Как я хотел продать душу
дьяволу
Был на радио в 60-е годы
замечательный джаз-оркестр п/у В.Людвиковского,
официально именовавшийся как
Концертно-Эстрадный. Слово "джаз"
резало слух партийным бонзам. Играли
в этом оркестре лучшие музыканты
страны: Г.Гольдштейн, К.Носов, А.Зубов,
В.Чижик (трубач, не путать с пианистом),
Б.Фрумкин, А.Гареткин и др. В тот
период муз. руководителем был Г.Гаранян,
а сам В.Людвиковский считался -
художественным руководителем.
Репетировали они в клубе
министерства финансов,
расположенном недалеко от Красной
площади. Многие музыканты захаживали
к ним в гости - центр города - удобно!
Захаживал и я, принося иногда свои
пьесы, в надежде, что сыграют.
Я тогда работал тоже в
оркестре, но п/у Л.0. Утесова. Из
множества пьес, приносимых мною, ни
одна так и не прозвучала в эфире. Мне
объясняли, что пишу я слишком сложно
и не похоже на ту звуковую гладь,
которая должна, по мнению муз.
редакции, услаждать неискушенный
слух простого советского человека.
Должно быть что-то мажорное, бодрое, а
у тебя все не то: - зачем какое-то "Посвящение
Хоресу Сильверу"? Да и диктор-то
запнется, произнося непривычное,
несуразное имя! Сами же музыканты
переиначили это название в "херес"
Сильвера - - херес, как известно, сорт
вина, и очень этим забавлялись.
Сознаюсь: не хотелось мне
писать как все, в бодро-советском
стиле. Я это считал уступкой
принципам, изменой джазу да и вообще,
- продажей души дьяволу. Но меня Жора
Гаранян стал убеждать: напиши одну
пьесу попроще, для отвода глаз -
редакция пропустит, а дальше легче
будет и дело пойдет. В ту пору был я
весьма морально неустойчив: пил,
безобразничал, потом раскаивался,
просил прощения и пр. Короче - дал
себя уговорить!
Решил: продам один раз душу
дьяволу, посмотрю, что из этого
получится. И вот, буквально насилуя
себя, я сочинил какую-то пьесу в стиле
тех, что звучали в эфире. Мало того, я
еще и партии сам из партитуры выписал
- уж так хотелось, чтобы побыстрей
сыграли. Пришел я на репетицию,
раздал ноты. Все какие-то сидят
насупленные, мрачные, но сыграли и
Жора говорит: - Теперь то, что нужно,
но, увы - нас разгоняют... Я слегка
опешил. Вскоре выяснились и
подробности: на днях сам
Людвиковский по пьянке угодил в
милицию и на Радио незамедлительно
пришла "телега", а этого только и
ждали. Руководство во главе с Лапиным
давно уже точило зубы на этот
рассадник джазовой заразы и повод
представился.
Собрал я ноты, положил в
портфель и пошел гулять по Москве.
Шел и размышлял: хотел я продать душу
дьяволу, а тот не принял. Значит
делать мне это противопоказано! Меня
же и наказали. Размышляя, вышел я на
набережную Москвы-реки.
- И зачем мне теперь нужны
эти ноты? - думал я. Куда их деть?
Затем раскрыл портфель,
достал партитуру, партии (сколько
потрачено времени и сил!) и пустил их
по ветру. И полетели над водой белыми
чайками нотные листы в сторону
Крымского моста. |
