| Выпускник Новосибирской консерватории, пианист и педагог Юрий Поляков известен в Омске и как замечательный джазовый музыкант. Его коллеги и друзья были также в курсе того, что в течение последних нескольких лет Юрий серьезно трудился над обработками пьес, на джазовом жаргоне - "стандартов", таких всемирно известных авторов, как Эрролл Гарнер, Чарли Паркер, Генри Манчини и других. И вот буквально на днях из печати вышла небольшая книжка со скромным названием "Джазовые пьесы для фортепиано" и с подзаголовком "Обработки джазовых стандартов".
 Юра, когда ты впервые обратился к джазу?
В трехлетнем возрасте. Нет, серьезно! Дело в том, что в шестидесятых годах мой отец, баянист, заслуженный артист России Виктор Алексеевич Поляков, работавший тогда с Государственным Омским русским народным хором, объездил полмира. Был в Америке, на Кубе, в Австралии, Новой Зеландии, Греции... И отовсюду он привозил с собой грампластинки. Такие пластинки, которых тогда в городе не было ни у кого. Это были классика, баян, аккордеон и джаз. Вот мои чуть ли не самые первые в жизни музыкальные впечатления - я слушаю грамзаписи Оскара Питерсона, Дейва Брубека, Эрролла Гарнера. И мне эта музыка нравилась! Долгое время я занимался ею лишь, для себя, для души, для друзей. А в 1993-м году я начал работать в качестве штатного преподавателя в той же самой 1-й музыкальной школе, в которой когда-то учился и сам. Есть там у нас такая учебная дисциплина - "Предмет по выбору". На уроках по этому предмету мы со старшеклассниками занимаемся аккомпанементом, исполняем романсы, играем эстрадные и джазовые пьесы.
Они сами выбирают, что играть? Или ты им этак ненавязчиво что-нибудь предлагаешь?
Они выбирают сами. Но моя ненавязчивость здесь тоже, так сказать, имеет место. Впрочем, если я вижу, что ученик к джазу отнюдь не склонен, я и не буду предлагать ему ничего в этом роде. Значит, его душа просит чего-то другого, и надо выбирать не из джазовых, а из каких-то других композиций.
 Но почему ты сам, собственно, занялся обработками стандартов? Такого материала нет? Он труднодоступен? Или есть еще какие-то причины?..
И то, и другое, и третье. В Омске, действительно, дефицит подобного материала. Можно было бы, конечно, попросить друзей поискать и прислать что-нибудь подходящее, например, из Москвы, но и мне, и детям, хотелось поиграть что-то свое, нешаблонное. Вот я и решил однажды сам попытаться обработать одну-другую пьесу. Да как-то увлекся этим делом, и сейчас таких обработок у меня уже около трех десятков.
Твоим ученикам нравятся твои обработки?
Ты знаешь, поиграв мои пьесы, они, как правило, отказываются играть пьесы в других обработках.
А почему?
Потому, видимо, что всегда интереснее поиграть что-то новое, оригинальное, отличающееся от общеизвестного образца. К тому же сделанное самим собой, или человеком, знакомым тебе лично, кажется более живым, что ли, более свежим. Вот в феврале этого года мы с одной из моих учениц - Женей Коршуновой - ездили на детский джазовый фестиваль в городе Дзержинске Нижегородской области. И Женя там исполняла как раз мои обработки. Ее выступление было хорошо встречено публикой и отмечено специальным призом. И еще один "приз" оказался для меня совершенно неожиданным. Дело в том, что там выступала замечательная девочка из Волгограда. И вот после выступления Жени ко мне подошла педагог этой девочки, женщина очень энергичная, пробивная такая, и буквально потребовала от меня продать ей ноты исполненных Женей пьес.
Ну и за сколько ты ей их.. того?..
Да не было у меня тогда с собой распечаток пьес! Только рукописные варианты, еще не совсем выверенные. И я этой женщине пообещал подготовить пьесы дома и выслать по почте. Она ушла разочарованной. Но я приехал домой, все вывел через компьютер и уже собирался отсылать, как у меня вдруг случилась совершенно незапланированная поездка в Волгоград. Я нашел эту женщину и передал пьесы лично. Точнее, просто подарил.
Интересно было бы увидеть ее реакцию на этот твой поступок...
Да она просто обалдела! Она ведь, скорее всего, подумала, что я свой материал "зажал" и ни на какую почтовую посылку и не надеялась.
Но тут появляешься ты и говоришь: "Вот, подготовил. Держите. Дарю!" Теперь, для усиления эффекта и по логике развития событий, тебе надо подарить ей и книжку. Впрочем, книжку можно уже и продать... Сколько в нее, кстати, вошло пьес?
Всего семь. "Сент-Луи блюз" Уильяма Хэнди, "Танцы в Савойе" Бенни Гудмана, "Донна Ли" Чарли Паркера, "Туманно" Эрролла Гарнера, "Джа-Да" Боба Карлтона, "Лунная река" Генри Манчини, и "Караван" Хуана Тизола.
На основании чего ты выбирал для своих обработок и для первой публикации именно этих авторов?
Тут дело даже не в авторах, а в мелодиях. Это, как правило, "ever green melodies", "вечно-зеленые мелодии", неувядающие. Изюминка в том, что они когда-то писались для танцевальных вечеров, а мы их теперь используем для обучения подрастающего поколения.
А если подрастающее поколение ринется с ними опять в дансинг-холлы?
Вот и замечательно! Лишь бы играли хорошо. И нашим "дансинг-холлам", так сказать, тоже будет очень неплохо "позеленеть". И не только в том смысле, в котором мы сейчас привыкли употреблять это слово...
Каким тиражом вышла книжка? И как ты рассчитываешь ее распространять?
Тираж совсем небольшой - 200 экземпляров. Оформляла книжку, кстати, пятнадцатилетняя художница Валерия Ланщикова, дочь моих друзей. А на компьютере материал помогал обрабатывать один из моих бывших учеников, Антон Загородников. Распространить ее я рассчитываю среди своих коллег, тех, кто серьезно интересуется джазом. И прежде всего в Омске. А в других городах - как получится.
Дарить будешь? Или продавать?
И то и другое. Книжка ведь издана на мои собственные средства, и мне бы в первую очередь хотелось их вернуть!
Беседовал Владимир Буряк
|
