Это интервью было взято у известного сибирского саксофониста и бэндлидера Владимира Толкачева 23 июля, на следующий день после выступления его оркестра в большом зале Новосибирской филармонии, за неделю до начала гастролей оркестра по Европе. Интервью предназначалось для еженедельной джазовой программы муниципальной компании "Радио Новосибирск" и вышло в эфир 28 июля. В начале этого месяца Губернатор Новосибирской области поздравил В.Н.Толкачева с присвоением звания "Заслуженный артист РФ".
Владимир Николаевич, наша программа называется "Воскресный джаз от New York Times", она выходит в эфир в 9.10 утра и повторяется в 2.10, идет на FM 101.4 и УКВ 73.58. Я там довольно часто беру интервью у всяких разных людей, среди знакомых тебе были, в частности, Сережа Манукян, Коля Панченко, Женя Гимер, французы из квартета Пуми Арно... Владимир Николаевич, уж коль скоро ты теперь Заслуженный артист, я буду к тебе обращаться так. Немножечко расскажи, пожалуйста, о себе: сколько лет играешь джаз, откуда ты вообще родом, из каких краев?
- Наверное, с 70-х годов, когда начал играть на саксофоне, с этого времени я уже играю джаз; произошло это в Свердловске, там я учился в музыкальном училище на баяне, тогда начал играть на саксофоне, и вот где-то году в 69-м меня судьба столкнула с Чекасиным, который там в то время жил еще, и мы с ним общались плотно достаточно целый год, играли вместе, потом он подарил мне свою коллекцию - диски, кассеты...
А не трудно было тебе так, в общем, перестраиваться с баяна на саксофон сразу?
- А я и не перестраивался, играл одновременно на баяне и саксофоне и закончил училище параллельно по двум специальностям.
Чекасин ведь был тебя на несколько лет старше. Вы учились в одном училище или это было побочное общение? Он ведь, по-моему, с 47-го года?
- Он лет на пять меня старше, конечно, к тому времени уже закончил консерваторию, а я - училище. Это был такой период, когда он подавал уже явные признаки классного музыканта. В Свердловске ему, естественно, играть было не с кем, пока это не закончилось приездом Ганелина с Тарасовым
Понятно. В общем, можно считать, что, начиная с 70-го года, ты джаз играешь тридцать два года?
- Получается, так.
А сколько лет новосибирскому оркестру, который ты возглавляешь?
- Выходит, уже семнадцать.
Ты ведешь отсчет от консерваторских времен, когда он еще был учебным?
- Нет, это было еще раньше, я веду отсчет от первого концерта, который мы дали в 85-м году. До этого занимались уже минимум год, так что оркестр создан, конечно, раньше. Но документирован концерт 85-м годом в консерватории...
Ты в том году уже был преподавателем консерватории?
- Да, я там работаю с 81-го года.
Ты преподаешь джазовую импровизацию, ансамбль или саксофон или что?
- Нет, "академический курс саксофона".
То есть играете даже и музыку Глазунова, допустим?
- Не даже, а только. Помимо Глазунова, еще и всех академических композиторов, и нисколько - джаза. В общем, это такой небольшой парадокс, потому что в городе с такими богатыми джазовыми традициями, конечно, необходимо вводить высшее джазовое образование. Но у меня просто нет сил на то, чтобы это пробивать, кого-то убеждать... Ну, а другим, кроме меня, это больше никому не бросается в глаза так явно.
Когда я в очередной раз вернулся из Соединенных Штатов, там побывал во многих учебных заведениях, где обучают джазу, и у меня возникла идея, а почему, допустим, в Новосибирске не создать при консерватории джазовый факультет? У тебя, выходит, тоже такая мысль бродит?
- Так это естественно! Любому умеющему рассуждать человеку это ясно. Если есть музыкальное училище, которое очень неплохо готовит специалистов среднего уровня, и потом они теряются... Конечно, они поднимают поп-культуру в нашем городе. В каждом ресторане довольно качественно воспроизводится популярная музыка, но дальше совершенствоваться им возможности нет.
А ехать куда-то в Москву поступать, допустим, просто нет денег, иногда...
- Пожалуй, отчасти и так. Потом, ведь можно было бы утверждать свою собственную школу здесь, да и все!
Значит, частные высшие учебные заведения невозможны в России, ты понимаешь? Хорошо, возьми трех своих учеников - Панченко, Турыгин и Кравчук. Все они учились у тебя, правильно? Представь себе, что такой вот одаренный паренек вроде Коли Панченко или того же Кравчука приезжает издалека. Найдут они деньги, если вызвать сюда преподавателей по классу гармонии, ну, допустим, того же Билли Тэйлора. Найдут они деньги платить американцам? Ведь ты же один не потянешь целый факультет в консерватории.
- Нет, конечно.
Я не уверен, к примеру, что прекрасный музыкант Алексей Подымкин обладает педагогическими наклонностями.
- Безусловно, нет. Если речь идет обо мне, то я бы, конечно, взялся все это контролировать. Только, безусловно, исходя из своих пониманий обучения вот этому процессу. Не просто так, а нужно набирать соответствующих единомышленников, которые бы разделяли мои взгляды, и контролировать процесс именно в этом. Не просто как это делают в Москве. То есть там методика такая - в основном, стреляют вхолостую, а чаще всего человек, который сам является способным, он, собственно говоря, сам и развивается.
Я не думаю, что методика там настолько способствует вот этому процессу.
Я с тобой согласен, потому что не так давно скачал из Интернета буквально все
материалы, касающиеся джазового обучения в Беркли, в Консерватории Новой Англии... Ты, возможно, тоже читал репортажи Кирилла Мошкова. Я все это распечатал, потому что мне это интересно. Думаю, а вдруг это еще кому-нибудь понадобится... Там тоже, в общем-то, все идет (как и вся система обучения в Соединенных Штатах) на желании студента саморазвиваться. Я не знаю, каких методических идей придерживаешься ты...
- Без желания, безусловно, ничего не бывает. Но в моем случае достаточно просто минимума желания.
Скажи, пожалуйста, а учебного материала хватает, нотного материала для того же оркестра, будем считать его, в какой-то степени, лабораторным оркестром?
- Для моего оркестра пока хватает. Наверное, когда-нибудь наступит момент, когда будет очевидна ограниченность. То есть нельзя бесконечно играть самое основное, что мы делаем как репертуарный оркестр. То, что, на наш взгляд, безусловно характеризует тот или иной стиль. В конце концов, конечно, история джаза ведь тоже закончилась когда-то...
И как пришла идея создать такой оркестр?
- Это был 85-й год, как раз все эти социальные изменения в нашей стране, студенческое движение начало себя осознавать, и инициатива была от студентов, они захотели, чтобы был оркестр, в котором бы они играли джаз и которым бы руководил я. Вот и все.
То есть они просто пришли к тебе на кафедру духовых инструментов и сказали...
- Ну да, я посопротивлялся, посопротивлялся, да и согласился. Вот таким образом все и началось. Ну, а поскольку если уж я что-то начинаю делать, то стараюсь делать это хорошо, то сразу же определил свой стиль работы: тщательность, особая тщательность в освоении вот этого самого материала, который называется джазовой музыкой. Вот это и продолжается по сей день семнадцать лет.
А теперь, пожалуйста, расскажи о ваших предстоящих гастролях. Что будет вперед - Германия, потом Франция, или наоборот?
- Cначала Германия.
Очевидно, проще из-за Шенгенских виз? (В Новосибирске есть Консульство ФРГ - А.М.).
- Не в этом дело. Просто хронологически так получается, что концерты сначала в Германии, 1-го августа у нас концерт в Ганновере, в джаз-клубе...
А затем едете уже во Францию?
- Да, в Париж, а потом в Межев.
То есть всего у вас получается восемь концертов, пять во Франции и три в Германии? Это коммерческая поездка или благотворительная? То есть у вас наверняка заключен контракт, все как положено...?
- Да, естественно, все оплачивается...
А каково участие областной администрации в вашей поездке?
- Она финансирует дорогу.
То есть так же, как в 93-м году, когда вы ездили в Финляндию... Это очень разумно... Тебе не кажется, что какая-то часть вашей программы, допустим что касается Германии, когда вы будете играть в парке, должна иметь выделенный отдельный танцевальный блок. Вот Уинтон Марсалис этим делом занимается...
- У нас есть такая музыка, конечно. Полутанцевальная такая...Макс Грегер, например - полутанцевальная, полуджазовая. У нас есть такой блок, мы его вот-вот только прочитали, буквально недавно. Ну не хватает времени у нас, конечно, полноценно это все сделать.
Музыканты ведь в нескольких местах работают...
- Шесть программ - это, все-таки, много... Оркестры так не играют...
Да, конечно, это очень много... Но это ведь профессиональная работа...
- Я попробую все-таки это сделать и посмотреть что получится. Потом, это связано даже скорее не столько с какими-то дополнительными физическими затратами, сколько с интеллектуальными... Ну, какая разница - играть Макса Грегера или играть Каунта Бэйси? Я думаю, Макса Грегера даже проще играть в смысле физического напряжения... Просто разнообразные программы, много всяких условностей, которые нужно помнить. Вот в чем проблема, скорее всего...
Вы повезете с собой компакт-диски, которые недавно вышли? И в том числе те, где вы играете Эллингтона?
- Последние повезем, а Эллингтона, думаю, нет. У нас есть этот материал последний из Красноярска, где еще сделали видеофильм и качественные записи...
Я не буду задавать банальный вопрос, каких впечатлений вы ждете от поездки... Может ли так получиться, что для некоторых музыкантов оркестра вот эта заграничная поездка станет "пробным камнем" в твоих глазах - в творческом и дисциплинарном отношении?
- Ну нет, так вопрос не стоит, потому что это давно уже все апробировано, и давно я уже совершенно уверен в этом. То есть в смысле отношения к делу, такого вот "концертного самочувствия" я просто не знаю аналогов своему оркестру, - без ложной скромности должен сказать...
То есть ты не боишься, что кто-то из музыкантов утром встанет "не с той ноги", скажем так?
- Нет, это исключено. Бывали такие вещи, но - собственно говоря - для того они и бывали, чтобы знать свои ошибки, сопоставить меру ответственности... Когда идет такая тщательная работа, когда люди привыкают к тому, что такое качество достигается такой трудной работой, у них самих не поворачивается разрушать это качество путем выведения себя как бы из работоспособного состояния. Нет, это просто сейчас уже не проблема. Бывали случаи, конечно, но - раньше...
Спасибо, Володя, за интервью. От лица нашей джазовой программы искренне желаю удачной поездки, благодарных зарубежных слушателей и ... беспокойной джазовой старости.
Беседовал
Александр Мездриков
Еще о Владимире Толкачеве - в его интервью газете "Новая Сибирь" за февраль 2000 г.
Фото газеты "Новая Сибирь"
|