"Полный джаз" возвращается к теме джазового образования в США. Мы начали писать о том, как происходит обучение и становление молодых музыкантов на родине джаза, много месяцев назад. В течение прошлого года мы опубликовали два цикла статей, посвященных организации музыкального и связанного с ним образования в ведущих учебных заведениях, расположенных в Бостоне - Музыкальном колледже Беркли (выпуски
##10-2001 и 12-2001) и Консерватории Новой Англии
(##24-2001 и 25-2001). Рассматриваемые в комплексе, эти два учебных заведения представляют собой контрастную пару, своего рода полюса джазового образования.
С одной стороны - Беркли, одно из первых в мире учебных заведений, предложивших своим студентам программы по современной популярной музыке (джаз в Беркли преподают с конца 40-х). Эта частная школа, принадлежащая одному лицу, поставила обучение молодых музыкантов основам современной музыки на почти индустриальный поток, давая им самую солидную в мире профессионально-ремесленную подготовку. С другой же стороны - Консерватория Новой Англии, солидное и старое по американским меркам заведение, более ста лет существующее на деньги частных и общественных фондов. Ее джазовое отделение возникло много позже Беркли, в конце 60-х, и с самого начала было ориентировано на экспериментальные, авангардные направления, на развитие у студентов навыков не столько ремесленного исполнительства и импровизации по определенным моделям, сколько оперативной композиции, создание в процессе импровизации (в идеале, конечно) цельного музыкального произведения с определенной идеей и замыслом.
Между этими двумя полюсами (по иронии судьбы географически расположенными в одном и том же городе - Бостоне) и находится вся система джазового образования в США: лучшие школы предоставляют своим студентам доступ к самым разнообразным программам, стараясь балансировать между двумя основными подходами.
Однако прежде, чем мы начнем двигаться дальше, давайте договоримся о терминах.
Система образования в США сильно отличается от привычной нам. Там существуют учебные заведения разного уровня, но ко всем им применимо слово "школа". Американец говорит "школа", как правило, имея в виду образование выше среднего. Среднее же образование в США называется, как это не парадоксально, "высшая школа" (high school).
В США нет привычной нам системы детских музыкальных школ. Но это не означает, что детского музыкального воспитания там нет: оно есть, и уровень его зачастую весьма неплох. Просто оно включено в систему школьного обучения. Будем иметь в виду, что в начальной школе (junior high school) и в средней школе (high school), помимо обязательных предметов, есть (в отличие от российской системы образования) масса необязательных, выбираемых по принципу: ты должен взять определенное количество часов, а вот по какому предмету - выбор твой. Кстати, среди необязательных зачастую оказываются отрасли знания, в нашей стране рассматриваемые как неотъемлемая часть культурного багажа нормального человека - например, география (из-за чего большинство американцев имеет крайне смутное представление о мире за пределами США и даже своего штата). Так вот, обучаясь в школе, можно весьма пристойно научиться играть на трубе, бас-гитаре, саксофоне, барабанах и т.п., или петь в хоре, или даже начать играть - после освоения инструмента - в школьном симфоническом оркестре.
Далеко не все люди, получившие такое базовое музыкальное образование, продолжают его. И уж тем более не все они становятся в будущем музыкантами. Однако эти базовые знания - причем не теоретические, а вполне практические! - охватывают очень большое количество людей. И, хотя качество специализированного музыкального образования в России ничуть не хуже, вершина американской музыкальной пирамиды оказывается несколько выше - просто потому, что ее основание намного шире.
Если студент (в США школьник младших классов тоже называется "студент") выказывает способности к музыке и хочет продолжать обучение по этой специальности, после средней школы перед ним открывается широчайший выбор возможностей, ограниченный только толщиной кошелька его родителей (образование в США - платное). И то, кстати, не во всех случаях: если речь идет о действительно одаренном человеке, всегда существует возможность получения разного рода стипендий и пособий (scholarship и fellowship), покрывающих когда четверть, когда половину, а когда и сто процентов платы за обучение (tuition fee) - которой, впрочем, расходы на образование не ограничиваются.
Разнообразные учебные заведения в США в массе своей предоставляют три уровня образования: undergraduate (первые четыре года образования, завершающиеся получением степени бакалавра - примерный аналог первых трех курсов нашего "высшего" образования), graduate (еще два года обучения, после которых присваивается степень магистра - но это не то же, что аспирантура в России, а скорее - некий аналог существующей в некоторых вузах магистратуры) и postgraduate (примерный аналог нашей аспирантуры, которая, впочем, заканчивается присвоением - после трех лет обучения - не кандидатского, а докторского звания: "кандидатом" студент этого уровня числится до защиты диссертации). Университеты (иногда - не все их факультеты или колледжи), как правило, предлагают все три уровня. Колледжи (заметим, что ясно выраженной грани между колледжем и университетом нет: это названия не разных уровней образования, а разных типов организации учебного заведения) - как правило, первые два. Есть множество колледжей (часто называющихся не college, а school), которые могут присваивать только звание бакалавра и после которых можно продолжать образование где-либо в другом месте, а можно и успокоиться.
В области исполнения музыки речь идет о получении звания бакалавра или магистра искусств (Bachelor of Arts, B.A., и Master of Arts, M.A.), более высокая степень доктора (Philosophy Doctor, Ph.D.) достижима при занятиях, допустим, музыковедением.
Весьма значительная часть джазового образования в США сосредоточена не в специализированных музыкальных учебных заведениях, типа Беркли или КНА, а в университетах. Дело в том, что многие университеты имеют в своем составе, говоря нашими терминами, музыкальный факультет (кстати, в американской терминологии слово faculty означает вовсе не то же, что у нас: это дословно значит "профессорско-преподавательский состав"). Он может называться "музыкальная школа", но пусть вас не смущают аналогии с нашими детскими музыкальным школами, которых, как мы уже отметили, в Америке нет. Он может называться "музыкальный колледж". Может - в редких случаях - именоваться и "консерваторией". Во всех случаях это - составная часть университета.
Сегодня речь у нас пойдет как раз об одной из таких школ. В виде разнообразия она называется не "школа", не "колледж" и даже не "консерватория". Ее полное название - Программа джазовой и современной музыки в Университете Новой Школы
(The Jazz andd Contemporary Music Program at New School
University). От других ведущих джазовых учебных заведений США ее отличает прежде всего географическое расположение: Новая Школа находится в самом средоточии музыкальной жизни США - в Гринвич-Вилледже, богемно-артистическом районе Манхэттена, центральной части джазовой столицы мира - Нью-Йорка.
В отличие от многих других университетских джазовых программ, Новая Школа предлагает только уровень undergraduate: по окончании четырехлетнего курса студент здесь получает диплом B.A., или, точнее, BFA (Bachelor of Fine Arts - бакалавра изящных искусств). Однако достигнутый здесь уровень вполне стоит магистерского во многих других школах: среди выпускников NSU - трубач Рой Харгроув, барабанщица Сьюзи Ибарра, басист Авишаи Коэн, органист Ларри Голдингс, пианист Брэд Мелдау и др.
Каковы же отличительные особенности джазового курса в Университете Новой Школы? Предоставим слово тому, кто сможет рассказать об этом лучше всего. Мы беседуем с исполнительным директором джазовой программы Новой Школы Мартином Мюллером в его офисе, который расположен на пятом этаже старинного кирпичного здания Новой Школы на 13-й Западной улице.
Из чего состоит обычный день обычного студента джазовой программы Новой Школы?
 - Наше расписание - подобно, скажем, расписаниям академических музыкальных учебных заведений - очень многого требует от студентов. Дело в том, что успех музыкального обучения - и джазового, в частности - зависит от успехов в каждой дисциплине, которая входит в расписание. Возможно, студенты, изучающие классическую музыку, не должны иметь глубоких знаний о джазе. Но мы считаем, что наши студенты должны понимать все виды музыки, понимать их и исторически и технически - то есть знать их историю и уметь играть их, - поскольку все виды музыки в той или иной степени оказали влияние на джаз. Мы многого ожидаем от наших студентов - прежде всего в основных дисциплинах, а это развитии слуха, ритмический анализ, индивидуальные занятия с преподавателем, а также - и это главное - непосредственно в игре. Они должны играть, играть и играть. А это значит, что, помимо теоретических и практических занятий в аудиториях, они каждый день должны находить репетиционное помещение и учиться взаимодействовать с другими музыкантами - играть, репетировать и опять играть. А кроме всего этого (что и так составляет немалое количество времени), большинство наших студентов, помимо учебы, еще и работает - что занимает у них все остальное время: кто-то из них работает прямо здесь, в университете, в том или ином качестве; кто-то - в ресторанах и т.п. Почти все они должны подрабатывать. Ну, а кроме дня, есть еще вечер и ночь - и это как раз то, что отличает нашу школу от многих других: мы находимся в Нью-Йорке, который предоставляет студентам невероятное количество возможностей получить невероятное количество опыта, плохого и хорошего, творческого и чисто жизненного. Поэтому все они должны находить баланс еще и в том, как уместить в рамки своего дня и учебу, и работу, и все возможности, которые предоставляет им Нью-Йорк.
Вы упомянули, что они много играют; происходит ли это только в университете, или они играют еще и где-то в городе?
 - Да, безусловно, они имеют возможность выступать в городе - учтем еще, что многие из них приходят в университет уже профессиональными, работающими музыкантами, часть из них имеет контракт с фирмами грамзаписи или работает в качестве сайдменов с известными музыкантами. Это часть нашей философии преподавания - мы поощряем "наставничество" (mentor teaching), а значит - поощряем факты работы наших студентов в качестве профессиональных исполнителей в ансамблях музыкантов, более известных, чем они сами. Более того, у нас здесь есть специально подразделение, которое предлагает им исполнительскую работу вне университета или внутри него, выполняя сразу две функции - учебного подразделения, которое работает на развитие профессиональных качеств студентов, предоставляя им возможность практики, и концертного бюро, которое предоставляет им разовые или даже регулярные выступления. Так что получается, что мы и сами поддерживаем их исполнительскую деятельность (за которую они, кстати, получают деньги), и всячески поощряем их исполнительскую деятельность, которую они организуют, самостоятельно действуя внутри джазового сообщества. Нам очень важно, чтобы они предпринимали шаги, чтобы войти в это сообщество. Мы стараемся предоставлять им все возможности для этого - в конце концов, здесь у нас преподают семьдесят членов этого сообщества, семьдесят выдающихся музыкантов! Знакомясь с этими преподавателями в стенах университета, занимаясь с ними, они завязывают столь необходимые им в будущем профессиональные связи вне этих стен.
Ну, то есть краткий ответ на мой первый вопрос звучит так: студенты очень заняты.
- Так и есть. Одна из самых трудных вещей, которой студенту предстоит научиться - это как распределять свое время. Причем не просто "как расписать свой день на бумажке". Это не столько практический, сколько даже философский вопрос: каковы мои приоритеты? Что для меня более важно, а что - менее? Что я обязательно должен сегодня сделать, а чем я могу пожертвовать? Они должны, в конечном счете, научиться грамотно отвечать на те вызовы, которые ежедневно ставит перед ними жизнь в Нью-Йорке и обучение в джазовой школе.
Сколько студентов обучается в рамках джазовой программы Новой школы в настоящее время?
- Двести пятьдесят три - на дневном отделении.
Это все годы обучения - с первого по четвертый?
- Да.
И при этом - семьдесят преподавателей... Таким образом, примерно по сколько студентов имеет каждый из преподавателей в своей, так сказать, творческой мастерской?
- Тут надо начать вот с чего: поскольку, опять-таки, мы находимся в Нью-Йорке с его огромным сообществом активно работающих музыкантов, и поскольку вся философия Университета Новой Школы в целом требует, чтобы у студента был преподаватель-практик, преподаватель, который работает в той сфере, в которой преподает (так дело обстоит даже на гуманитарных отделениях) - мы приглашаем в качестве преподавателей музыкантов, которые сами активно работают. И у каждого из них, как правило, всего от одной до трех групп студентов. Заметьте, что почти никто из наших преподавателей не работает полный рабочий день (full time) - все они заняты у нас частично (part-time). Поэтому преподаватель может, например, приходить раз в неделю и заниматься с одной группой из семи студентов. Другой может вести две группы по развитию слуха (ear training) и один класс ансамбля, так что он приходит три раза в неделю и за эти три раза работает с двадцатью пятью - тридцатью разными студентами.
Наше отделение - это своего рода модель реального джазового сообщества. Как и в реальной жизни, в нем сочетаются две модели работы - коллективная (занятия в классах) и личная (индивидуальные занятия, на которых студент встречается с преподавателем один на один). Кстати, в этом последнем случае мы также используем две разные модели работы. Определенная часть студентов не обладает пока достаточно высокими творческими и профессиональными показателями, так что мы сами решаем, с кем именно каждый из них будет заниматься. Другие же, которые находятся на определенном творческом уровне (или выше этого уровня), могут выбирать, с кем они хотят заниматься - пусть даже этот музыкант в настоящее время и не преподает у нас: мы знаем сотни артистов, готовых взять ученика - нашего студента, если студент попросит об этом.
А как вы решаете, выше или ниже этого уровня находится студент?
- Здесь необходимо пояснить, что наш учебный план довольно жестко разделен на два периода обучения. Первый период - это два первых года занятий. Учебная программа этих двух лет очень четко структурирована, жестко организована и включает базовые предметы. В этот период студенты в основном занимаются теорией и развитием слуха, а также занимаются индивидуально на базовом уровне. Преподаватели, которые занимаются с ними в эти первые два года, ведут каждого из них индивидуально, готовя к своего рода водоразделу по истечению двух первых лет. Это - своего рода комиссия, или коллегия, которая решает, на каком уровне тот или иной студент оказался к концу второго года обучения. Именно тогда принимается решение, готов ли студент выбрать себе наставника или мы должны еще некоторое время дать ему позаниматься с преподавателем базового уровня. Это происходит в последнюю неделю перед началом третьего года их занятий, когда каждый студент проходит серию довольно сложных проверок. По результатам этих испытаний мы и принимаем решение о том, как будет строиться его дальнейшая работа, с какой группой он будет дальше заниматься. Проверки касаются и степени овладения теорией, и степени развития слуха, и навыков игры на инструменте.
Если студент все еще нуждается в работе на базовом уровне и мы направляем его к тому или иному преподавателю, то каждый семестр этот преподаватель (тот, кто ведет с данным конкретным студентом индивидуальные занятия), вновь устраивает ему проверки, решая, готов он к переходу на следующий уровень обучения или еще нет. Студент может не согласиться с решением преподавателя: он может заявить, что, хотя преподаватель все еще считает его не готовым, он на самом деле уже давно готов выбрать себе наставника. Тогда он имеет право в начале следующего семестра вновь предстать перед комиссией, которая может подтвердить решение преподавателя, а может поддержать и студента. Да, комиссия может сказать: да, все правильно, ты готов. Тогда студент получает куратора (advisor) от университета и может выбрать себе наставника не из числа наших обычных преподавателей; в таком случае дальнейшие индивидуальные занятия студента с этим артистом будет курировать этот назначенный университетом человек.
Все, о чем я говорю, может быть выражено в более широких философских терминах. Это - Инь и Ян, хаос и структура... тоника и доминанта! (смеется). Это очень важно для нас - иметь две взаимопроникающие формы организации учебного процесса, свободную и жестко организованную, вольную и структурированную. Мы стараемся найти баланс между двумя этим составляющими. Иметь жесткую структуру необходимо: это - гарантия определенного качества образования, ведь мы ДОЛЖНЫ дать студентам то, в чем они нуждаются, чтобы стать хорошо подготовленными музыкантами. Но для нас очень важно, чтобы они имели и определенную свободу - и наш учебный процесс гораздо более свободен, чем в других школах, обучение в которых полностью структирировано. Мы считаем, что студенту на определенном этапе ДОЛЖНА быть предоставлена свобода выбора, что он ДОЛЖЕН взять на себя определенную ответственность, начать самому управлять своей жизнью и нести ответственность за свой выбор. Мы считаем, что если студент способен принимать самостоятельные решения относительно своей дальнейшей работы и, что еще более важно, ВЫПОЛНЯТЬ их - значит, он сможет стать новым голосом в музыкальном процессе, стать индивидуальностью. И это , видимо, гораздо более важно ,чем если бы все ходили в один и тот же класс, выполняли одни и те же задания и выходили бы оттуда высоко квалифицированными в ремесленном плане, но безликими музыкантами, лишенными оригинальности - как это зачастую происходит во многих других школах.
Но какой-то контроль все-таки должен быть. Люди ведь разные. Есть такие, которые органически неспособны управлять собой, хотя они очень талантливы и т.п.
- Все правильно. Дело в том, что мы стараемся привлекать как раз людей, способных управлять своей жизнью, принимать решения и выполнять их. Мы проводим очень подробные собеседования с будущими студентами и стремимся к тому, чтобы в их числе было как можно больше людей, которые уже достаточно созрели для самостоятельных решений в жизни. Но, конечно, люди - разные. Встречаются студенты, для которых наша система не годится ни в коем случае, и, чтобы быть честными перед собой, мы признаем, что для них было бы лучше обучаться в школе другого типа, с более жестко организованным учебным процессом.
Вроде Беркли.
- Да! (смеется). Именно. У них организация обучения куда жестче.
Видите ли, мы понимаем, что при нашей системе студент, склонный скорее подчиняться установленному кем-то для него порядку, нежели работать самостоятельно, может недобрать что-то, что он получил бы в школе более жесткого типа. Зато те, кто успешно справляется с испытанием свободой, успешно добирают все это сами. Дело в том, что джаз - творческая музыка, требующая беспрестанных самостоятельных решений. Поэтому, если вы воспитываете не ремесленника, а творческую личность, вы должны оставлять этой некоторое пространство для самостоятельной работы - просто потому, что сама музыка так устроена!
Хорошо, мы разобрались с двумя основными формами обучения джазу в Новой школе - занятиями в аудитории и индивидуальными занятиями с преподавателем по специальности. Но я обратил внимание, что немалую роль в учебном плане джазовой программы играет еще одна форма работы - а именно мастер-классы. Насколько я понимаю, их у вас проходит очень много. Студенты обязаны посещать их все?
- Нет, они, конечно, могут выбирать. Это, опять-таки, к вопросу об обязанности и свободе. Если они решают, что посещение данного мастер-класса важно для их развития, они идут туда. Если они что-то потеряют в результате того, что не пошли - это их решение, их выбор.
 Здесь мы ненадолго прервем беседу с мистером Мюллером, чтобы поподробнее остановиться на системе мастер-классов, действительно хорошо развитой в Новой школе. В самом деле, грех было бы не пользоваться тем фактом, что университет расположен в Нью-Йорке, где количество джазовых звезд - как постоянно живущих, так и регулярно приезжающих работать - исчисляется сотнями, если не тысячами. Поэтому регулярно, по крайней мере раз в неделю (а иногда и чаще), на джазовом отделении Новой Школы проходят "клиники" известных музыкантов самых разных стилей. В тот день, когда я беседовал с Мартином Мюллером, здесь проходила полуторачасовая клиника новоджазового гитариста Дэвида Фьючински - музыканта весьма нешаблонно мыслящего и при этом, безусловно, большого виртуоза и новатора.
 На мастер-класс Дэвида собралось не сказать, чтобы очень много - меньше десятка музыкантов; зато все они, кроме двух старшекурсников - барабанщика и басиста (насколько я понял, условием проведения мастер-класса было то, что Новая Школа должна снабдить Дэвида грамотной ритм-секцией), были гитаристами и не просто смотрели, как звезда авангарда играет и объясняет свои приемы, но и активно участвовали.
 Фьючински на практике показывал, как он работает с различными гармоническими и ритмическими структурами, как "размывает" ритмику, когда ему кажется, что слушатель устал от повторяющихся "паттернов". Каждый прием он подробно объяснял и тут же указывал на одного из студентов (никто не знал, на кого следующего будет направлен его палец) с тем, чтобы он или она (в аудитории была одна барышня) повторил, продолжил или развил его мысль на инструменте. Перед каждым стояли ноты нескольких пьес Дэвида, которые он принес с собой, так что никто не мог пожаловаться на то, что не знает материала; но и поблажек на уровень умения читать музыку с листа никому не делалось.
Вообще надо заметить, что Фьючински не делал поблажек тем, кто пришел к нему набираться опыта: он предполагал в них не только определенный творческий и технический уровень, но и понимание некоторых (временами довольно сложных) теоретических положений, которые он использовал для наглядного и даже графического объяснения своих приемов.
Мне показалось, что из участвовавших в клинике молодых гитаристов занятие пошло впрок максимум троим, если не двоим. Но это, видимо, и есть нормальный КПД таких занятий - во всяком случае, студенты остались довольны и в завершение засыпали Фьючинского вопросами о его опыте и круге его слушания (выяснилось, что слушает он в последнее время в основном неевропейскую этническую музыку, и он воодушевленно и красочно описал свои переживания от прослушивания, скажем, малавийских двойных барабанов).
Действительно, если не лениться и посещать мастер-классы тех музыкантов, которые могут оказаться полезными для твоего собственного творческого развития, на джазовом отделении Новой Школы можно приобрести уникальный опыт. Мюллер, вероятно, прав: формула обучения в Новой Школе, предусматривающая значительную ответственность студента, очень значительную индивидуализированность педагогического процесса, действительно гармонически дополнена всеми дополнительными возможностями, которые может дать джазовой программе этого университета его географическое расположение. Ну в самом деле, разве может студент ожидать такого количества мастер-классов самых передовых джазовых музыкантов из столицы мирового джаза, если он обучается пусть даже в очень крупном городе - ну, скажем, Денвере - где при этом джазовая жизнь достаточно бедна? Ведь в том же Денвере, скажем, всего два постоянно работающих джазовых клуба, а местная джазовая сцена исчерпывается десятком-другим имен. И это при том, что в Денвере есть по крайней мере одна достаточно сильная университетская джазовая программа...
Впрочем, джаз джазом, а курс-то в Новой Школе - университетский; естественно поэтому было бы выяснить, насколько широкий спектр знаний получают студенты.
Через неделю мы начнем с этого вопроса
вторую часть беседы с исполнительным директором джазовой программы Университета Новой Школы Мартином Мюллером; вторая часть нашего рассказа об аспектах джазового образования в США применительно к этой джазовой школе будет также включать интервью с одним из преподавателей Новой Школы и ряда других джазовых учебных заведений - хорошо знакомым нашему слушателю вибрафонистом Джо Локком.
 Кирилл Мошков,
редактор "Полного джаза"
|
