Утверждают, что в жизни всегда происходит то, что должно произойти. Тем не менее, часто это должное выглядит как цепь счастливых случайностей, удачное стечение обстоятельств, на первый взгляд совершенно не связанных друг с другом. Вот и в цепочке событий, предшествовавших сибирскому туру канадской скрипачки Тани Калманович, трудно уловить какую-либо логику. Впрочем, буду последовательным.

С самой Таней Калманович я познакомился во время стажировки в Луивилле летом 2006 года. Знакомство, правда, вышло весьма беглым - толком пообщаться во время конференции Ассоциации джазовых школ не удалось из-за пересыщенного графика. Несмотря на это, Таню я запомнил - по концерту участников конференции, где она солировала в композиции Димоса Димитриадиса, преподавателя из Греции. Глубокий, мощный звук её альта и эмоционально окрашенная игра в сочетании с блестящей техникой - то, что было тогда мной отмечено. Вскоре наши пути снова пересеклись: оказалось, что Калманович администрирует сеть электронной рассылки ассоциации; но и тут общение ограничилось парой писем. И лишь в связи с неожиданным знакомством с красноярским продюсером Генрихом Хаскиным общение наше - и человеческое, и профессиональное - не просто продолжилось, но и невероятно углубилось.

Знакомство же с Генрихом Яковлевичем опять-таки выглядело как случай: прошедшим летом мы пересеклись в Красноярске, нужно было что-то от кого-то передать. Разговорились; выяснилось, что мой собеседник возглавляет музыкально-продюсерский центр, уже несколько лет занимающийся организацией фестивалей и концертов в регионе и его окрестностях. Тут же, по свежим следам, Хаскин познакомил меня с арт-директором передвижного фестиваля "Классик-шоу" Святославом Оводовым - пианистом, представителем династии профессиональных музыкантов, педагогом Красноярского музыкального училища. В плане будущих контактов пока ограничились общими разговорами; но уже через месяц сотрудничество приобрело реальные очертания: очередному фестивалю потребовался хэдлайнер из-за рубежа. Клич, брошенный по интернету, и был подхвачен Таней Калманович.

Биография Тани выглядела как нельзя более подходящей для роли хэдлайнера. Уроженка Канады, выпускница знаменитой Джульярдской школы, преподаватель Консерватории Новой Англии в Бостоне, не ограничивающий свою педагогическую деятельность одними Соединённым Штатами - она преподавала в высших музыкальных учебных заведениях Голландии, Британии, Чехии, изучала в Индии традиционную музыку, о которой пишет в настоящее время диссертацию. Причём сфера интересов Калманович - современная импровизация - полностью соответствовала идее нынешнего "Классик-шоу": показать сибирской публике различные формы импровизационности в музыке, как в компонированной, так и в создаваемой спонтанно. Три города - Томск, Красноярск и Иркутск - стали пунктами проведения передвижного фестиваля; четвёртым городом, с которого и началось Танино турне, стал Новосибирск, где ей предстояло играть с джазовыми музыкантами.

Первая же репетиция в Новосибирске показала существенную разницу в подходе к музыкальному материалу. Пьесы, предоставленные Таней для исполнения, оказались детально аранжированными, с огромным количеством выписанных фрагментов, с непростыми ритмическими рисунками. Потребовалось значительное время, чтобы вникнуть в замысловатую ткань этих композиций - и, честно говоря, даже после их исполнения на двух новосибирских концертных площадках нам было в них недостаточно уютно. Таня, вероятно, это почувствовала и не стала настаивать на большем проценте своей музыки в концерте, ограничив её присутствие лишь тремя опусами. Всё остальное пространство заняли свободные импровизации по заданным схемам. Хотя свобода в их исполнении, признаться, получилась весьма относительной - ритм-группа в лице Дмитрия Аверченкова и Сергея Беличенко неизменно "скатывалась" на привычный джаз, Таня же предполагала несколько иной язык в подобной музыке. Создалось впечатление, что в обоих новосибирских концертах - и в "Бродячей собаке", и в "Республике" - мы только и занимались тем, что искали общий знаменатель, на основе которого можно было бы сотворить действительно что-то органичное. К сожалению, более-менее внятная органика наметилась лишь во втором выступлении квартета. Как заметил Беличенко после концерта в "Республике", ещё бы недельку - и можно на диск записаться. Впрочем, запись в планы уже никоим образом не вмещалась - на следующее утро мы вдвоём с Таней отправились в Томск.

С этого города, собственно, и начиналась череда событий, составлявших программу фестиваля "Классик-шоу". Его мероприятия не ограничивались одними лишь концертами: поскольку в организации фестиваля принимали участие не только концертные организации, но и музыкальные учебные заведения, к выступлениям добавились и встречи со студентами и педагогами разного формата - от дружеских посиделок за чашкой чая до мастер-классов и творческих мастерских. Клубных концертов более не намечалось: единственное выступление вне фестивального графика в томском джаз-клубе "Underground" отменил лично хозяин этого клуба, мотивировав своё решение тем, что "эта психоделия отпугнёт посетителей".

Уж не знаю насчёт "психоделии", но опасения организаторов "Классик-шоу" относительно сложности и непривычности современной импровизации для уха непосвящённой провинциальной аудитории оказались беспочвенными. При очень разных форматах наших выступлений - от 15 минут в общем концерте в Красноярске до полноценного полуторачасового концерта в Томской филармонии - и разных размерах аудитории (на концерте в Красноярске присутствовали почти 700 человек, в Иркутске и Томске - вряд ли более сотни) количество слушателей, покинувших зал во время нашей игры не превысило число три. Нужно отдать должное Тане, игра которой стала на удивление более разнообразной и изобретательной, и в то же время – более тонкой и глубокой, нежели в новосибирских выступлениях. Думаю, сказался момент адаптации - в Новосибирске Калманович отходила от сложного перелёта, в силу обстоятельств занявшего почти три дня. Но более существенный позитивный фактор, на мой взгляд, заключался в том, что исчез элемент невольного джазового "навязывания", исходивший от ритм-группы: дуэтная игра предоставляла большую свободу и позволяла строить импровизацию, базирующуюся на элементах классического музыкального языка, значительно более продуктивно.

О своих музыкальных пристрастиях Таня подробно рассказывала на многочисленных творческих встречах. "У меня нет специального джазового образования, - признавалась она, - но меня всегда тянуло к импровизации. Во время обучения в Джульярде у меня были проблемы с педагогом именно по этой причине - академическая атмосфера препятствовала свободе самовыражения, к которой я всегда стремилась. В результате педагога пришлось сменить... Джазовой же импровизацией я начала заниматься лет семь назад, но, хотя иногда и играю стандарты в джазовых коллективах, основное поле моей творческий деятельности - это импровизация, проистекающая из классики, точнее - из академической музыки ХХ века - Бартока, Лигети, Шостаковича."

Впрочем, творчество не даёт должных доходов, потому и приходится заниматься рутиной. "Я играю на свадьбах, - признаётся Таня, - еврейскую и ирландскую музыку, а также поп-мелодии. Это сложная работа, отнимающая много сил и времени, но она даёт заработки. В моей ситуации это существенно, ведь я живу в непростых условиях - я гражданка Канады, обитающая в одном из самых дорогих городов мира - Нью-Йорке. В этот город я стремилась давно и сейчас не представляю, что могла бы жить где-то в ином месте - ведь тут столько потрясающих музыкантов... Но за всё надо платить."

Множество вопросов на встречах было связано с состоянием музыкального образования в США. "В Америке много музыкальных учебных заведений - и частных, и государственных, - рассказывала Таня, - но они финансируются крайне недостаточно. И потому многие, даже очень престижные, университеты охотно принимают студентов, которые в состоянии платить за своё обучение. При этом не слишком обязательно, чтобы у этих студентов были высокие профессиональные способности - главное, чтобы своими деньгами они могли компенсировать недостаток финансирования. Иностранным студентам отдаётся предпочтение из тех же соображений - ведь предполагается, что они могут платить за обучение больше. В Европе ситуация несколько лучше, и тем, кто желает там учиться, можно порекомендовать ряд учебных заведений, которые учат не хуже американских, но при этом значительно дешевле для иностранцев - например, в Гааге или в Хельсинки... В США же с музыкальным образованием в принципе серьёзные проблемы - ещё 30 лет назад в каждой общеобразовательной школе был достаточно сильный курс обучения музыке, были и неплохие музыкальные школы. Сейчас всё иначе - престиж профессии музыканта упал, и множество даже именитых исполнителей поддерживают своё благосостояние за счёт клубных заработков. А стройной системы музыкального обучения молодёжи практически нет»

Не могло не вызвать вопросов и русское происхождение имени гостьи. "Моя фамилия - Калманович - досталась мне от отчима, русского еврея, родившегося на Кипре - его родители эмигрировали туда из России в 1917 году. Предки же моих родных родителей - выходцы с Украины и Польши, покинувшие свои земли ещё в конце XIX века. Имя я получила от моей мамы - она назвала меня по имени главной героини популярного в 60-е годы фильма "Доктор Живаго". На этом фоне моё сильное желание приехать в Сибирь выглядит вполне естественным - эта земля манит меня ещё с подросткового возраста..."

Сибирский тур, похоже, принёс Тане массу открытий. Она поражалась теплоте приёма и заботе, которую к ней проявляли на протяжении всего путешествия; её несказанно удивила глубина вопросов, которые ей задавали на встречах с музыкальной общественностью - о музыке, её содержании, о жизни вообще. "В Нью-Йорке таких серьёзных и глубоких тем в музыкантской среде не касаются в принципе, - призналась она однажды, - в основном все разговоры сводятся к тому, кто какую халтуру заполучил." Пожалуй, серьёзного удивления не вызвала лишь сибирская зима - в Канаде, откуда Таня родом, те же снега и морозы. Но такой чуткой и отзывчивой аудитории, таких заинтересованных и инициативных студентов, буквально атаковавших гостью вопросами, такого внимания со всех без исключения сторон, по собственному признанию Тани, она ещё не встречала никогда.

Что ж, кажется, удовлетворение туром - обоюдное. Подводя его итоги, все сошлись на необходимости продолжать начатые контакты, придав им образовательный характер. Наверное, слишком самонадеянным прозвучало бы высказывание, что российская импровизационная музыка прирастать будет Сибирью, но - как знать, может быть, в этой области что-то и удастся сделать. Особенно - если Запад нам поможет. И сдаётся мне, что в лице Тани Калманович - канадского импровизатора и педагога из Нью-Йорка украинско-польского происхождения с русской фамилией - мы приобрели в благородном деле распространения импровизационной музыки надёжного союзника.

Роман Столяр
Новосибирск - Томск - Красноярск - Иркутск - Новосибирск