If a man does not keep pace with his companions, perhaps it is because he
hears a different drummer. Let him step to the music he hears, however measured or far
away.
Henry D. Thoreau "Walden"
 В рамках
альтернативного праздника Дня Города
"Неофициальная Москва", проведенного в
целом силами двух российских столиц и некоторым
ближнезарубежным участием, по настоящему
международными мероприятиями были только два -
Фестиваль позитивных вибраций с
афроамериканской музыкой dub (диск-жокейское
регги) в исполнении чернокожего лондонца по
прозвищу Mad Professor, остроумно названный - не без
аллюзии к двухсотлетию нашего классика - Push Push King
и, главное, двухдневный "Джаз Off", собравший
лучшие новоджазовые силы со времен Первого (и
последнего) Московского международного
фестиваля 1990-го года.
Впрочем, тоже в соответствии с названием - не
только джазовые. Но был и чисто джазовый вечер - 3
сентября в зале Российского Государственного
гуманитарного университета. В полном
соответствии, опять же, с местом проведения -
академический в любом смысле слова. Именитых
гостей, впервые после распада СССР выступающих в
России - саксофониста Анатолия Вапирова (бывшего
преподавателя Ленинградской консерватории,
этнического болгарина, репатриировавшегося на
свою историческую родину 12 лет назад) и одесского
пианиста Юрия Кузнецова "разогревал"
классическими джазовыми мелодиями другой дуэт,
из самых недооцененных столичных джазменов-
гитариста Александра Костикова и
саксофониста/пианиста Евгения Печникова.
Костиков проявляет поразительные способности.
Он играет все - от мэйнстрима до техно-джаза
(давайте употреблять этот термин вместо разных
"кислотных" смесей), но получается у него это
"все" каждый раз по-разному - в зависимости
от класса партнеров по ансамблю. С Печниковым (в
этот раз ограничившимся саксофоном) все
стандарты прозвучали как надо. И своей
"гаражностью" даже подчеркнули
"сделанность" дуэтов Вапирова - Кузнецова.
Многих джазовых ортодоксов идеально
округленный, почти консерваторский звук
Вапирова и академическая выстроенность его
композиций раздражает. Но нашему джазу этого
явно не хватает. Думаю, что "Второе
приближение", присутствовавшее в публике в
полном составе, ощущало известный дискомфорт от
сравнения своих начинаний с вапировскими.
Несмотря на непригодный рояль и вечернее солнце,
которое нещадно било артистам прямо в глаза,
гости смогли создать настроение "Озвученной
тишины"(это название их компакт-диска). Судя по
новым пьесам, такой же (на градус теплее, горный
воздух ЕСМ) следующий их компакт-диск. Да, еще на
бис сначала был сыгран When the Saints Go Marchin' In в темпе
shuffle'a, а потом еще один - безымянный блюз - в
компании с вокалистом Сергеем Манукяном. Знатоки
еще раз убедились в том , что если бы Вапиров
начинал не во времена "железного занавеса",
то есть оказался бы в международной джазовой
среде лет на двадцать раньше, то сейчас по
популярности он мог бы занять место самого Яна
Гарбарека - саксофоны Вапирова органичнее
слушались бы со "старинными голосами", а его
собственная музыка - тоже с ярко выраженным
национальным колоритом - определенно свежее идей
Гарбарека-Айхера.
Следующий вечер "Джаз OFF" был, что
называется, overproduced. Куратор Фестиваля Юлия
Бедерова действовала в сезон отпусков и
гастролей, и поэтому из опасения, что мало кого
сможет найти в очень сжатые сроки, соглашалась со
всем, что ей предлагали (экспериментальную
музыку - в основном автор этих строк, продюсер
фестиваля "Альтернатива";
музыкально-фольклорную экзотику - агентство
GreenWave Int.). В результате - явились практически все
(кроме непредсказуемого, как всегда, шумовика
Николая Судника и Кати Чили - украинского
фолк-рока в электронном облачении), и программа
оказалось настолько насыщенной и пестрой, что
возникла другая опасность - поклонники одного
музыкального направления будут протестовать
против всего остального. Но вышло наоборот: зал
московского ТЮЗа даже не смог вместить всех
коллекционеров новых звуковых ощущений.
Единственный серьезный просчет организаторов -
Фэшн-перформанс Бориса Бергера ("Объединение
Вне диалога") под тривиальную музыку,
раздражающее слух шуршание фольги, из которой
сделаны были не очень изобретательные
маскарадные костюмы (вроде шутовского колпака на
месте гульфика). Это в эпоху ранней перестройки
"Асфальт" мог выйти с манекенщицами Кати
Филипповой, и все балдели, а теперь, просто так, на
улице увидишь и не такое. Впрочем, опасения, что
все может свестись к реставрации эпохи ранней
перестройки и гласности, не были
безосновательными - говорят, на
"Рок-альтернативе" в МДМ так оно и было.
И вообще моды и какие-то провинциальные
перформансы в фойе во время антракта явно
дисгармонировали с общим настроением артистов и
зала. Философствуя, я определил бы его секвенцией
Media vita in morte sumus ("Среди жизни - мы в смерти").
Если Официальная Москва - официальный
бал-маскарад, то "Неофициальная" - двойное
отрицание: анти-антикарнавал. С "верхом",
ставшим "низом" - или наоборот. Тон задал
вокальный ансамбль "Сирин" Андрея Котова,
открывший концерт циклом духовных песнопений в
жанре покаянных стихов. Скрипачи Академии
старинной музыки Татьяны Гринденко, скрывшиеся
под псевдонимом Opus Post (т.е. "посмертное
сочинение"), появились на сцене, как
монахи-чернецы в черных балахонах, и
масках-клобуках и практически в темноте
отстраненно сыграли "Company" Филипа Гласса в
собственной редакции (с цитатами из Шнитке и
Вивальди) и "Зиму - Гололед в Москве"
Александра Бакши - под нервный шорох мятых газет
и "потустороннее" постукивание (смерть с
деревянной ногой?). Челябинский НХА показал уже
известный музыкальный триллер в жанре mixed media
(вроде американки Лори Андерсон). Двое - Лев
Гутовский и Сергей Белов- в масках мутантов,
веселого и грустного, напоминавших как бы
Счастливцева и Несчастливцева после ядерной
катастрофы, на фоне подсвеченных трехлитровых
банок с чем-то подозрительно розовым, как в
кунсткамере (на самом деле пластмассовыми
куклами-голышами) разъезжали по сцене в
инвалидных каталках и потом уползали через весь
зал - в фойе. Под сэмплы вокальной музыки Антона
Веберна, гортанных выкриков Дэйвида Мосса
(интерлюдий из альбома "My Favourite Things".
Тувинский квартет "Хуун-хуур-ту" - это
памятник себе. Он знает себе цену и, по-моему, уже
тяготится своим амплуа -прошу прощения за
грубость - "обезьян на лопате". Хотя попытки
Михаила Альперина и их общего менеджера
Александра Чепарухина ввести их в "новый
мир" пока, по большому счету, не удались.
Эстетически сомнительный "Биосинтез" в этом
отношении гораздо последовательнее.
Но зато тувинцы своим исконно коммунистическим
ламаизмом еще раз напомнили о бренности всего
телесного и земного (напомню - горловое пение
выжило, потому что марионеточная Тува между
двумя  войнами успела
приспособить ламаистские мантры и шаманские
камлания к колхозной действительности; мало кто
знает, что половина репертуара всех тувинцев -
это песни о любви к своим тракторам и
начальникам).
Леонид Федоров из "Аукцыона" сегодня - это
фактически акустический вариант death rock'a. Не
случайно те, кто видел его с "Волковтрио" в
МДМ, говорили, что на "Джаз Off" они прозвучали
гораздо органичнее. Впрочем, чему тут удивляться
- даже самый "смертельный", самый
альтернативный рок- это молодежный праздник
жизни, как доказательство теоремы от противного.
Нет, временами и на Джазе Off было весело. И в
моменты фри-джазового экстаза в трио Пятраса
Вишняускаса (саксофон, Литва), Клауса Кугеля
(барабаны, Германия) и Владимира Волкова
(контрабас, Россия). И "Волковтрио" заметно
набирает обороты - общение с рокерами пошло
Волкову-Курашову-Сладкевичу на пользу. И
эволюцию от нью-эйджа с этническим уклоном к
настоящей new world music
можно только приветствовать. Говорят, "Вершки
да Корешки" (то есть Волков со Старостиным и
др.) будут работать с Мари Бойне. И это будет
покруче поднадоевших болгарских певуний.
Композитор, поэт, хирург и интеллектуал по жизни
Вячеслав Гайворонский и его полная
противоположность - витальная
аккордеонистка-певица Лина Петрова- почти
идеально дополняют друг друга. За кулисами меня
поразило внешнее сходство московского
композитора Сергея Загния и питерца
Гайворонского - этакие лабораторные
экспериментаторы (я еще помню
Гайворонского-хирурга, практиковавшего в Тюмени
(кажется, на самом деле в Кемерово - ред.)) -
парадоксальное сочетание больших очков на
аскетических лицах этаких Франкенштейнов с
выразительной мимикой артистов, привыкших
жестами передавать эстетическую информацию.
Наконец, нечастая оказия: Владимир Тарасов соло -
самый известный во всем мире участник
легендарного трио
"Ганелин-Тарасов-Чекасин". Тарасов
записался на полусотне компакт-дисков, из
которых треть - его сольные программы. Из них он
выбрал программу, которую  разработал
для Дюссельдорфского выступления лет пять-шесть
назад. Удивительно, как коллекционер живописи,
литератор, знаток восточных
музыкально-алеаторических практик ухитряется
чуть ли не все свои знания выкладывать всего
минут за сорок, пока находится на сцене.
Лотерейные шары (настоящая алеаторика!) среди
неизменно эффектных гонгов и деревянных
корейских колоколов не могли не напомнить те
самые последние слова из "Уолдена" Генри Д.
Торо, что я вынес в эпиграф. "Уолден" - книга,
которая стала не только классикой
алеаторической музыки ( "Пустых слов" Джона
Кейджа), но и мотто альбома Бадди Рича "Different
drummer": " Если кто-то шагает не в ногу со всеми,
то, скорее всего, он слышит музыку другого
барабанщика, где-то в отдалении отбивающего
совсем другой ритм". Мы тоже его услышали. И
даже не в отдалении, а на фестивале "Джаз Off",
на Дне "Неофициальной Москвы".
Дмитрий Ухов
|
