Геннадий Киселёв (Нью-Джерси, США),
бывший тромбонист, коллега и друг Назарова по оркестру Олега Лундстрема и по Америке:

Со Славой Назаровым мы учились в одной и той же уфимской школе музыкантских воспитанников с разницей в 5 лет; я был старше его. Но сдружились мы с ним уже на другом витке нашей жизни, когда я отслужил в армии и вернулся домой, в Уфу. Мы встретились вновь и уже почти не расставались до самой смерти Славы. Он был моим лучшим другом и меня называл так же...

Я горжусь тем, что подал идею вызвать Славу Назарова в оркестр Олега Лундстрема, где я тогда работал. Это случилось, когда солист-тромбонист Виктор Бударин ушёл из оркестра и вернулся назад в свой родной город Новосибирск. Тогда Славу никто ещё, кроме меня и Игоря Лундстрема, в оркестре не знал. Игорь же был членом жюри куйбышевского джаз-фестиваля, где впервые и услышал Назарова. Я его предложил, и Олег Леонидович сказал мне: "Вызывай его. Вот и Игорь говорит, что Назаров - хороший музыкант". Слава был очень польщён этим приглашением и поначалу волновался, считая оркестр Олега Лундстрема для себя "высокой планкой". Занять место Бударина, блестящего тромбониста, было непросто... Однако он скоро уже прекрасно справлялся на месте солиста тромбоновой группы и даже превзошёл Виктора изобретательностью и мелодизмом в своих соло. Я радовался и за него и за себя: оркестр получил прекрасного солиста, а я приобрёл друга...

Почти два года последних лет своей жизни Слава жил у меня, в Нью-Джерси, работая в ресторане Фёдорова, в Манхэттене. В свой последний путь он уехал от меня...

Можно очень много чего вспоминать. Для меня не было и нет тромбониста, который бы мог так мелодически блистательно, ритмически непринуждённо строить свои соло в джазовых пьесах, особенно в музыке балладного типа, не утруждая себя утомительными тренировками. Человек удивительно одарённый, "от Бога", он всегда будет для меня лучшим примером.

Александр Фишер (Вена, Австрия),
трубач и коллега Назарова по оркестру Олега Лундстрема
и ансамблю "Аллегро"

Слава Назаров был человеком стихийного таланта. В самых разных областях, которые становились предметом его интереса, он добивался успеха. Так, насколько я знаю, он специально нигде не обучался шахматам, не знал теории, но, заинтересовавшись хитросплетениями игры, силой своей неуёмности и интуиции добился такого познания её секретов, что стал обыгрывать хорошо обученных коллег-"профессионалов". Конечно, он нигде не обучался джазовому вокалу, да в то время было и негде этому научиться (если это вообще возможно). Обладая прекрасным музыкальным слухом, он с лёгкостью имитировал популярных певцов самых разных околоджазовых направлений. У меня всегда было такое ощущение, что ему очень легко даются все компоненты джазового солирования: гармония, мелодическая линия, тембровая составляющая - на тромбоне и в вокале, - и, конечно, свинг, без которого джаз невозможно себе представить. Слава не боялся никаких технических трудностей в импровизации, будь то сложный в техническом отношении тромбон, вокал или фортепиано, и эти трудности отступали перед его натиском и фантазией.

Вообще, Слава был человеком бесстрашным, лёгким в принятии решений. В то же время Назаров был богемным человеком с "широкою русскою душою". Он являлся инициатором и душой бесконечных застолий и тусовок, где вино лилось рекой, а количество друзей не поддавалось исчислению... Не раз и не два случалось так, что он с лёгкостью спускал весь свой в трудах заработанный гонорар на очередную ресторанную попойку. Это при том, что иногда Слава мог быть вспыльчивым и даже жёстким человеком...

Славе Назарову было привычно и доставляло удовольствие жить компанейски, на широкую ногу, но это не мешало ему быть хозяином положения на сцене, в студии, на репетиции.

Безусловно, трагическая гибель Назарова в самом расцвете его сил нанесла непоправимый урон джазовой сцене разных стран, прежде всего - России и стран бывшего СССР.

Марат Юлдыбаев (Уфа - Таиланд),
саксофонист, лидер джазовой группы "Дустар", уроженец Уфы

Мы со Славой Назаровым - из одного города Уфы. Когда ему было пятнадцать лет, он уже уехал из Уфы на гастроли с одной из немногочисленных тогда джазовых групп. Певцы Лола Хамянс и Арташес Авитян, музыканты Валентин Довгань, Борис Рычков, Валерий Куцинский и другие вдохнули в пятнадцатилетнего парня джазовый дух.

Каждый приезд Славы в Уфу, между гастролями, становился событием для уфимских музыкантов. Он был как бы верхней планкой джаза для нас. Первый наш совместный со Славой и трубачом Геннадием Калининым джем-сешн состоялся в ресторане "Агидель" в 1973 году. Собиралось очень много музыкантов, играли вместе, обсуждали... Слава умел очень понятно объяснять и рассказывать о последних джазовых идеях. Кроме того, что он был великолепным тромбонистом и пианистом, во всех встречах с музыкантами он был душой компании. Мы с ним встречались не только на концертах, но также делали туристические вылазки на Павловское водохранилище, где любили проводить отдых разные известные люди - артист Владимир Ильин, тромбонист Геннадий Киселев; там мы рыбачили, катались на водных лыжах...

Слава научил меня правильно свинговать и строить фразы в джазе. С ним у меня был годичный опыт совместной работы в городе Севастополь, где он научил меня основам аранжировки. Очень жаль, что творческая связь с ним прекратилась, когда мы разъехались в разные страны: он - в Штаты, я - в Таиланд. Известие о его гибели потрясло всех нас.

Олег Киреев (Москва),
саксофонист, арт-директор московских джаз-клубов, уроженец Уфы

Когда в конце 70-х я поступил в уфимское училище искусств, то я ещё не знал толком, какова ситуация в Советском джазе; просто мне нравилось то джазовое звучание, которое доносилось с кассет моих знакомых. Это были времена, когда на телевизионном экране доминировали ВИА (вокально-инструментальные ансамбли) "Веселые ребята", "Лейся, песня", "Песняры" и другие...

В то время в одном из центральных ресторанов города Уфы играл джаз-роковый квинтет Марата Юлдыбаева. Я до сих пор считаю, что это был уникальный по звучанию коллектив. Марат и Слава Назаров сотрудничали в ансамбле вплоть до их отъезда из страны. До меня доходили обрывки разговоров о Назарове, и каждый раз его имя произносилось с особым уважением; при этом было очевидно, что все говорящие были с ним в фамильярных отношениях... Я точно не помню, как произошло наше знакомство, тем не менее ощущение от встречи с большим талантом у меня появилось сразу. Скорее всего это уже был период самого сильного состава того времени - Фишер, Генбачев, Бутман, Левиновский, Гагарин, Двоскин.

Уже позже, оказавшись на сцене вместе со Славой, я понял, что его игра является по сути более натуральным джазом, чем многое из того подражательного, что было так свойственно многим российским музыкантам. Слава прекрасно владел фортепиано, и, как это ни парадоксально, его редкая игра в составе "Аллегро" именно на рояле была для меня более убедительна. Ну и, конечно, в то время в "совке" мало кто играл на тромбоне так разнопланово. Наверно, это ирония судьбы, но Славе не суждено было стать лидером реального своего ансамбля, а именно реализации собственных идей и понятное его желание сыграть своё приводило к конфликту за кулисами...

Есть музыканты, демонстрирующие вихрь звуков и блестящей техники, но слушатель забывает об этом уже через 10 минут после концерта... Славины крупные штрихи-мазки на тромбоне всегда звучали убедительно и оставались в памяти надолго.

Вспоминаю одну забавную историю. Город Новосибирск. Я, молодой пацан, прохожу мимо номера гостиницы, где слышны звуки чокающихся стаканов и голоса людей. Вдруг из двери появляется голова Славы Назарова, который говорит мне в приказном тоне: "Заходи!". В комнате присутствует Алексей Баташёв; видно, что в горячей дискуссии "о высоком" было выпито немало... Слава вручает мне стакан, наполненный до краёв жидкостью, и говорит: "Хочешь играть джаз?" Естественно, я хотел... "Пей!" - торжественно произносит он. Далее я помню, что лица присутствующих плавают перед моим взором в тумане; мне что-то горячо доказывают, а я сижу в блаженном состоянии и киваю головой, думая о том, какой замечательный урок по джазу я получил сегодня... Позже я оказался на концерте ансамбля "Пламя", где Слава исполнял песню из кинофильма "Три мушкетёра", и в очередной раз был очарован его музыкальностью.

Думаю, что Назаров для многих музыкантов того времени был духовным поводырем и своеобразным окном в мир джаза. И ещё. Время Назарова и ранее были временами романтиков, и самым большим из романтиков был Слава. Многие из тех, кто уехал в 80-х, верили в свою Музыку и, конечно же, мечтали, что Америка и Запад непременно услышат твой голос... Я бесконечно уважаю тот творческий порыв музыкантов, которого практически не осталось в современном мире, и скучаю иногда по тем временам, когда новая пластинка Чика Кориа или Стива Уандера становились грандиозным событием для множества музыкантов.

...Ну, а Слава Назаров для меня всегда останется джазовым Высоцким, со своим романтизмом, профессионализмом и человечностью.

Сергей Гурбелошвили (США),
саксофонист, солист ансамблей "Аллегро", "Мелодия" и других

В своей жизни я встречал немало одаренных джазовых музыкантов, но талант Славы Назарова был особенным, ни на чей не похожим. Так, Слава никогда не готовил и не обдумывал свои соло, и поэтому они были всегда очень интересны и всегда неожиданны.

У него была любимая шутка: "Заниматься надо было в детстве"... Славино чувство ритма, знание гармонии и способность сочинять красивые мелодии во время исполнения меня всегда поражали. Мы сотрудничали в различных ансамблях немало лет, и никогда я не слышал в его импровизациях штампов или даже повторов, ибо всё и всегда было сыгранно спонтанно.

Талантлив Слава был не только в музыке, но и во многом другом: в шахматах, футболе и даже в дружбе. Его всегда окружало множество людей, и каждый из них считал Славу своим самым близким другом. Мне и моим коллегам, друзьям, кто хоть как-то соприкоснулся с этим удивительным музыкантом, очень его не хватает.

Александр Богдановский (Ист-Брунсвик, Нью-Джерси, США),
в прошлом контрабасист, ныне программист

...Когда меня спрашивают, что я помню о Славе Назарове, то первое, что всплывает в памяти - это его улыбка из под усов, прищуренные глаза и фраза, которую он любил произносить: "Высоко стоять"...

Со Славой я познакомился в оркестре Лундстрема, где мы оба работали приблизительно в 1978-79 году. На тот момент мы были самые молодые музыканты из постоянного состава оркестра: мне было 24, Славе - на год-два больше. Конечно, через 30 с лишним лет многое стерлось из памяти, но некоторые моменты я помню хорошо. Слава играл в группе тромбонов, а также выходил вперед к микрофону и играл соло-импровизацию. Очень часто в перерыве или после концерта он подходил и спрашивал: "Ну как моё соло сегодня?". Мне его игра всегда нравилась. Вообще, он был для меня абсолютным музыкальным авторитетом. Он знал и мог играть бибоп, который я не понимал, но, однако, считал, что это вершина сложности, которую мне не дано постичь. В то же время он любил музыку Чика Кориа и Return To Forever, на
которой и я был просто помешан. Я всегда завидовал его знанию джазовой гармонии и умению применять её в игре.

Не буду больше петь дифирамбы, одно скажу, и со мной согласятся все, кто с ним сталкивался в музыке: он был исключительным, разносторонним Музыкантом. В подтверждение тому опишу один момент. Не помню почему, но в одной из поездок оркестр оказался без пианиста. Слава Назаров с характерной ему уверенностью отыграл на фортепиано несколько концертов. Не помню таких деталей, сколько было репетиций, чтобы он вошёл в программу как пианист, но не думаю что много; также я не помню, играл ли он свои соло на тромбоне на этих концертах, - возможно, что играл, поскольку он очень любил их играть.

Чтобы образ Славы был более полным, я должен сказать, что он любил выпить и любил женщин. Вы спросите: "А кто не любил?". Совершенно верно: все любили - кто одно, кто другое, а кто - и то и другое... В том то и всё дело. При всей его музыкальной эрудиции и утонченности, Слава, которого я помню, был простой "мужик". Как часть его формулы "высоко стоять", вероятно было: красиво выпить, закусить, снять "тёлок", устроить шоу, что означало дальнейшее развлечение... Я помню один смешной случай на гастролях. Оркестр выступал в Одессе, летом, в театре под отрытым небом. Слава Назаров встретил своего приятеля, известного актёра кино, который играл роль Мамочки в фильме "Республика ШКИД". Эти два приятеля нежданно вышли на сцену, подошли к микрофону и исполнили русский романс "Шумел камыш, деревья гнулись". Для меня было очевидно, что друзья чуть-чуть выпили, чтобы войти в роль и донести до слушателя всю глубину этого произведения...

Когда я  где-то в 1996 году, в Бруклине, штат Нью-Йорк, случайно прочитал небольшую статью в газете "Новое Русское Слово", в которой говорилось, что Слава Назаров трагически погиб, то я автоматически связал это с бывшим Советским Союзом, с пьянством. Но недавно я узнал, что он погиб в автомобильной катастрофе, здесь в Америке.

Слава Назаров всегда будет в моей памяти молодой, неугомонный, с его стремлением "высоко стоять", а что это конкретно значит - только ему одному было известно.

Виктор Двоскин

Незабываем Славин образ - образ музыканта от рождения. Необыкновенной доброты был человек, бесхитростный, даже наивный порой... У него не было фальшивых нот никогда, потому как музыка шла из его души, а душа его была чиста, как у ребенка...