 Фестиваль "Триумф джаза" прошел в Москве в четвертый раз. Организаторы и не отрицают, что самым сильным "Триумфом" был
второй, прошедший в 2002-м.
И причин не скрывают: у фонда "Триумф", финансируемого Борисом Березовским, в последние два года не так много денег на джаз. Но что характерно - и в прошлом году, и в нынешнем "Триумф" не стал провалом, предложив посетителям, заполнявшим зал Государственного центрального концертного зала "Россия", достаточно сбалансированные программы, в которых нашлось место и более массовым жанрам, и поисковой, креативной (простите за наш японский) части современного джазового мэйнстрима, и музыке ностальгической, консервативно-архивной, и интересным гостям, и отечественным звездам.
Итак, зал "Россия", 5 февраля. Как и подобает гостеприимному хозяину, первое слово - и вербальное, и музыкальное - взвалил на свои плечи Игорь Бутман, организатор и бессменный идейный вдохновитель "Триумфа джаза". В этот раз, в отличие от прошлогоднего своего выступления, г-н Бутман предстал перед аудиторией не как играющий лидер биг-бэнда, а в качестве участника и со-лидера (наравне с ныне живущим в США пианистом и композитором Евгением Масловым, хорошо известным посетителям чата "Разговоры о джазе" как eugmas) малого состава - квартета, в который также входили контрабасист Виталий Соломонов и ударник Эдуард Зизак.
 Программа, представленная этим составом на суд общественности, насквозь состояла из произведений г-на Маслова - весьма разноплановых, но одинаково запоминающихся, изобилующих и танцевальным нервом с мелкой пульсацией, и квазиакадемическим мелодизмом, и экспрессией. Евгений Маслов когда-то, еще в Ленинграде, играл в ансамбле Игоря Бутмана, и результаты их возобновившегося сотрудничества заставляют желать продолжения.
 Во втором сете стараниями Фредди Коула и его группы (собственно, сам Фредди - вокал и фортепиано, Джерри Берд - гитара, Зэкэри Прайд - бас, Куртис Бойд - барабаны) слушатели погрузились в атмосферу наиконсервативнейшего салонного джаза. То есть именно того, что представляется среднестатистическому человеку при слове "джаз". Это и своеобразная
речитативная манера пения: складывается ощущение, что г-н Коул не поет, а как бы нараспев доверительно разговаривает с публикой. Это и очень хорошо сбалансированная инструментальная фактура - много свободного пространства, в котором, однако, пустота не ощущается. Собственно, тот вид музыки, что привез в Москву этот состав, остается в неизменном состоянии уже более полувека и давно уже не рассчитан на то, чтобы вызывать удивление смелостью мысли или какими-либо революционными открытиями. Это музыка, вызывающая уважение и ностальгические чувства. Вероятно, такой она останется уже навсегда.
 Неудивительно, что Коул эксплуатирует образ и репертуар своего покойного старшего брата - Ната "Кинг" Коула: было бы странно, обладая сходной фактурой и похожей манерой, но не обладая (что уж там греха таить) дарованием такой же силы и обаяния, не делать этого совсем. И неудивительно, что это так нравится такому большому количеству людей: все-таки великий брат Фредди ушел из жизни уже четыре десятилетия назад, и почти никто из нынешних слушателей не видел его на сцене - а придуманный им сценический образ и манера исполнения по-прежнему обладают огромной привлекательностью. У этой музыки есть своя экологическая ниша, и она ее прекрасно заполняет.
 Как ни странно, оказалось, что добрая половина слушателей пришла в концертный зал "Россия", влекомая именем Джино Ваннелли - эстрадного певца, имеющего весьма отдаленное отношение к джазу как таковому (ну, за исключением того, что в начале 80-х его песни крутились на тех американских радиостанциях, что сформировали сладкий и беспроблемный формат new adult contemporary - ныне называемый smooth jazz).
 А ведь в этот вечер состоялось и подлинное музыкальное событие -выступление Джо Локка, одного из наиболее известных в нашей стране вибрафонистов из числа ныне здравствующих, и его группы 4 Walls of Freedom в составе: Джо Локк - вибрафон, Томми Смит - тенор саксофон, Гэри Новак - барабаны, Дэвид Финк (David Finck) - бас. Пожалуй, наиболее точно можно было бы охарактеризовать представленное на суд общественности творчество данного коллектива, применив к нему слова "высокохудожественное" и "символичное". Сложно сказать, явилось ли это результатом кропотливого мыслительного процесса, или же, напротив, сложилось само собой, спонтанно - как результат выработанного годами хорошего вкуса, но при прослушивании регулярно ловишь себя на мысли, что слышишь нечто большее, чем просто качественную музыку, видишь нечто более глубокое, чем обычное взаимодействие музыкантов на сцене. Собственно, это походило на некое диалектическое представление; взаимодействие, основанное на противостоянии и контрасте, ведущее, однако же, не к разрушению, а, напротив - к подобию динамичного комплиментарного равновесия.
 Особенно ярко это проявлялось во взаимодействии Джо Локка с Томми Смитом. Фантастический, сказочный, расплывчатый звук вибрафона как противоположность жестко очерченному тембру тенор-саксофона; подвижный, жизнерадостный, экстравертный Джо Локк в белой рубашке и жилетке с пестрым рисунком - а рядом аскетичный и холодный Томми Смит в темно-сером. Диалог романтика с прагматиком. Собственно, по импровизаторской манере выступление г-на Смита вызывало некоторые ассоциации с покойным Полом Дезмондом: довольно скупые, но очень емкие и мелодичные фразы, ориентация на музыкальный материал, а не на демонстрацию технически сложных приемов и прочие "кассовые фишки".
 Отдельно хочется отметить игру контрабасиста - Дэвида Финка. Как-то даже неловко оценивать его с технической точки зрения: сочный звук, высочайшее мастерство владения инструментом воспринимаются настолько естественно и ненадуманно, что не возникает желания сравнивать его с кем бы то ни было. С первого звука ясно, что перед тобой самобытный, самоценный музыкант, которому есть что сказать. Что до Гэри Новака, одного из сильнейших студийных барабанщиков США, записывавшегося с музыкантами в диапазоне от Аланис Мориссетт, Дэйва Коза и Дэвида Бенуа до Боба Берга, Чика Кориа и Аллана Холдсуорта, то оценивать его тоже странно - видно, что это музыкант высочайшего профессионального уровня, совершенно уверенно и спокойно чувствующий себя в любой музыке и готовый не только обеспечить ритмическую базу для ансамбля, но и сказать свое слово в развитии музыкального материала, придав ему насыщенность, разнообразие и драйв.
 Игорь Бутман обещает, что теперь "Триумф джаза" будет ежегодно проводиться в один и тот же день, 5 февраля. Что ж, посмотрим, какие музыкальные события принесет нам следующий, пятый по счету фестиваль, как в нем буде соблюден баланс между массово популярным и творчески значимым, между сложным и важным, простым и ярким.
Евгения Бирюкова,
Константин Волков
фото Павла Корбута и Кирилла Мошкова
29 января около 10 часов вечера в "Ле Клуб" заглянул Игорь Бутман. "О, Владимир Борисович! Привет! Вы что, ведете концерт?" - "Да, меня вот наняли..." - "Нас всех наняли!" - отпарировал Игорь.
 И впрямь, мое появление в "Ле Клубе" было случайностью. Клавишник и композитор Одиссей Богусевич устроил презентацию новой программы и долго искал меня, сменившего не по своей воле номер домашнего телефона. Сумел найти, и я согласился, не зная музыки и исполнителей. Просто поверил Богусевичу. Могу честно сказать, что он не входит в группу джазменов, о которых я вспоминал бы часто, но основательность его намерений и стремление создавать что-то "лица не общим выраженья" всегда вызывала у меня чувство симпатии.
Не собирался я писать рецензию! Да еще в "Полный джаз", где печатаются бойкие мастера слова нового поколения, знающие о джазе в десять раз больше, и язвительно точно раздающие исполнителям плацкарты на места в общей джазовой теплушке. Но Одиссей пожаловался: Кирилл Мошков обещал прислать корреспондента, но никто не пришел. Выручайте. А раз я писать не собирался, то и вспоминаю сегодня само событие весьма обрывочно - даже не сохранил клочок бумаги (это был ресторанный счет), на котором были перечислены опусы Одиссея.
На презентации проекта Одиссея Богусевича (название команды - "Джок", написанная по-русски аббревиатура от "Jazz Orchestra", название программы - "Симфоджаз") была только приглашенная публика, представители покровительствующей музыканту компании. Столы были накрыты, поэтому не скажу, что все внимание посетителей было приковано к музыке. Только к концу часовой программы в зале возникла интригующая тишина, музыка постепенно вытеснила гастрономическую любознательность, и все закончилось сокрушительными овациями и криками "бис" и "браво".
Одиссей Богусевич представил команду - ритм-трио и струнный квартет. Не симфоджаз это, конечно. Струнники неплохо овладели джазовыми штрихами и точно попадали в унисоны с фортепиано, контрабасом (Андрей Дудченко) и ударными (Олег Шунцов), исполняя прихотливые ритмические рисунки в стиле "фанк". Но джазовый дух исходил, конечно, от ритм-трио и, прежде всего, от пианиста. Одиссей играет технически легко и достаточно темпераментно, даже "заводится", сползая со стула под клавиатуру (в отличие от петербуржца Андрея Кондакова, который по-джарретовски возносится над клавишами). Но не джазом единым сыт Богусевич. Гораздо больше он верит своему бесспорному композиторскому дарованию, которое диктует ему все правила игры. Во всяком случае - композиционное начало, общая драматургия существенно ограничивают его собственные импровизационные порывы. И в этом я вижу некое преимущество. Меня не смущает такой рационализм, если это приводит к логике музыкального формообразования и мы можем воспринимать каждую композицию как законченное откровение. Черт с ней, с импровизацией. Может быть, мне просто надоели нескончаемые концерты-джемы, в которых любой стандарт играется не менее 12 минут, и каждый музыкант мастер, и все равно скучно?
Музыка "третьего течения", которую представил Одиссей Богусевич, необычайно романтична. У него есть красивые мелодии, есть гармоническая изысканность, и все это, как правило, ловко склеено с современными ритмо-формулами. Конечно, музыка элитарна, она и не рассчитана на массового потребителя. Тем не менее я рекомендовал бы нашим фестивальным продюсерам обратить на нее внимание, потому что такой краски часто не хватает громко свингующим и фанкующим гала-концертам. У Одиссея Богусевича есть свое слово, есть своя культура, которая, может, и не джаз полностью, но она заслуживает того, чтобы корреспонденты "Полного джаза" с этим явлением познакомились.
(Владимир Борисович, докладываем! Не явившемуся на концерт, куда он был отправлен, внештатному корреспонденту "Полного джаза" объявлен строгий выговор с исключением из списков части через поражение в правах, а в "Курс молодого корреспондента" вносятся соответствующие поправки, за которые молодые нерадивые писаки Вас теперь по гроб жизни помнить будут! :-) - Ред.)
 Владимир Фейертаг
|
Сегодня мы слушаем всемирно известного трубача, композитора, популяризатора джаза в частности и музыкального искусства вообще, художественного руководителя крупнейшей в США джазовой концертно-просветительской программы "Джаз в Линкольн-Центре", лидера Джаз-оркестра Линкольн-Центра, а заодно весьма своеобразного джазового мыслителя, часто именуемого столпом джазового консерватизма и самым непреклонным пуристом американского джаза - вряд ли нужно. Знать современный джазовый мэйнстрим и не знать, кто такой Уинтон Марсалис - трудно. Не обязательно быть его поклонником, но не знать его - невозможно: именно с его прорыва в начале 1980-х началось возрождение более или менее массового интереса к акустическому джазу, основанному на его классических моделях 1930-1950-х гг., и именно в значительной степени благодаря Марсалису тогда на первых ролях в акустическом джазовом мэйнстриме смогли закрепиться два (а теперь уже, наверное, три) поколения музыкантов, никто из которых по возрасту не застал "золотого века" джаза - эпохи, завершившейся ко второй половине 1960-х.
Приятным до глубины души отголоском московского фестиваля "Триумф джаза" стало выступление квартета Фредди Коула (США), которое состоялось 7 февраля в Санкт-Петербургской Филармонии джазовой музыки.
С этими музыкантами Фредди Коул вместе с 1972 года. С ними он много гастролировал по США, Европе, Дальнему Востоку и Южной Америке.
Йорма Тапио - человек в России малоизвестный. На родине и вообще в Европе его знают куда лучше: этот музыкант, движимый ненасытным голодом к новым приключениям, новому окружению, неизведанным ситуациям, успел объездить и обжить всю Финляндию и сыграть со всеми финскими музыкантами, достойными хотя бы краткого упоминания на международном уровне. Он играет на нескольких саксофонах, бас-кларнете, ряде флейт и многих других духовых.
А вот что сам Йорма Тапио рассказывает о себе и о своем квартете: "Наша группа называется "Kaski", что по-фински означает "старый способ сжигания леса для того, чтобы сделать почву более плодородной". Наша музыка представляет из себя современный мелодичный джаз. Особое внимание мы уделяем звуку и выразительности музыки. При этом мы играем довольно свободно, и многие пьесы не привязаны к определенному темпо-ритму. В связи с тем, что мы живем в суровом, но относительно просторном краю наша манера исполнения отличается от исполнения подобной музыки центральными европейцами - мы играем меньше, наша музыка немногословна и лаконична. В ней определенно есть что-то нордическое, но также на нее оказали некоторое влияние американский джаз и различная фольклорная музыка. 15 лет я играл с легендарным финским композитором и барабанщиком Эдвардом Весалой, который, конечно же, оказал большое влияние на мою музыку. Большая часть исполняемой нами музыки нами же и написана".
В 2004-м санкт-петербургскому джаз-клубу "Квадрат" исполняется 40 лет.
В брошюре, посвященной 30-летию клуба, Натан Лейтес - бессменный руководитель "Квадрата" - написал следующее: "История ленинградского джаза с середины 60-х до начала 90-х гг. без "Квадрата" так же трудно представима, как сам город без Невы и Исаакиевского собора". Позже он оправдывался за некоторую пафосность, но, как бы он ни оправдывался, это действительно так!