14-й
международный джазовый фестиваль "Варненско лято". У меня давно уже есть
ощущение, которое дает основание утверждать, что будет и 15-й, и 25-й и
50-й - так незыблемо он уже стоит в сознании и в культурной жизни Варны
и Болгарии. За все эти годы фестиваль, конечно, менялся. На его сцене
сегодня уже нет (или их гораздо меньше) "радикальных экстремистов" (как
Пино Минафра или Эван Паркер), которые в немалой степени определяли
профиль фестиваля в первых его изданиях. Да и сами музыканты, которые
часто на нем выступают, изменились в немалой степени. Изменился и
организатор фестиваля, Анатолий Вапиров. Он тоже на своем фестивале
часто выступает. Его игра стала как-то мудрее, уже не так пылкая, как
она была, скажем, лет 15-20 назад. Это, кажется, все, что изменилось. А
то, что осталось по-прежнему, это присутствие джаза фольклорной окраски
(от группы "Тригон" до джаза с еле заметным намеком на фольклор) и - что
более важно - постоянная поддержка свободно импровизированной и
спонтанной музыке. Это, вернее, не просто поддержка, поскольку
спонтанная музыка есть религия, которую исповедует и сам Вапиров. Из
вышесказанного читатель мог бы заключить, что Вапиров как-то
недемократично организует фестиваль по собственному образу и подобию. И
у него будут основания так думать. Я только напомню, что чем сильнее
веришь в то, что делаешь, тем результаты лучше.
Первый вечер был посвящен лидерам-барабанщикам - играли Квартет Додо
Шошоки и Проект Стояна Янкулова. 62-летний
Йозеф "Додо" Шошока (Jozef 'Dodo' Šošoka), ветеран словацкого джаза,
собрал команду из молодых музыкантов (словаки Михал Бугала - гитара и
Томаш Гайлик - фортепиано и серб Ненад Василич - контрабас), с которой
гастролирует по Европе. В Варне эти четверо сыграли мэйнстримовую
программу. В их игре не было ничего незаурядного, но стоило только
следить за их диалогами, за элегантной манерой их построения. Додо
Шошока - вправду столп своей группы, но, кроме того, очень чуткий
музыкант, который почти что заранее улавливает даже малейший изгиб в
игре своих партнеров и реагирует как великий мастер. А молодые тоже не
отставали. Среди них должен отметить басиста Ненада Василича, который
играл ненавязчиво (как положено басисту), но пластика его мелодической
линии не оставалась незаметной. Стоян
Янкулов - один из музыкантов, наиболее часто выступающих на фестивале с
самого его начала. Пять лет назад он выступил в дуэте с другим
замечательным перкуссионистом - Корнелом Хорватом из Венгрии. На сцене
были одни только ударные инструменты, правда, всякого рода и со всего
мира, но только ударные. И ничего больше нельзя было добавить. Концерт
был ошеломляющим. Идея организовать ансамбль на основе ударных, по всей
вероятности, долго созревала у Стунджи (так известен Янкулов среди
друзей и джаз-фэнов), и вот в 2003 году на фестивале в Варне опять
появился новый проект Янкулова - "Драмбой" (Drumboy, но не от "drum" и "boy",
а от названия древнеболгарского инструмента, похожий на jaw's harp - он
же якутский хомус или русский варган) - сам Стунджи и Елица Тодорова,
которая не только хорошо играет на ударных, но и замечательно поет
болгарские народные песни. Стунджи тоже использовал свой голос, а также
и немного электроники в виде сэмплов. Это была премьера "Драмбоя", а
предпремьера или скорее прототип этого проекта появился на радио 19-ого
апреля того же года в передаче "Спонтанно след полунощ" (Спонтанно после
полуночи, передача, которую в течении трех лет вел автор этих строк; раз
в месяц она превращалась в прямую трансляцию джазового концерта).
Прототип был не менее удачным, чем сам "Драмбой", кстати - это был не
дуэт, а трио с пианистом и клавишником Василом Пармаковым, который,
пользуясь беспредельными возможностями синтезатора, наполнял
пространство богатством тембров и пластов. В прошлом году вышел и альбом
"Драмбой" и, как кажется, этим и этот этап кончился. Новый
проект Янкулова - уже не "Драмбой". Это что-то другое, хотя и в принципе
у ударных та же самая ведущая роль, и некоторые пьесы знакомы по
репертуару "Драмбоя". Только аранжировка другая. Иначе и не может быть -
двое на ударных (Стунджи и Елица), трубач Михаил Йосифов, Йотис Кюрцоглу
(Yiotis Kiourtsoglou) из Греции на бас-гитаре и DJ Иван Шопов - лайв
электроника (samples, sound processing). Стунджи все время ищет и, по
всей вероятности, не скоро перестанет искать (и находить) новые
незаурядные ансамблевые формулы, которые подходят его идеям. С одной
стороны, это нетрудно, поскольку он универсальный музыкант, с другой -
это требует постоянного повышенного внимания, так как это далеко не
рутинная работа. А когда и остальные музыканты универсальные и
незаурядные, то результат превосходит ожидания. И публика одаривает
артистов восторженными аплодисментами. Мишо Йосифов давно уже доказал
свою универсальность, и - хотя его труба оказалась практически
единственным неударным инструментом в группе - играть вместе с Стунджи,
Елицей и Йотисом для него было естественнее, чем дышать. Ему под 30. И
несмотря на то, что я более или менее его знаю (он выступал "спонтанно
после полуночи" несколько раз), для меня было приятно узнать в нем
импровизатора, который находится все время в развитии и у которого
каждый раз есть чем удивить. Кстати, самое большое удивление на этом
концерте у меня вызвал басист Йотис Кюрцоглу. Это поистине музыкант
пылкой, фейерверочной, неправдоподобной виртуозности, который
превращался то в Джако Пасториуса, то в Стэнли Кларка (не только с
помощью двух бас-гитар, но и владением техникой двух мастеров), но на
самом деле оставался одним и тем же Йотисом, который просто уникален.
Самым ярким остался в памяти момент его диалога с Янкуловым, когда бас
превратился в что-то подобное индийской табла - и когда у публике
остановилось дыхание.
Вечер второй - два трио. "Акустична версия" и "Второе приближение".
"Акустичной версии" исполнилось 20 лет. Это и является поводом для
гастролей ансамбля в Болгарии и за рубежом. В этом, кажется, и вообще
причина, чтоб музыканты вновь собрались - в течении последних несколько
лет "Акустичной версии" как таковой практически не было. И зря, потому
что это уникальный ансамбль. Есть, конечно, и другие дуэты такого рода
(напр. Cecil Taylor & Tony Oxley), но то, что отличает "версию" от
остальных - это использование вибрафона. Он и его диалоги с фортепиано в
немалой степени определяют стилистику ансамбля. Музыкантов "версии" в
основном двое - пианист Антони Дончев и ударник Христо Йоцов. Они же и
основатели группы. Как
пошутил Йоцов, группа состоит из двух лидеров и одного члена - в данном
случае это басист Веселин Веселинов-Еко. В варианте трио группа
функционирует то как обычное джазовое фортепианное трио, то как
незаурядный камерный ансамбль импровизационной музыки. Трое играют
углубленно, и, глядя на них, думаешь, что они во взглядах друг на друга
не нуждаются и пользуются каким-то способом передачи мыслей.
Если бы меня спросили, что произвело самое большое впечатление на этом
фестивале, то, не задумываясь, я бы указал на выступление "Второго
приближения" - Second Approach. Это явление не могло бы появиться ни в
Америке, ни в Западной Европе, но вполне возможно, что импровизационная
музыка вообще пойдет его путем. Хотя и не очень вероятно, потомучто этот
путь требует очень много познаний в классической музыке, в джазе, в
фольклоре разных стран. Да и не только.
Самое главное, это их approach (из английской версии имени группы), т.
е. подход, точка зрения. "Вот уже идет 21-й век. Что сделать с музыкой
Стравинского, Бартока, Прокофьева, с классическим джазом, архаическим
фольклором? Исполнять их аутентично? Да что вы! Это уже многие делали,
мы тоже. Нам это уже не интересно. Давайте соберем все эти виды музыки
вместе, добавим довольно тонкого чувство юмора и свободной импровизации,
чтобы развлечь себя и публику." Такие, наверное, мысли кружатся в
головах Андрея Разина, Татьяны Комовой и Игоря Иванушкина. Три классных
музыканта, каждый из которых уникален. Разин
- замечательный исполнитель исключительной виртуозности и выдержанности,
что можно сказать и об Иванушкине, а Комова, которая начала свою
музыкальную карьеру как скрипачка и через вокальные исполнения
инструментальной музыки Баха и Моцарта перешла на цыганский репертуар,
обладает не типично джазовым, но голосом именно инструментальным с
большим диапазоном. Еще надо отметить, что без композиций и аранжировок
Разина не было бы развлечения такого высшего, я бы сказал элитного,
аристократического класса. И очень счастлив, что удалось услышать и
увидеть "Второе приближение", именно увидеть, потому что театральный
элемент, хотя и ненавязчивый, очень важен в программе троих
"приближающихся". Сама программа была построена (и исполнена) так, чтобы
ни на секунду не утерять внимание публики. А публика вознаграждала
музыкантов после каждой пьесы самыми восторженными аплодисментами.
В третий вечер программа была составлена по принципу контраста ансамблей
- в первом отделении соло, во втором - расширенный биг-бэнд. Когда
в первом отделении играет Эберхард Вебер, даже один, то трудно
компенсировать качество его музыки количеством музыкантов во втором
отделении. Публика, которая приходит на концерты джазового "Варненского
лета", знает музыку Вебера по альбомам. Ей необходимо просто увидеть
своего любимого музыканта. А он не только появился на сцене, но и играл
около часа. Задолго до появления Вебера, в ожидании своего мастера, на
сцене стоял его контрабас, электрический, но изящный, как работа
барочного мастера старинных виол. Сам
Вебер, время от времени играя смычком, тоже напоминал исполнителя на
виоле да гамба, в голове возникло сравнение с Жорди Саваллом (Jordi
Savall), хотя антропологически они никак не похожи друг на друга.
Антропологически нет, но в игре обоих есть что-то общее. Может быть, та
же преданость изначальной акустичности, хотя Вебер и пользовался
сэмплером, который повторял только что сыгранное им. Программа Вебера не
удивила ничем, тот же Вебер, знакомый по альбомам. Все было сыгранно
по-немецки серьезно, с каменным лицом, но с великой завораживающей
силой, о которой свидетельствовала полная тишина в аудитории.
Как я и ожидал, количество музыкантов на сцене во втором отделении не
успело компенсировать качество музыки в первом, несмотря на то что все
музыканты биг-бэнда Георгия Борисова - классные, и сам Борисов - один из
ветеранов и столпов биг-бэндового дела в Болгарии. Как я уже сказал
выше, дело в approach-e. Этот All Stars Big Band Борисова звучит как
совершенный аппарат, хотя и состав его расширен флейтистом, гобоистом,
тубистом, гитаристом, вторым клавишником и перкуссионистом, и вообще
этот оркестр не существует, а музыканты собрались только для этого gig-a.
И все таки. Approach не тот. Мы живем в XXI веке. Уже прошло 60 лет
после Второй мировой войны, когда эра свинга, т. е. биг-бэндов, была в
своем расцвете. Два года назад на том-же фестивале гастролировал Vienna
Art Orchestra с программой Duke Ellington's Sound Of Love. Целиком
свинговая программа, но исполненная с точки зрения XXI века, хотя и не
было там никаких "современных" аранжировок. То,
что предложил публике All Stars Big Band - это было несколько шуток
Георгия Борисова, одна из которых была аранжировка - кстати, весьма
профессиональная, забавная и удачная - одной из патриотических
болгарских песен на стихи патриарха болгарской литературы Ивана Вазова,
которая рассказывает о царе Симеоне Великом (10-й век) и его попытке
завладеть Константинополем. Сама идея сделать из патриотической песни
пьесу для биг-бэнда - постмодернистская, и нельзя отказать Георгию
Борисову (которому принадлежит аранжировка этой песни) в оригинальных
идеях, но иногда реализация этих идей ставит больше вопросов, чем дает
ответы. Другая шутка Борисова - пьеса "От Баха до Дюка", в которой "от
Баха до Дюка" ничего не было, просто кончился Бах и начался Дюк, и
никакого смысла в этом сочетании я не нашел. "Бах" прозвучал как
интродукция к "Дюку", смысла которого я тоже не обнаружил. Кроме шуток
Борисова, биг-бэнд исполнил пару аранжировок Антония Дончева (который,
кстати, играл на фортепиано в оркестре), и они звучали гораздо более
адекватно современному approach-у.
Последний
вечер фестиваля встретил публику Археологического музея незаурядными
дуэтом и квартетом.
Иржи Стивин и Али Хауранд. (Jiří Stivín & Ali Haurand). Саксофон и
разные виды флейты - и контрабас. Али Хауранд играл на своем контрабасе
серьезно, по-немецки, в тоже время как Иржи изображал ребенка, который
не слушается и все время хочет попробовать новый инструмент, иногда
вытаскивая его буквально из рукава. Это,
конечно, преувеличено, но вполне отвечает ощущению, которое создали эти
двое - из самых креативных музыкантов Европы. Их программа была
сфокусирована на неожиданных интерпретациях знакомых мелодий, в том
числе не только джазовых стандартов, но и мелодий из кинофильмов,
которые Стивин и Хауранд представили в неожиданном свете.
Во втором отделении последнего вечера выступил очередной (и пока
последний) незаурядный ансамбль. Кто-то может сказать, что это вполне
обычный состав, только что фортепиано заменили аккордеоном. С одной
стороны, это так, поскольку аккордеон все глубже входит в "джазовую"
территорию. С другой стороны, если заменить любого джазового пианиста
аккордеонистом по имени Отто Лехнер, то состав вряд ли останется
обычным. Тем более, в Варне Лехнер играл с такими необыкновенными
музыкантами, как басист Ахим Танг (Achim Tang), ударник Стоян Янкулов и
саксофонист Анатолий Вапиров. В
таком составе эти четверо играли не в первый раз. В первый раз они
играли вместе в январе, в венском клубе "Порги и Бесс", когда там
проводилась неделя болгарского джаза. А этот "второй опыт" мне кажется
лучшим, да и сам проект "Танг-Лехнер-Янкулов-Вапиров" кажется лучшим из
тех, в которых Вапиров принимал участие до сих пор. В этом составе все
сбалансировано, и у каждого есть свое пространство для игры, то
ансамблевой, то сольной. Да, пространство было и прежде, но такого
хорошего сочетания разных музыкальных традиций, кажется, я пока еще в
проектах Вапирова не замечал. "Моим
первым учителем был Яуерлинг, 976 м. - говорит Отто Лехнер. - На этой
горе есть ретранслятор всех австрийских радиопрограмм, и в четырехлетнем
возрасте я начал записывать некоторые народные песни, которые звучали по
радио. Несколько позднее я начал искать радиостанции, на которых можно
было слушать поп-, джаз, и классическую музыку. Тогда я обнаружил
пространство между радиостанциями." Это и есть то, о чем речь идет -
пространство между "станциями", в котором находится не только новый
проект Вапирова (с Тангом, Лехнером и Янкуловым), но и весь
международный джазовый фестиваль "Варненское лето". Дай ему Бог долгой
жизни, и чтобы он остался "между станциями", потомучто именно там и
рождается креативная мысль.
Милен
Панайотов,
ведущий программы "Спонтанни инвенции"
на канале "Христо
Ботев"
Болгарское национальное радио, София
из Варны - специально для "Полного джаза"
14-й
международный джазовый фестиваль "Варненско лято". У меня давно уже есть
ощущение, которое дает основание утверждать, что будет и 15-й, и 25-й и
50-й - так незыблемо он уже стоит в сознании и в культурной жизни Варны
и Болгарии. За все эти годы фестиваль, конечно, менялся. На его сцене
сегодня уже нет (или их гораздо меньше) "радикальных экстремистов" (как
Пино Минафра или Эван Паркер), которые в немалой степени определяли
профиль фестиваля в первых его изданиях. Да и сами музыканты, которые
часто на нем выступают, изменились в немалой степени. Изменился и
организатор фестиваля, Анатолий Вапиров. Он тоже на своем фестивале
часто выступает. Его игра стала как-то мудрее, уже не так пылкая, как
она была, скажем, лет 15-20 назад. Это, кажется, все, что изменилось. А
то, что осталось по-прежнему, это присутствие джаза фольклорной окраски
(от группы "Тригон" до джаза с еле заметным намеком на фольклор) и - что
более важно - постоянная поддержка свободно импровизированной и
спонтанной музыке. Это, вернее, не просто поддержка, поскольку
спонтанная музыка есть религия, которую исповедует и сам Вапиров. Из
вышесказанного читатель мог бы заключить, что Вапиров как-то
недемократично организует фестиваль по собственному образу и подобию. И
у него будут основания так думать. Я только напомню, что чем сильнее
веришь в то, что делаешь, тем результаты лучше. 
62-летний
Йозеф "Додо" Шошока (Jozef 'Dodo' Šošoka), ветеран словацкого джаза,
собрал команду из молодых музыкантов (словаки Михал Бугала - гитара и
Томаш Гайлик - фортепиано и серб Ненад Василич - контрабас), с которой
гастролирует по Европе. В Варне эти четверо сыграли мэйнстримовую
программу. В их игре не было ничего незаурядного, но стоило только
следить за их диалогами, за элегантной манерой их построения. Додо
Шошока - вправду столп своей группы, но, кроме того, очень чуткий
музыкант, который почти что заранее улавливает даже малейший изгиб в
игре своих партнеров и реагирует как великий мастер. А молодые тоже не
отставали. Среди них должен отметить басиста Ненада Василича, который
играл ненавязчиво (как положено басисту), но пластика его мелодической
линии не оставалась незаметной.
Стоян
Янкулов - один из музыкантов, наиболее часто выступающих на фестивале с
самого его начала. Пять лет назад он выступил в дуэте с другим
замечательным перкуссионистом - Корнелом Хорватом из Венгрии. На сцене
были одни только ударные инструменты, правда, всякого рода и со всего
мира, но только ударные. И ничего больше нельзя было добавить. Концерт
был ошеломляющим. Идея организовать ансамбль на основе ударных, по всей
вероятности, долго созревала у Стунджи (так известен Янкулов среди
друзей и джаз-фэнов), и вот в 2003 году на фестивале в Варне опять
появился новый проект Янкулова - "Драмбой" (Drumboy, но не от "drum" и "boy",
а от названия древнеболгарского инструмента, похожий на jaw's harp - он
же якутский хомус или русский варган) - сам Стунджи и Елица Тодорова,
которая не только хорошо играет на ударных, но и замечательно поет
болгарские народные песни. Стунджи тоже использовал свой голос, а также
и немного электроники в виде сэмплов. Это была премьера "Драмбоя", а
предпремьера или скорее прототип этого проекта появился на радио 19-ого
апреля того же года в передаче "Спонтанно след полунощ" (Спонтанно после
полуночи, передача, которую в течении трех лет вел автор этих строк; раз
в месяц она превращалась в прямую трансляцию джазового концерта).
Прототип был не менее удачным, чем сам "Драмбой", кстати - это был не
дуэт, а трио с пианистом и клавишником Василом Пармаковым, который,
пользуясь беспредельными возможностями синтезатора, наполнял
пространство богатством тембров и пластов. В прошлом году вышел и альбом
"Драмбой" и, как кажется, этим и этот этап кончился. 
Новый
проект Янкулова - уже не "Драмбой". Это что-то другое, хотя и в принципе
у ударных та же самая ведущая роль, и некоторые пьесы знакомы по
репертуару "Драмбоя". Только аранжировка другая. Иначе и не может быть -
двое на ударных (Стунджи и Елица), трубач Михаил Йосифов, Йотис Кюрцоглу
(Yiotis Kiourtsoglou) из Греции на бас-гитаре и DJ Иван Шопов - лайв
электроника (samples, sound processing). Стунджи все время ищет и, по
всей вероятности, не скоро перестанет искать (и находить) новые
незаурядные ансамблевые формулы, которые подходят его идеям. С одной
стороны, это нетрудно, поскольку он универсальный музыкант, с другой -
это требует постоянного повышенного внимания, так как это далеко не
рутинная работа. А когда и остальные музыканты универсальные и
незаурядные, то результат превосходит ожидания. И публика одаривает
артистов восторженными аплодисментами. Мишо Йосифов давно уже доказал
свою универсальность, и - хотя его труба оказалась практически
единственным неударным инструментом в группе - играть вместе с Стунджи,
Елицей и Йотисом для него было естественнее, чем дышать. Ему под 30. И
несмотря на то, что я более или менее его знаю (он выступал "спонтанно
после полуночи" несколько раз), для меня было приятно узнать в нем
импровизатора, который находится все время в развитии и у которого
каждый раз есть чем удивить. Кстати, самое большое удивление на этом
концерте у меня вызвал басист Йотис Кюрцоглу. Это поистине музыкант
пылкой, фейерверочной, неправдоподобной виртуозности, который
превращался то в Джако Пасториуса, то в Стэнли Кларка (не только с
помощью двух бас-гитар, но и владением техникой двух мастеров), но на
самом деле оставался одним и тем же Йотисом, который просто уникален.
Самым ярким остался в памяти момент его диалога с Янкуловым, когда бас
превратился в что-то подобное индийской табла - и когда у публике
остановилось дыхание. 
Как
пошутил Йоцов, группа состоит из двух лидеров и одного члена - в данном
случае это басист Веселин Веселинов-Еко. В варианте трио группа
функционирует то как обычное джазовое фортепианное трио, то как
незаурядный камерный ансамбль импровизационной музыки. Трое играют
углубленно, и, глядя на них, думаешь, что они во взглядах друг на друга
не нуждаются и пользуются каким-то способом передачи мыслей. 
Разин
- замечательный исполнитель исключительной виртуозности и выдержанности,
что можно сказать и об Иванушкине, а Комова, которая начала свою
музыкальную карьеру как скрипачка и через вокальные исполнения
инструментальной музыки Баха и Моцарта перешла на цыганский репертуар,
обладает не типично джазовым, но голосом именно инструментальным с
большим диапазоном. Еще надо отметить, что без композиций и аранжировок
Разина не было бы развлечения такого высшего, я бы сказал элитного,
аристократического класса. И очень счастлив, что удалось услышать и
увидеть "Второе приближение", именно увидеть, потому что театральный
элемент, хотя и ненавязчивый, очень важен в программе троих
"приближающихся". Сама программа была построена (и исполнена) так, чтобы
ни на секунду не утерять внимание публики. А публика вознаграждала
музыкантов после каждой пьесы самыми восторженными аплодисментами.
Когда
в первом отделении играет Эберхард Вебер, даже один, то трудно
компенсировать качество его музыки количеством музыкантов во втором
отделении. Публика, которая приходит на концерты джазового "Варненского
лета", знает музыку Вебера по альбомам. Ей необходимо просто увидеть
своего любимого музыканта. А он не только появился на сцене, но и играл
около часа. Задолго до появления Вебера, в ожидании своего мастера, на
сцене стоял его контрабас, электрический, но изящный, как работа
барочного мастера старинных виол. 
Сам
Вебер, время от времени играя смычком, тоже напоминал исполнителя на
виоле да гамба, в голове возникло сравнение с Жорди Саваллом (Jordi
Savall), хотя антропологически они никак не похожи друг на друга.
Антропологически нет, но в игре обоих есть что-то общее. Может быть, та
же преданость изначальной акустичности, хотя Вебер и пользовался
сэмплером, который повторял только что сыгранное им. Программа Вебера не
удивила ничем, тот же Вебер, знакомый по альбомам. Все было сыгранно
по-немецки серьезно, с каменным лицом, но с великой завораживающей
силой, о которой свидетельствовала полная тишина в аудитории. 
То,
что предложил публике All Stars Big Band - это было несколько шуток
Георгия Борисова, одна из которых была аранжировка - кстати, весьма
профессиональная, забавная и удачная - одной из патриотических
болгарских песен на стихи патриарха болгарской литературы Ивана Вазова,
которая рассказывает о царе Симеоне Великом (10-й век) и его попытке
завладеть Константинополем. Сама идея сделать из патриотической песни
пьесу для биг-бэнда - постмодернистская, и нельзя отказать Георгию
Борисову (которому принадлежит аранжировка этой песни) в оригинальных
идеях, но иногда реализация этих идей ставит больше вопросов, чем дает
ответы. Другая шутка Борисова - пьеса "От Баха до Дюка", в которой "от
Баха до Дюка" ничего не было, просто кончился Бах и начался Дюк, и
никакого смысла в этом сочетании я не нашел. "Бах" прозвучал как
интродукция к "Дюку", смысла которого я тоже не обнаружил. Кроме шуток
Борисова, биг-бэнд исполнил пару аранжировок Антония Дончева (который,
кстати, играл на фортепиано в оркестре), и они звучали гораздо более
адекватно современному approach-у.
Последний
вечер фестиваля встретил публику Археологического музея незаурядными
дуэтом и квартетом. 
Это,
конечно, преувеличено, но вполне отвечает ощущению, которое создали эти
двое - из самых креативных музыкантов Европы. Их программа была
сфокусирована на неожиданных интерпретациях знакомых мелодий, в том
числе не только джазовых стандартов, но и мелодий из кинофильмов,
которые Стивин и Хауранд представили в неожиданном свете.
В
таком составе эти четверо играли не в первый раз. В первый раз они
играли вместе в январе, в венском клубе "Порги и Бесс", когда там
проводилась неделя болгарского джаза. А этот "второй опыт" мне кажется
лучшим, да и сам проект "Танг-Лехнер-Янкулов-Вапиров" кажется лучшим из
тех, в которых Вапиров принимал участие до сих пор. В этом составе все
сбалансировано, и у каждого есть свое пространство для игры, то
ансамблевой, то сольной. Да, пространство было и прежде, но такого
хорошего сочетания разных музыкальных традиций, кажется, я пока еще в
проектах Вапирова не замечал. 
"Моим
первым учителем был Яуерлинг, 976 м. - говорит Отто Лехнер. - На этой
горе есть ретранслятор всех австрийских радиопрограмм, и в четырехлетнем
возрасте я начал записывать некоторые народные песни, которые звучали по
радио. Несколько позднее я начал искать радиостанции, на которых можно
было слушать поп-, джаз, и классическую музыку. Тогда я обнаружил
пространство между радиостанциями." Это и есть то, о чем речь идет -
пространство между "станциями", в котором находится не только новый
проект Вапирова (с Тангом, Лехнером и Янкуловым), но и весь
международный джазовый фестиваль "Варненское лето". Дай ему Бог долгой
жизни, и чтобы он остался "между станциями", потомучто именно там и
рождается креативная мысль.