 20 апреля в "Ле Клубе"
должен был открывать свой небольшой тур по
России легендарный американский саксофонист
Гэри Бартц, однако публика в тот вечер обнаружила
на его месте перед трио пианиста Льва
Кушнира другого саксофониста - Стаса
Григорьева: оказывается, Гэри опоздал в Нью-Йорке
на самолет и должен был прилететь только
следующим утром. Концерт был перенесен на
понедельник, 24 апреля.
В понедельник все произошло так, как
планировалось. Пожилой, высохший Бартц с седыми
волосами, заплетенными в короткий "дрэдлок",
появился на сцене, вооруженный сверкающими
сопрано- и альт-саксофоном. С первых же звуков его
игры стало ясно, что он совсем не утратил ничего
из своей прежней формы - он по-прежнему обладает
великолепной техникой и пронзительно-ясным,
необычным звуком с характерным жестким, совсем
не смягчающимся в конце "сустейном". Судя по
тому, что Лев Кушнир играл по нотам, отпечатанным
на скручивающейся факсовой бумаге, он и Гэри
серьезно готовили тур, подбирали репертуар
(пересылая его по факсу) и т.п. И к ним обоим не
просто не было никаких претензий - оба были
превосходны. Но аплодисментов, конечно, больше
доставалось Гэри: культовый музыкант! Наверное,
все свободные от работы саксофонисты Москвы
пришли его послушать: мы заметили в публике
Александра Осейчука, Сергея Резанцева,
Константина Горшкова, Станислава Григорьева и
массу молодежи, включая Дмитрия Мосьпана,
Евгения Соколовского и др. Столь искушенная
публика и реагировала искушенно, временами
устраивая настоящую овацию после какого-нибудь
особенно заковыристого и скоростного эпизода в
соло Гэри.
 Но техника его игры - это еще не все.
Скорость, беглость, звукоизвлечение, необычность
приемов игры, в высшей степени индивидуальная
манера - все это имеет смысл только тогда, когда
музыкант не просто воспроизводит поток нот, а
играет Музыку. Здесь это наличествовало в полной
мере: Гэри в каждом соло старался рассказать
Историю, и часто ему это удавалось. Именно это
качество заставляло людей в аудитории
вскрикивать в ответ на особо экспрессивные фразы
саксофона, именно это заставило полный зал
устраивать Гэри настоящую овацию в финале
каждого отделения. К дополнительной чести и Гэри,
и не менее музыкального Льва можно добавить, что -
увы - все это произошло не благодаря ансамблевой
игре, а вопреки. Опытные и солидные с виду
сотрудники одного уважаемого биг-бэнда, стоявшие
за контрабасом и барабанами на этот раз,
возможно, и неплохи в оркестре, но в малом составе
(и тем более без репетиций!) просто не годятся.
Временами казалось, что ансамбль играет вслед
трем разным дирижерам, и только один из этих
дирижеров - тот, что виделся пианисту за
деревянной стенкой пианино - совпадал по
ощущению времени с солистом, то есть Бартцем.
Обладая неплохой техникой, басист и барабанщик,
кажется, слишком заботятся о том, как выглядят, и
слишком мало - о музыке; а беспомощные блуждания
по грифу контрабаса в кодах некоторых композиций
достойны были первого курса провинциального
музучилища.
 Но не будем о грустном. Сила
индивидуальности Бартца была такова, что большая
часть аудитории - кроме музыкантов, наверное -
просто ничего не заметила. Нутряной драйв,
необычный звук и своеобразная техника этого
музыканта перевешивает и его возраст, и
написанные на лице и фигуре физические
недомогания.
Константин Волков
21 апреля в "Ле Клубе" выступил саксофонист
из Нью-Йорка Марк Гросс, которого для небольшого
тура по России пригласил московский барабанщик
Евгений Рябой.
Марк Гросс в прошлом играл с такими выдающимися
музыкантами, как Нэт Аддерли и Малгру Миллер; в
настоящее время сотрудничает с оркестром Дюка
Эллингтона и с ансамблем клуба Sweet Basil - Spirit Of Life. В
целом его игра представляет собой современный
нью-йоркский мейнстрим. Нью-Йорк в массе своей -
довольно консервативный в отношении джаза город
(например, на радио там преобладает би-боп). И
манера Гросса - типичный
консервативно-современный нью-йоркский хард-боп:
его игра продуманна, в ней ничего лишнего. Этот
стиль стал классикой, поэтому не терпит
экспериментов. В этом смысле Гросс ближе
Линкольн-центру и оркестру Марсалиса, чем Knitting
Factory и Неду Ротенбергу.
В "Ле Клубе" Марк Гросс играл в
сопровождении хорошего московского клубного
состава: Яков Окунь (фортепиано), Антон Ревнюк
(контрабас), Евгений Рябой (ударные) и - в двух
композициях - Виталий Головнев (корнет, труба).
Первое отделение открылось композицией Евгения
Рябого "Stop" , написанной им в годы
ученичества в Berkley. Далее следовала композиция
Гросса "Долина сухих костей", основанная на
библейской притче о Моисее. Эта вещь вышла на
пластинке Гросса, посвященной Египту. Потом
следовал стандарт Дюка Эллингтона "Heaven", в
котором к ансамблю присоединился Виталий
Головнев на корнете. Последней вещью первого
отделения была "Second Third" Малгру Миллера.
Второе отделение состояло также из пары
стандартов и двух авторских композиций:
"Прогулки" Окуня и "Priest Daddy" Гросса.
Последняя была посвящена отцу Марка, священнику.
В этой композиции также участвовал Виталий
Головнев на трубе.
В целом концерт представлял собой качественный
хард-боповый вечер, который был вполне достоин
состояться в одном из мэйнстримовых нью-йоркских
клубов - Blue Note или Birdland.
Вячеслав Рогожников
|
