Умер Анатолий Берестов.
Кажется,
только что отмечали его 50-летие. Расцвет сил. Всероссийская
известность в джазовых кругах. Он любил играть, в масштабах Сибири был
значительным пианистом, но не за это Толю знали и любили. Он был
стержнем джазовой жизни Сибири. Самым успешным, самым изобретательным,
самым удачливым джазовым продюсером российского Зауралья. Его
фестиваль "Джаз у старой крепости" был нанесен на международные
джазовые карты, принимал множество и первостатейных джазовых звезд, и
крепких, творчески ярких профессионалов последующих эшелонов мировой
импровизационной музыки. Ну, а в российском джазе Берестова знали
практически все. Наверное, нет крупного российского музыканта, кто не
играл бы у Толи в Новокузнецке.
Задымленный, прокопченный, отравленный выбросами металлургического,
алюминиевого комбинатов и множества другой индустрии, воспетой еще
Маяковским, Новокузнецк многим обязан Анатолию Берестову. И не
сказать, чтоб сильно ценил это - во всяком случае, при Толиной жизни.
Его городскому джаз-клубу "Геликон", занимавшему прекрасное, руками
самих кузнецких энтузиастов выпестованное здание, завидовали, пытались
отобрать помещение. Ну какая в страшном промышленном городе, где прямо
под окнами джаз-клуба валяются бросаемые с верхних этажей соседнего
дома шприцы, где одной из самых влиятельных политических сил 90-х были
баркашовцы, - какая в этом городе может быть культура? Но был в городе
Берестов, а значит - был джаз-клуб, оркестр, детская джазовая студия,
ежегодный фестиваль, да плюс еще несколько менее регулярных, но не
менее значимых для города и региона фестивальных проектов, которые
проводил тоже Берестов - особенное место среди них принадлежало "Всесибирской
ассамблее", регулярно собиравшей на одной сцене, в едином звучании
импровизаторов из сибирских городов и фольклорных музыкантов
многочисленных сибирских народов из дальних уголков субконтинента.
Теперь Толи Берестова нет. Ему так и не исполнилось 53. Во время
операции на легких 27 апреля он впал в кому и не вышел из нее - не
выдержало сердце.
Если кто-то думал, что этому страшно подвижному, задорному, постоянно
что-то весело рассказывающему человеку легко давались его свершения -
нет, нелегко они ему давались, ложились рубцами на сердце. О своих
победах и поражениях Толя к своему 50-летию написал замечательную
книгу, "Романтики джаза". Заметьте, не "Романтик", а "Романтики". Толя
не отделял себя от всего джазового сообщества России, столь важным
членом которого он был в последние два десятилетия. Эта книга - ярко и
легко написанная, показывающая все прелести (как в кавычках, так и без
кавычек) джазовой жизни в регионе, куда только от Москвы четыре часа
лету, а от основных мировых джазовых центров - все 14. Удивительный
документ, равного которому мало что сыщется в российской джазовой
библиографии. И - документ жизни живого, жизнерадостного, лукавого,
всегда веселого, темпераментного, светлого человека, которому многим
людям есть за что сказать "спасибо".
Мы и говорим ему: спасибо, Толя. Спасибо, что все эти годы был с нами,
делая жизнь в своем городе, во всей своей стране чуточку лучше.
Светлая память тебе, Толя.
Кирилл Мошков,
главный редактор интернет-портала "Джаз.Ру"
журнал "Полный джаз",
#14-2006
В
сентябре 2004 г. в Новокузнецке (Южная Сибирь) вышла книга Анатолия
Берестова "Романтики джаза". Известный всему джазовому сообществу
России и множеству посещавших нашу страну джазовых музыкантов из-за
рубежа президент новокузнецкого джаз-клуба "Геликон" (клуб в ноябре
2004 года отметил свое 20-летие) давно грозился написать
автобиографию, изложив в ней весь свой уникальный опыт организатора
джазовой жизни в безнадежно удаленном от мировых джазовых центров
индустриальном сибирском городе. И вот книга написана, и ее тираж
отпечатан в Новосибирске. Настолько открыто и глубоко лично о джазовой
жизни "изнутри", тем более - о джазовой жизни в таких экстремальных
условиях, по-русски практически никто не писал; книга эта - уникальный
документ целой эпохи в российском джазе. Впрочем - вот послесловие,
которое для этой книги написал редактор "Джаз.Ру".
Джазовая
Россия - в отличие от России географической - страна очень маленькая.
В ней живет всего два небольших народа, музыканты и слушатели - пара
тысяч первых, пара сотен тысяч вторых. Мало того, эта тоненькая
прослойка джазовой России еще и крайне неравномерно размазана по всей
исполинской карте России географической: где густо, а где и совсем
пусто - причем степень густоты или пустоты совсем не зависит от
реальной географической плотности населения.
Для того, чтобы в том или ином месте возникла джазовая жизнь,
недостаточно наличия в этом месте музыкантов, увлеченных этой
непростой музыкой, и даже наличия публики, готовой раз в два месяца
(да пусть даже - вах, будем джигитами - раз в месяц!) эту непростую
музыку слушать. Нужна еще точка кристаллизации. Без нее - вялый
раствор, пусть даже и перенасыщенный, в котором годами проходят
маленькие, но пользующиеся неизменным успехом у местных управлений
культуры на предмет внесения галочки в отчетность локальные фестивали,
местные музыканты уныло варятся в собственном соку и завистливо
почесываются, слушая рассказы двух-трех более удачливых, которые в
прошлом году ездили в Москву и, кажется, слышали там настоящего живого
американца, который целых три года назад эмигрировал из Кишинева и уже
один раз ходил в легендарный клуб Birdland. А как только появляется
точка кристаллизации...
Как только появляется точка кристаллизации, то город, каким бы
удаленным от политического и экономического центра страны он ни был,
становится важным и значимым центром джазовой жизни. На местные
фестивали считают за честь и удовольствие приехать не только лучшие
музыканты страны, но и зарубежные звезды, включая первейшие имена,
оказываются вполне достижимы и близки. Город оказывается отмеченным на
незримом мировом джазовом глобусе незримым флажком, и менеджмент
солидных музыкантов учитывает его - кажущееся таким экзотическим -
название в составлении гастрольных планов своих международных
подопечных. Город становится частью мировой джазовой жизни - да, куда
более населенной, чем жизнь маленькой джазовой России, но настолько же
тонко и нераввномерно размазанной по реальному географическому
глобусу, где джазовое население утолщается к Нью-Йорку слоем высотой с
Джомолунгму, а в каком-нибудь близлежащем Коламбусе или Цинциннати
оказывающееся едва ли не молекулярно прозрачной пленочкой, потоньше,
чем где-нибудь в Нижних Лесопилках Рязанской области...
В
дымном и мрачном сибирском Новокузнецке - даже не областном центре! -
такая точка кристаллизации есть. Это Анатолий Берестов. Толя, как
зовет его вся джазовая Россия. Куда, кроме Москвы, можно свозить
приезжающего для совместных выступлений американца? - к Толе! У кого
самый интересный и гостеприимный фестиваль за Уралом? - у Толи! А где
это мы играли тот фантастический джем, когда собрались принципиально
не собирающиеся в одном месте музыканты со всех концов света? - да у
Толи же!
"Привет, это Толя Берестов". Я привык слышать его голос в телефонной
трубке, пусть даже очно знакомы мы с ним всего-то лет пять. С первой
же поездки на "Джаз у старой крепости", а потом - на "Великую
Сибирскую Ассамблею", а потом - на "Всемирную музыку", я почувствовал,
что в мою жизнь вошло что-то необыкновенное: я много знаю по всей
России и соседним с ней пост-имперским странам настоящих джазовых
энтузиастов, каждый из которых в своем городе служит отличной точкой
джазовой кристаллизации, но даже среди них, этих джазовых колдунов и
шаманов, умеющих организовать международных фестиваль буквально из
воздуха, Толя Берестов выделяется какой-то особой энергетикой, будто
его заразили не просто джазовой бациллой - этим микробом, в принципе,
все население маленькой джазовой России инфицировано - а каким-то
боевым, оружейным ее штаммом, вырвавшимся из каких-нибудь секретных
джазовых лабораторий. Кажется, выпусти Берестова в пустыню Гоби, и
пять лет спустя там поднимется из песков джаз-клуб и пойдут фестивали.
Но зачем Берестов в Гоби? Берестов прекрасен на своем месте. Да, ему
узко и тесно в маленьком Новокузнецке, он на страницах своей книги
часто описывает это ощущение, не называя его впрямую. Но он - плоть от
плоти и кровь от крови своей родины, он - такая же непременная и
важнейшая часть новокузнецкого ландшафта, как ночное зарево горящих
доменных газов, просто он не так, быть может, бросается в глаза
приезжим. Но что такое музыкальная жизнь Новокузнецка, Кемеровской
области, да что там - всей Сибири! - без Толи Берестова? И что такое
джазовая жизнь России без того, что он делает?
Нет, я не утверждаю, что без Берестова, приди ему в голову блажь вдруг
бросить джаз и заняться менее хлопотным и более успокаивающим нервы
делом, к примеру - выращиванием узамбарских фиалок, джазовая жизнь
России (да пусть даже и только Сибири) непременно тут же встанет. Но
она потеряет немалую часть своего своеобразия. А я ведь столь многим
джазовым людям по всему миру рассказал об удивительном джаз-клубе в
Новокузнецке, in the middle of nowhere! Будучи российским
корреспондентом ведущего американского джазового журнала Down Beat, я
пару лет назад останавливался в Чикаго в гостях у главного редактора
этого легендарного журнала с 70-летней историей - представителя нового
поколения американского джазового журнализма Джейсона Корански. Я
много рассказал ему полусказочных для любого американца историй о
джазовой жизни в России, но как у него горели глаза, когда я описывал
ему уникальный джаз-клуб в далеком Новокузнецке, который мы специально
нашли в большом географическом атласе (не самая часто встречающаяся в
американских домах книга, должен я заметить!) и специально долго
высчитывали, какова разница во времени между Чикаго и Новокузнецком
(оказалось - тринадцать часов!). Как он был поражен, когда в ответ на
вопрос о выступавших в этом городке на противоположной стороне земного
шара американцах я стал называть имена Бенни Голсона, Билли Кобэма,
Виктора Бэйли, Бенни Моупина, Дейва Кикоски и был готов продолжать и
продолжать этот список! "Man I wish I was there" (слушай, побывать бы
там!) - заметил Джейсон, когда мы с ним залезли в интернет и я показал
ему на "Джаз.Ру" фотографии, сделанные мной у Берестова на
фестивале...
И что характерно - я не вижу в этом чисто риторическом восклицании
главного редактора "Даунбита" ничего фантастического. Просто слишком
хорошо знаю Толю Берестова. И знаю, что Берестов никогда не
останавливается на том, чего уже достиг. И правильно. Дай Бог тебе сил
и удачи, Толя.
Кирилл
Мошков,
главный редактор интернет-портала "Джаз.Ру",
корреспондент журнала Down Beat в России
|