502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0

ПОЛНЫЙ ДЖАЗ

Выпуск #31

Диаманда Галас протестует против смерти

Диаманда Галас Первый раз Диаманда Галас приезжала три года назад и показывала еще не готовую до конца программу "Проклятие и молитва". На диске она вышла только год спустя и стала, бесспорно, итоговой. За весь концерт певица, насколько помнится, ни разу не встала из-за рояля и ни разу не обернулась лицом к аудитории. Правда, в конце послала публике воздушный поцелуй, что агентство "FeeLee Promotion" истолковало как благосклонность и тут же обещало чуть не в том же сезоне повторить гастроли. Но вскоре случился дефолт. Игорь Тонких из поименованного агентства боролся три года - и таки добился своего. 

Перевернув пол-Москвы, привез в театр имени Гоголя большой концертный рояль, установил еврозвук и евросвет, и в результате спекулянты предлагали билеты по 100 долларов, то есть вдвое дороже самых дорогих. Пустых мест в зале не было. 
Оно и понятно: Диаманда Галас - это актриса интеллектуального кабаре, но с голосом Монсеррат Кабалье, и пианистка-виртуоз, которой наверняка позавидовал бы, скажем, Раймонд Паулс. Представьте, что Любовь Казарновская не залихватски изображает джаз под оркестр Олега Лундстрема, а перевоплощается в Елену Камбурову (сбросив при этом килограмм десять) и поет поэзию серебряного века на мотивы жестоких романсов начала века? И сами эти романсы - вроде "Маруся отравилась, в покойницкой лежит" - тоже.
Добавьте к этому еще и славу панк-дивы, по сравнению с которой Лидия Ланч и Пи Джей Харви (и Нина Хаген с Земфирой впридачу) смотрятся как шаловливые старшеклассницы. 
Диаманда Галас - культовая артистка не только в переносном смысле слова. В ее творчестве царит культ смерти, готика Эдгара По и его франкоязычных последователей - от Шарля Бодлера до нашего современника Анри Мишо. 
Ее знают и, в общем, даже ценят в новоджазовых кругах: отец певицы - джазовый пианист , и от сотрудничества с джазменами она не отказывается. Я сам слышал ее дуэт с Марком Дрессером (он, кстати, много мне про нее рассказывал, но до настоящего момента я не успел его найти, чтобы получить разрешение на публикацию некоторых подробностей - впрочем, некоторые из них нашли подтверждение из других источников) В прошлый свой приезд в интервью певица призналась мне, что училась импровизации у Бобби Брэдфорда. В ее игре - наряду с неопримитивом в духе аккомпаниаторов Мэхелии Джексон - немало и чисто джазовых реминисценций, от Дюка Эллингтона до Сесила Тэйлора. Москву, впрочем, она - опираясь, видимо, на опыт предыдущей гастроли - сочла неджазовым городом: один из кульминационных номеров новой программы "Lonely Woman" Орнетта Коулмэна петь в Театре им. Гоголя не стала.
При этом самый главный слух о Диаманде Галас - это тот, что все слухи о себе распространяет она сама. И его она никогда не опровергает. В прошлый приезд она была гречанкой, в этот - армянкой откуда-то из Малой Азии. Впрочем, для калифорнийской провинции, откуда она на самом деле родом (и где - как мне удалось установить - ее звали просто Диана), разницы никакой, и те и другие - бедный "третий мир". Но церковь ее вроде прокляла то ли за "Литании Сатане" (хотя это стихи Бодлера), то ли за имидж "мисс Зины" - проститутки-трансвестита. Но на самом деле певица боролась со СПИДом, от которого умер ее старший брат - яркая артистическая натура. Ходят слухи, что она училась микробиологии и даже защитила диссертацию по иммунологии, но до того, как сама заразилась гепатитом (одно из проявлений СПИДа). Неизвестно, правда ли это, но татуировку на пальцах левой руки "У всех нас - ВИЧ" при желании можно рассмотреть из первых рядов. Неизвестно, участвовала ли она в "черных мессах", но крови в ее немногочисленных клипах хватает. А премьеру той программы, что была показана в Москве, она демонстративно устроила в том замке в бельгийском Генте, где на самом деле в Средние века пытали "ведьм" и сжигали их на кострах.
Но программа Defixiones: Will & Testament ("Предостережения и завещания") посвящена подлинной истории, а не мифам и слухам. Геноциду армян и анатолийских греков в Турции - в 1915 и 1922 годах. Турки оскверняли христианские кладбища, и в качестве предостережений греки оставляли на могилах эти самые defixiones, таблички с проклятиями осквернителям и их потомкам. Скопившиеся в портовых греческих городах беженцы плохо говорили на языке своих предков, и их принимали за врагов - турков. Беженцы так и остались изгоями на своей исторической родине, держались вместе, сформировали свою субкультуру, в том числе и песни "рембетика", в которых отделить европейско-христианское от азиатско-мусульманского практически невозможно. Не правда ли, знакомые постсоветскому пространству проблемы?
Большую часть "Предостережений и завещаний", собственно, и составили оригинальные греческие и армянские песни начала века, а также собственные песни певицы. Мало кто услышал, что она старается представить обе стороны застарелого конфликта. Один из текстов - это дневник ливанца в осажденном Бейруте 1982 года.
На этот раз певица обошлась без инфернального грима в стиле "Хэллоуиина". Она выступала в строгой черной тунике и лицом была больше похожа на перекрасившуюся в брюнетку Клавдию Шифер. В полной темноте она переходила от рояля к микрофону под безостаночную фонограмму с одной нотой "ми" (вместо принятого на Востоке "ре" - не дань ли это рок-прошлому? - музыканты меня поймут). И даже вышла в конце - якобы на бис - с двумя прошлыми хитами, старым блюзом и своей собственной "спидушно-чернушной" версией негритянского духовного гимна "Отпусти мой народ". Но все равно: и этот концерт продолжался - как вот уже двадцать лет - ровно 70 минут, не больше и не меньше.

Дмитрий УховДмитрий Ухов

На первую страницу номера