 Во вторник 15 августа внезапно умер Женя Амбрис, трубач, джазмен, очень светлый человек. В последнее время он играл вместе с Левой Лебедевым в его Капелле Дикси, он открывал фестивали в Эрмитаже, бодро играя на московском ветру, поблескивая золотой трубой из-под новоорлеанского канотье, напоминая тамошних и тогдашних корифеев своей темно-загорелой кожей. Он вырос в Бердянске, на степном морском юге, солнце, соль и песок, казалось, навеки впитались в него. Лет двадцать тому появился в Москве, поиграл маленько тут и там, но джаз тогда был не в чести, дело не пошло. Помыкавшись, он занялся чем-то другим, парень он был добродушный, смышленый, и кое-как подлатавшись и встав на ноги, уже в конце 90-х испытал неодолимую тягу к джазу, тягу, знакомую каждому музыканту, когда в душе поселяется блюз. И, наверное, было отчего. Женя Амбрис нашел Лебедева, старого друга, Лева тогда вернулся из долгих странствий по Штатам, полный музыки и доброты. Их союз чудесным образом расцвел. Помню, как играли они на каком-то юбилее в МК, и как Паша Гусев сокрушался, что его газета пишет о роке и попсе, а сама-то джаз любит.
Какой праздник устроили они на маевке Университета Натальи Нестеровой под Москвой, на пароходной прогулке! Как чудно играли они 3 июля в нашем клубе, а на следующий день - на памятном юбилее Армстронга в Эрмитаже! Во время их выступления программа Время на ОРТ сделала прямое включение, и миллионы телезрителей видели, как Женька, оборвав свое соло на высокой ноте, стал скандировать вместе с публикой "Сачмо! Сачмо!" В Амбрисе был необыкновенный артистический магнетизм, и да простят меня его ребята по Капелле, но когда Женя солировал, от него трудно было оторвать взгляд. Он немного закидывал голову назад и наклонял ее, чтобы было удобнее извлечь из корнета именно тот, ТОТ звук - черта многих музыкантов-самоучек, которых сама природа или Провидение привели к музыкальному инструменту. Через неделю на зеркальном мероприятии "Джаз с "Огоньком"" мы почти весь вечер сидели за одним столиком, попивали пивко и болтали о том о сем. Был покой и ничто не предвещало скорой разлуки. Еще через две недели на армстронговском вечере в Обнинске Женя вместе с Володей Галактионовым устроили такой фейерверк в диалогах, так блистали в чейзах, они так радовались друг другу, каждый выкладывался, в зале от этого творилось невообразимое, а восторг достигал ураганной силы. А потом шла песня "Какой это удивительный мир", и я сказал, предваряя ее, что это было как бы завещание Сачмо, его заповедь любить жизнь от самого момента пробуждения, когда видишь синеву неба, зелень листвы, и единственная мысль, которая должна овладевать нами, - какое счастье, какое чудо жизнь, какой удивительный мир. И Женя спел эту мудрую песню, но спел от себя, от своей души, своим сердцем. Он даже не спел, он говорил с залом, со всеми нами, и теперь мы понимаем, что это было прощание, может быть и не осознаваемое им самим.
Как будто судьба, наперед отмерив ему его век, отпустила рабу Божьему Евгению Амбрису напоследок столько счастья.
Алексей Баташев, Майя Кочубеева
Похороны Евгения Амбриса состоялись 19 августа.
|
