502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0


ПОЛНЫЙ ДЖАЗ

Выпуск # 37
2003

Голландский джаз в Санкт-Петербурге, или Свобода ассоциаций
Быть может, это покажется странным, но свое повествование о голландском джазе я начну с упоминания о Дюке Эллингтоне. Во втором духовном концерте Дюка Эллингтона, который насквозь пронизан идеей свободы, есть композиция "T.G.T.T" ("Too Good To Title") - "Нечто слишком хорошее, чтобы быть названным". Должно быть, Эллингтон назвал ее так для того, чтобы предоставить слушателю свободу даже для ассоциаций.
Пусть это будет эпиграфом.

Две недели - с 15 по 30 сентября - в Санкт-Петербурге проходили дни голландской культуры. Было огромное количество мероприятий, и среди них много джазовых. Интересно! Почему?
Что мы знаем о голландском джазе?
Dutch Swing College Band, Кэнди Дулфер, Миша Менгельберг... Все? 
А тут столько имен, и все не то, что неизвестные, еще и трудновыговариваемые... 
Первым мероприятием был мастер-класс по импровизации, который проводила Их Хеннеман (Ig Henneman). Мастер-класс проходил в музыкальном училище им. Мусоргского. 

- Здравствуйте, меня зовут Их Хеннеман. Мне 57 лет, детей у меня нет, 20 лет я живу с одним человеком, он композитор. Почему я все это рассказываю? Потому что обычно люди хотят узнать обо мне побольше. Вот я все сразу и рассказываю.
У меня классическое образование, я играла в симфонических оркестрах. В 70-х играла в подростковой рок-группе на альте и клавишных, тогда же начала писать песни. В 95-ом году организовала свой коллектив, мы играли джаз десять лет, а два года назад состав поменялся. Теперь я играю вот с этими молодыми людьми.
Молодыми людьми были:
Уне ван Хел - Oene van Geel (скрипка, виолина) - лидер популярного в Голландии струнного квартета ZAPP ; Алекс Уотермен - Alex Waterman (виолончель); Майнрад Кнер - Meinrad Kneer (контрабас) - руководитель коллектива "Dalgoo", с которым нам еще предстоит познакомиться.
- Я, - продолжала Их Хеннеман, - пишу маленькие композиции для того, чтобы можно было импровизировать. Вы, наверное, заметили: мы сыграли маленький кусочек, а потом импровизировали. Нет? Не заметили? Значит, мы все сделали правильно.
Музыканты исполнили еще несколько композиций, затем Их Хеннеман пригласила на сцену студентов, задала им тему и попросила импровизировать. Но что это?
Каждый стал играть что-то свое, свою тему. Тогда Их Хеннеман попросила музыкантов играть по трое. Если присоединялся четвертый, один кто-то должен был замолкать. Это оказалось весьма трудным заданием. Их Хеннеман приходилось подходить к музыкантам и трогать их за руку.
Свое же умение - в первую очередь слушать друг друга - Их Хеннеман и ее "Henneman String Quartet" продемонстрировали вечером в Учебном театре на Моховой. Звучали композиции Их Хеннеман.
Это был не джаз и не классическая музыка в их строгом понимании. Это была современная музыка, или музыка современности, где есть место всему - и принципам классической гармонии и формы, и фольклорному колориту, и свободной импровизации - импровизации интуитивной, когда звуки и интонации передаются друг другу, когда спонтанно возникают новые идеи, когда музыканты играют со звуком.
А еще Их Хеннеман любит Италию и часто туда ездит. Поэтому композиции, которые звучали в этот вечер и вошли в диск "Piazza Pia", были наполнены образами Италии.

Выступление другого голландского музыканта, имя которого Майк дель Ферро (Mike del Ferro) - тоже было пронизано итальянскими мотивами. 17 сентября трио Майка дель Ферро: (Майк - ф-но, Франс ван дер Хувен - контрабас, Себастьян Каптэн - ударные) играло в Филармонии джазовой музыки.
Майк дель Ферро - итальянец, хотя и родился в Голландии, его отец - оперный певец Леонард дель Ферро. Неудивительно, что оперные арии и неаполитанские песни стали для Майка дель Ферро - музыканта тонкого, работающего с чистыми и прозрачными звуками - темой для импровизаций.

Давид Квексилбер20 сентября тоже в Филармонии джазовой музыки, а на следующий день - в джаз-клубе "JFC" выступали пианист Хюс Янсен (Guus Janssen) и кларнетист Давид Квексилбер (David Kweksilber).
С первого же звука - одного-единственного, тихого, долгого и таинственного - Давид Квексилбер привлекал к себе внимание. Удивительный музыкант, музыкант с отношением к звуку. Или в эти дни музыкант пребывал в состоянии "Creole Love Call", по Эллингтону, или ему близки "гарлемские" интонации, но то, как он прикасался к звуку, как расправлял его, зажигал и медленно гасил - возникали ассоциации с кларнетистами эллингтоновского оркестра, ощущалось креольское томление.

Давид, к сожалению, нам почти ничего о вас не известно. Расскажите о себе. Вы живете в Амстердаме?

- Да, я живу в Амстердаме и родился там в 1973 г. Мои родители - музыканты. Мама - классическая певица, папа - классический пианист. Я учился в консерватории в Гааге на классическом саксофоне и на классическом кларнете. Джаз играл для себя. 15 лет назад в одном из клубов Амстердама я услышал, как играет Хюс Янсен. Мне очень понравилось. И теперь я уже около года играю с ним.

А свой коллектив у вас есть?

- Да. Квартет. Он называется "Квектет" (Квексилбер - "Квектет"). Хюс Янсен тоже там играет. 

Кто из джазовых кларнетистов вам нравится?

- Трудный вопрос. Бенни Гудмен, Арти Шоу. Что-то я беру там, что-то я беру здесь. В Бенни Гудмене мне нравится одно, в Арти Шоу другое.

Вы еще на саксофоне играете. А почему здесь не продемонстрировали этого своего умения?

- Мне нравится такая комбинация: кларнет и рояль. 

Давид, я назову вам пять составляющих: звук, ритм, мысль, настроение, энергетика. Что для вас - главное?

- Для меня главное - общение, но и все, что вы перечислили, тоже важно.

Это ваша первая поездка в Россию?

- Да, до этого мои знания о России заключались в следующем: водка...

Да, ну и наши знания о Голландии заключаются в следующем: марихуана...

- Ха-ха. Это верно.

Кстати, о марихуане.
Мастерство музыкантов имело различный характер, и поначалу мне это мешало, мешало получать удовольствие. Вот тогда и пришла на помощь марихуана - в том смысле, что я выстроила ассоциативный ряд и попыталась перенастроить свое восприятие. Я стала наблюдать за мыслью. Видеть, как она движется от одного музыканта к другому, как перескакивает и прыгает.
Общение! Действительно, общение! Как и сказал мне в интервью Давид Квексилбер - вот что для этих музыкантов (и в целом для голландского джаза) главное. А музыка - джазовая, не джазовая - это язык, посредством которого они и общаются. Уровень владения языком не так важен. Важно то, что можно общаться - слышать, удивляться, шутить.
Если в игре Давида Квексилбера обнаруживались "гарлемские" мотивы, то Хюс Янсен тяготел к импрессионистской колористике а-ля Дебюсси. Звуки он находил не столько в клавишах, сколько в струнах, крышке рояля и т. д. (В детстве Хюс Янсен в рояль даже пел.)
В дуэте же разные звуки Давида Квексилбера - то элегантные и искусительные, или, наоборот, напоминавшие тявканье и кудахтанье - сплетались с разными звуками Хюса Янсена, перемежались мордентами, инвенциями в духе И.С.Баха, цитатами, импровизациями на внутренностях рояля и телефонными звонками, которые тоже становились предметом для импровизаций.

22 сентября в Филармонии джазовой музыки выступали Михил Бортслап - Michiel Bortslap (ф-но) и Трайнтье Остерхаус - Trijntje Oosterhuis (вокал). Как я поняла, это довольно популярные в Голландии музыканты.
Михил Бортслап - пианист и композитор, обладатель многочисленных международных премий, среди которых - "Лучший солист Европейского джазового конкурса" (Брюссель).
Трайнтье Остерхаус больше известна в мире поп-музыки, выступает с собственной группой Total-Touch. 
Игра Михила Бортслапа отличалась некоторой небрежностью исполнения, отношением к роялю как к ударному инструменту, традиционным, видимо, для голландских пианистов, и педалированием, что впрочем, создавало особое звучание, близкое органному.
Трайнтье - обладательница чудесного тембра голоса. И, если бы в ее исполнении было чуть больше огня, она была бы почти Уитни Хьюстон. В этот вечер она в стиле соул исполняла песни, написанные Михилем Бортслапом. Было приятно.

23 сентября в джаз-клубе "JFC" и 24 сентября в Учебном театре на Моховой выступало трио Эрика Флуйманса (Erik Vloeimans). 
Если у вас существуют заблуждение вроде того, что труба - это громкий и резкий инструмент, то вам стоит послушать Эрика Флуйманса, и оно рассеется.
Эрик Флуйманс трубу приручил, у него она нежная и поглаживающая, звук из нее появляется естественно, встает как рассвет, затем самопоглощается, вместе с Эриком Флуймансом, давно превратившимся в звук. 
И такое чистое и ясное звучание трубы с нежностью оберегали гитарист Антон Хаудсмит (Anton Goudsmit) и пианист Хармен Франье (Harmen Fraanje).

В этот же вечер и на этой же сцене, только в первом отделении, выступал еще один довольно интересный голландский музыкант - Хауб Эммер (Huib Emmer), композитор, исполнитель "живой" электронной музыки, гитарист. Он учился в консерватории в Гааге, изучал композицию. Хауб Эммер пишет музыку для разных коллективов, в том числе и для Оркестра голландского концертного зала (Concertgebouworkest), Симфонического оркестра радио г. София. В 1992-ом году Эммер увлекся электроникой и стал создавать электронную музыку.
Иногда, слушая голландские коллективы, я ощущала, что в музыке присутствует некоторая статичность и ритмические паузы. Как эту проблему решил Хауб Эммер?
Он посадил музыку на ритм движущегося поезда. Звенели стаканы (или кружки, или что у них там в Голландии используется для питья), жевало магнитофонную ленту, слышались звуки скрещивающихся ножей, "летающих" тарелок, и все это не успевало утомить, потому что композиторское чутье подсказывало Хаубу Эммеру новые ходы, а вся композиция была надежно насажена на ритмический стержень. 

Выступление "Московского Ансамбля Современной Музыки", которое состоялось 25 сентября в Доме композиторов, я, к сожалению, пропустила. 
Другие коллективы, которые играли в разное время на разных площадках 27 сентября, выступали все вместе на сцене Ленинградского дворца молодежи в рамках фестиваля "DutchСКИФ".
Скажем так, это мероприятие выбивалось из ряда тех, на которых мне удалось побывать.
трио Юри Хонинга
Попав в зал после почти трехчасового ожидания - просто концерт припозднился - и слушая трио Юри Хонинга (Yuri Honing Trio), а вместе с тем наблюдая снующих по залу людей (человека, что проходил между рядами, играя на блок-флейте; кого-то, кто звал Андрюху...), я думала совсем не о Юри Хонинге, а о том, что эти люди здесь делают и почему пришли сюда. Ну, наверное, не потому, что собрались музыку слушать. Я же хотела послушать "ВеДаКи" и Dalgoo, поэтому старалась не обращать внимания на то, что рядом происходит.

О "ВеДаКах" я ничего говорить не буду, потому, что "что говорить? Вам интересно? Зайдите на сайт. Там все написано: кто, откуда. Написано на английском языке" - так и сказал мне руководитель группы "ВеДаКи" Алексей Левин.
На что я подумала: "Все эти дни я общалась с голландцами на немецком языке, а с русскоговорящим руководителем коллектива "ВеДаКи" Алексеем Левиным общего языка я найти не смогла. Странно". Должно быть, общение для Алексея Левина - не главное в его жизни и в его музыке.
Dalgoo.
Выступления этого коллектива я ждала с интересом и была готова к тому, что оно будет необычным. Но оно было не просто необычным, оно было необычным и талантливым!
Майнрад КнерГруппа Dalgoo была создана в Амстердаме 1998-ом году Майнрадом Кнером (контрабас). Майнрад Кнер родом из Германии, в Амстердаме живет пять лет, играет во многих коллективах разную музыку - классику, джаз, импровизационную музыку, руководит проектом "Amsterdam-Stuttgart-Connection", который способствует обмену музыкантов между двумя регионами.
Проект "Новая анатомия" - это плод его любви к творчеству Даниила Хармса. Своей любовью он сумел заразить и других участников коллектива, а это Тобиас Кляйн (Tobias Klein, альт-саксофон, кларнет, бас-кларнет), который вместе с Майнрадом пишет музыку к этому проекту; Лотар Олмайер (Lothar Olmeier, тенор-саксофон, бас-кларнет), Уне ван Хел (скрипка, альт), Хестер Боверхаус (Hester Boverhuis, вокал) и Леонид Власов (сценическая речь).
Что такое "Новая анатомия"?
Это и музыкальная сюита из нескольких частей, и поэтический цикл из нескольких стихотворений, и сценическое действие из нескольких актов, и импровизация, но давайте по порядку.
Сначала все же было слово, то есть поэзия Даниила Хармса. В слове было настроение. Dalgoo уловили в каждом из стихотворений тональность настроения и подчинили ей тембры, звуки, мелодические линии, мотивы, ритмы и воплотили Хармса. В каждой композиции - разного.

Майнрад, как получилась, что ты увлекся Хармсом?

- Хармс очаровал меня. Чем? Не знаю, для этого нужно анализировать. Но я попробую. Хармс - очень разносторонний. В нем есть и юмор, и лирика, и ритм, и мистика. Он многогранный. Он использует простые слова - очень конкретные, элементарные - и создает из них мистику. Он многослойный, он для всех. Еще он игровой. Вот во всем этом его особенность, странность, привлекательность и сила.

А идею оригинала и перевода, когда актер читает текст на русском языке - как бы в оригинале, певица поет текст на голландском, немецком и английском языках - как бы в переводе - эту идею вы продумывали специально?

- Это была чисто музыкальная идея. Каждый язык своеобразен, каждый имеет свою мелодию, эмоции, ритм. А каждый перевод что-то теряет, но что-то и добавляет.

Хестер, а что ты скажешь?

- Каждый язык имеет свою экспрессию, где-то больше, где-то меньше. И разные языки позволяют использовать большее количество красок. Английский передает лирику, немецкий создает мистичность.

Получается, что вне зависимости от перевода почувствовать художника может каждый - каждый, кто захочет. Майнрад, а бывали такие моменты, когда тебе удавалось почувствовать Хармса? Само то, что он тебя очаровал, уже не случайность. Уже в этом есть какая-то мистика.

- Хармс сам интересовался мистикой, занимался Каббалой. И я читал книжки, которые читал Хармс - для того, чтобы его почувствовать.

А как реагирует публика в Голландии, Германии, России? Есть ли какая-то разница?

- Часто возникает так - и это происходит везде - что люди после выступления подходят и спрашивают: "А что это? Хармс? Какой интересный поэт! А откуда он? А где его можно купить?".
Но, действительно, различие между голландской и русской публикой существует. Русская публика очень критичная, она имеет свое мнение, она определенно имеет свой взгляд. Она оценивает, затем принимает или не принимает, но если все-таки принимает, то потом и отдает все. А это дорогого стоит.

А почему "Новая анатомия", как вы сами это объясняете?

- "Новая анатомия" - это новое тело Хармса, вот с такими вот руками, ногами, головой. Это Хестер придумала.

Новая анатомия нового жанра?

- О-о, спасибо!

В 2002-ом году проект "Новая анатомия" стал одним из трех призеров конкурса "Jur Naessens Prize" в Амстердаме и получил премию как музыкальный проект, основанный на взаимодействии различных дисциплин искусства. Но и музыкально-исполнительская составляющая этого проекта достойна отдельного внимания, однако вычленять ее из Хармса я не буду. Это нужно воспринимать комплексно. Вот только дай вам Бог, или пожелай Хармс, чтобы Dalgoo приехали и в ваш город.

28 сентября я предприняла вторую попытку послушать трио Юри Хонинга, Мишу Менгельберга (Misha Mengelberg) и Коллектив Виллема Брекера (Willem Breuker Kollektief) уже на сцене Учебного театра на Моховой.
Первым выступал Миша Менгельберг.
Миша Менгельберг Мишу Менгельберга называют одним из родоначальников импровизационной музыки в Голландии. Родился музыкант в Киеве, но с детства живет в Амстердаме. В 60-е годы Миша Менгельберг вместе с Ханом Беннинком (ударные) и Виллемом Брекером (саксофон) организовал группу Instant Composers Pool, которую возглавляет и по сей день, а также выступает самостоятельно. 
Выступления Миши Менгельберга - это скорее сеанс психологической помощи - освобождение от комплексов. В частности от комплекса "быть музыкантом", который включает в себя определенные требования. Однако, все это вовсе необязательно. Хочешь играть на рояле? Играй! Не нужно уметь владеть инструментом, не нужно уметь брать звук, не нужно даже уметь перебирать пальцами, можно просто брякнуть ими по клавишам или ударить кулаком, положить локоть и главное - побольше оригинальничать. Выйти на сцену с авоськой, играть, попивая воду из бутылочки.... И варьировать эти приемчики из концерта в концерт.

В следующем блоке выступало трио Юрия Хонинга. Это был великолепный ансамбль: сам Хонинг - фортепиано, Тони Оверватер (Tony Overwater) - контрабас, Йост Ляйбаарт (Joost Lijbaart) - ударные. Высокий уровень совместной игры неудивителен, ведь музыканты вместе около 15 лет. Оригинальность их заключается в том, что они особо не оригинальничают. Они просто играют - хорошо, отстраненно, неэмоционально и холодно.

Виллем Брекер КоллективПозже на сцене появились восемь мужичков и одна девушка - это "Виллем Брекер Коллектив".
Коллектив существует с 1974-го года, его называют одним из лучших в Европе ансамблей современной импровизационной музыки.
На мой взгляд и вкус - это музыкальная эксцентрика и юмор в духе Евгения Петросяна. 
"Пипл хавал", ему нравилось. Кто-то визжал от восторга, когда пианист рукоплескал по клавишам, кто-то умилялся ужимкам Виллема Брекера. 
Виллем Брекер КоллективВпрочем, сработано все было замечательно. Ни в виртуозном владении инструментами, ни в особом звучании ансамбля, ни в интересных аранжировках им не откажешь. Кроме всего прочего, был ритм, динамика, энергетика, временами даже было смешно. Но от того, что всего этого было так много, из зала хотелось просто убежать. Видимо, срабатывал инстинкт самосохранения.

Тем не менее, Respect.

Об уважении мы говорили и с Леонидом Власовым - участником коллектива Dalgoo.
Леонид Власов - актер. Родился и жил в России, одно время даже в Санкт-Петербурге - учился в ВоенМехе, в 1980-ом году окончил в Москве ГИТИС как актер и режиссер, и сразу же стал работать в "Театре на Таганке". В Нидерландах живет уже более десяти лет, принимает участие во многих театральных и кинопроектах.

Леонид Власов- Все начинается с уважения. Я уважаю себя, как творческую личность и я уважаю другого человека, который что-то пытается делать и делает. У него, безусловно, существует своя ответственность творческого человека. Если он участвует, он делает то, что он может сделать по максимуму. Ну, не может, не получается, но он будет стараться.
В Голландии не принято никому делать замечания. Мне было ужасно трудно начинать с Dalgoo. Джазом я никогда не занимался, петь, вроде, не могу; я - актер, читать - это как-то... А как? Ну, скажите! Вы же музыканты! Но никто ничего не говорит. Никто ничего. Сделаю что-то: ну, как? Хорошо? - Хорошо! - А так? - Тоже хорошо! - Ну, а вот так? - И так хорошо! Все, что ни сделаешь - все хорошо. Я говорю: - Я не доволен... Мы поиграем, поиграем. Они спрашивают: - Ну, доволен? - Нет. Вот у вас было хорошо, а у меня? - У тебя тоже хорошо!
Вот так. И это позитив - когда понимаешь, что музыка, конечно, важна, но на самом деле это дело десятое. Важна жизнь, которую мы живем. Важно, то, что я, например, творческий человек. И это моя жизнь. Я получаю от своей жизни удовольствие, ловлю кайф. А то, что вы скажете обо мне - неважно. Мне на это наплевать. Ну, приятно, конечно, если что-то хорошее скажете. А, если скажете, что все это полная мура, я скажу: "А вот тот человек говорит: гениально!", а я и сам знаю, что тоже неплохо. И потому мне абсолютно без разницы, что вы там говорите. Все открыто. Все можно.
И таким образом люди самовыражаются, проявляют себя в творчестве. А в творчестве проявляется душа человека, в культуре - душа нации. 

Теперь я вернусь вопросу, который поставила в начале своего повествования - почему на днях голландской культуры было так много джазовых мероприятий? Этот вопрос я задала генеральному консулу Королевства Нидерландов в Санкт-Петербурге Анри Эвераарсу - и вот что он мне ответил:

- Голландская молодежь в том возрасте, когда заканчивает среднее образование и переходит в высшие учебные заведения, неожиданно начинает проявлять интерес к джазу. Молодые люди объединяются в бэнды. Сначала занимаются этим на любительском уровне, но очень часто их любительский уровень перерастает в профессиональный. Они становятся известными. И так получается, что джаз - это часть голландского воспитания. Джаз - не в смысле произношения, а джаз - в смысле свободы!

Елена НасоноваЕлена Насонова,
собственный корреспондент "Полного джаза"
в Санкт-Петербурге
фото Владимира Меклера

На первую страницу номера

    
     Rambler's Top100 Service