 Вопреки логике, я вынужден сделать отступление в самом начале. Дело в том, что по ходу повествования вам будут встречаться прилагательные в превосходной степени. И много. Не относите их на счет излишней восторженности автора, или, не дай бог, ангажированности - примите их как есть, все оценки приближены к объективным насколько возможно. Я представляю, что всякий читающий этот обзор должен рано или поздно задаться вопросом, почему в России нет фестивалей, подобных Tampere Jazz Happening, происходящему в небольшом финском городе ежегодно вот уже более 20 лет. Когда смотришь на программу фестивалей прошлых лет, невольно проникаешься уважением к организаторам, явно держащим руку на пульсе джазовой жизни: к примеру, Артур Блайт (Arthur Blythe) выступал там в далеком 82-м, Карла Блэй (Carla Bley) играла в 83-м, "Скелетон Кру" (Skeleton Crew) приезжали туда в 85-м, "Ласт Экзит" (Last Exit) - в 86-м, "Нэйкед Сити" (Naked City) - в 89-м, Раби Абу-Халил (Rabih Abou-Khalil) - в том же 89-м (к нам, как вы, возможно, заметили, он добрался только к 2003-му году, после длительного периода безответной популярности в народе), и т.д., и т.п, от Ивы Биттовой (Iva Bittova) до Лероя Дженкинса (Leroy Jenkins), от Эвана Паркера (Evan Parker) до Гийома Орти (Guillaume Orti). Если брать в среднем, есть некоторый перекос в сторону американских групп, но и Европа представлена далеко не последними музыкантами. Там же выступают и сливки финского джаза, таким образом участвуя в столь необходимом культурном обмене. И, поверьте мне, это сказывается на них самым лучшим образом. Наши соотечественники побывали на этом самом близком к России подлинно европейском фестивале всего однажды, в 1996-м, в виде "Оркестра Московских Композиторов", и вызывает удивление и то, что наши джазмены не особенно ходки к северным соседям (хотя уличные музыканты, например, валом валят в Хельсинки и зарабатывают там свой хлеб), и то, что мы нечасто видим у себя замечательных исполнителей, которыми богата джазовая сцена Финляндии.
В этом году фестиваль ни на йоту не отступил от своих традиций и представил в программе, стараниями продюсера Юхаматти Кауппинена (Juhamatti Kauppinen) и его команды, восемнадцать выступлений коллективов из Норвегии, Швеции, Финляндии, США, Франции, Германии, Дании и Швейцарии, вступительную пресс-конференцию, семинар и заключительный джем-сейшн. Продолжалось действо три дня, и оставило неизгладимое впечатение как у меня, так и у прочих слушателей, и у вас бы оставило, если бы вы туда поехали. Но - обо всем постепенно.
1-й день
Самое начало, а именно пресс-конференцию, в которой участвовали те музыканты, которые успели на тот момент приехать, я пропустил по незнанию топографии г.Тампере. Впрочем, основной персонаж этой конференции - нью-йоркский басист Уильям Паркер (William Parker), которого в прессе часто именуют вездесущим, т.к. он очень много записывается в составе самых разнообразных коллективов - все равно был первым из увиденных мною участников фестиваля (хотя в этот день на сцене он не ожидался). Вторым претендентом на "вездесущность" оказался Рауль Бьоркенхейм (Raoul Bjorkenheim), финский гитарист, родившийся в Лос-Анжелесе и проживающий в Нью-Йорке, человек сравнительно молодой, но безоговорочный ветеран - принимал участие как лидер еще в первом TJH, 21 год назад. У него как раз был концерт в этот день, помимо фестиваля и с симфоническим оркестром: в приятном соседстве с Бахом и Бартоком исполнялось его произведение (по сути concerto grosso) для солирующих электрогитары и скрипки.
Как выяснилось чуть позже, все три площадки, на которых должны были происходить события, расположены в радиусе ста метров. Фестиваль в Тампере всегда проходит (и проходил в этот раз) в двух шагах от станции, в здании старой таможни, где размещаются приятный клуб-кафе ("Klubi: coffee & culture", гласит их логотип) и концертный зал мест на 500 с хорошей акустикой и хорошим же аппаратом (ни разу не слышал ни единого хрипа или каши в динамиках). Третьей точкой фестивального треугольника является сумрачный ресторан с антуражем охотничьего домика или сельской пивной, кому что ближе.
***
"Вибути" (Wibutee): Хокон Корнстад (Hakon Kornstad) - тенор-саксофон, флейта, программирование; Пер Cанусси (Per Zanussi) - бас, программирование; Ветле Холте (Wetle Holte) - ударные, программирование; Руне Брендбо (Rune Brondbo) - "живая" обработка звука; Стиг Мортен Серхейм (Stig Morten Sorheim) - звук; Мариус Ватc (Marius Watz) - "живая" обработка видео
Официально первым на фестивале было выступление молодой норвежской группы, исполнявшей "импровизированную клубную музыку", что в практическом смысле означало саксофонные эскапады на фоне плотного электронного ритма, создаваемого большинством музыкантов. Видеопроекция, скорее минималистичная, удачно вписывалась в общую картину. Плодотворное скрещивание двух областей музыки, хотя где-то, может быть, и слишком очевидное.
Трио Юхани Алтонена (Juhani Aaltonen Trio): Юхани Алтонен (Juhani Aaltonen) - тенор-саксофон; Уффе Крокфорс (Uffe Krokfors) - бас; Том Неклюдов (Tom Nekljudov) - ударные
 В перерыве мне удалось ускользнуть из зала, выйти на улицу и протиснуться в переполненный ресторан, где на двери висела табличка "sold out", и где только-только начал выступать Юхани Алтонен, отзвуки манеры которого, как утверждают, можно услышать в игре практически любого из его соотечественников. Думаю, это красивое преувеличение, но приятно было видеть, как седобородый патриарх финских саксофонистов, подкрепленный крепкой ритм-секцией, играет музыку, достойную молодых, но не отягощенную ни желанием понравиться, ни стремлением изобрести велосипед. Воистину, опыт приносит свободу.
Квартет Эрика Трюффаза (Erik Truffaz Quartet): Эрик Трюффаз (Erik Truffaz) - труба; Патрик Мюлье (Patrick Muller) - ф-но, Rhodes ф-но; Марчелло Джуллиани (Marcello Giulliani) - бас; Марк Эрбетта (Marc Erbetta) - ударные
Спустя некоторое время, однако, я вернулся обратно, и как раз вовремя, ибо там уже подошло время для следующего номера, франко-швейцарского квартета во главе с трубачом Эриком Трюффазом. Последнего постоянно сравнивают с электрическим Майлсом Дэйвисом, и для этого, конечно же, есть основания, но нельзя сказать, что музыка была ощутимо вторичной или стилизованной - нет, напротив, основной мелодический ее компонент (стильный звук трубы, окрашенный электроникой) был явно индивидуальным. При этом, в общем и целом, квартет производил впечатление хорошо отполированной, налаженной и дорогой, но все-таки машины...
"Бэд Плас" (The Bad Plus): Рид Андерсон (Reid Anderson) - бас; Итен Айверсон (Ethan Iverson) -ф-но; Дэйв Кинг (Dave King) - ударные
 В отличие от Трюффаза, игравшего как бы стоя в витрине, американское трио было явно настроено на прямой контакт с залом. Публику американцы старались завоевать, стоит отдать им должное, не дешевыми трюками, а обаятельным остроумием, в том числе музыкальным. Программа их получилась весьма тонизирующей и, что немаловажно, эстетически выдержанной, а это было непросто сделать, если учесть, что играны были и кавер-версии композиций таких, прямо скажем, неджазовых групп, как "Эйпекс Твин" (Apex Twin) и "Нирвана" (Nirvana), и оригинальные, довольно-таки ироничные, вещи, имеющие драйв несколько иной природы. Одним словом, достойный коллектив с большим потенциалом.
2-й день
Семинар транс-европейского объединения организаторов концертов импровизационной музыки (TECMO): Нод Ноулз (Nod Knowles), Стюарт Николсон (Stuart Nicholson), Тони Херрингтон (Tony Herrington), Ховард Мэндел (Howard Mandel), Юсси Ниеми (Jussi Niemi), Маркус Партанен (Markus Partanen), Ян Гранли (Jan Granlie), Харри Ууситорпа (Harri Uusitorppa), Франческо Мартинелли (Francesco Martinelli)
Второй день фестиваля начался не концертом, а семинаром с интригующим названием "Меняющееся лицо джаза", в котором участвовали некоторые киты джазовой критики. Приятно было убедиться в том, что джазовыми критиками, в отличие от музыкальных критиков вообще, люди становятся не из ненависти, а из энтузиазма. Не менее двух часов вели они любопытную дискуссию о путях развития предмета и более или менее сошлись на том, что талантливые люди есть всегда, и пока они есть, любимая нами музыка будет выбиваться из застывших форм, а вот образование повсеместно существенно отстает, и похоже, что надежд на улучшение пока мало, потому что деньги, вовлеченные в процесс, только усугубляют консерватизм. Также был поднят вопрос об исключительных правах афро-американских (и шире - американских) музыкантов на джаз, и вопрос этот был решен более или менее отрицательно (разумеется, с признанием заслуг первопроходцев). Концерт, ради которого дискуссию пришлось быстренько закруглить, дал более чем ясный ответ на все вопросы.
"Электрикс" (The Electrics): Аксель Дернер (Axel Dorner) - труба; Стуре Эриксон (Sture Ericson) - баритон-саксофон; Раймонд Стрид (Raymond Strid) - ударные; Ингебригт Хокер-Флатен (Ingebrigt Haker-Flaten) - бас
 Немецко-датско-шведско-норвежская группа, обязанная своему названию тем, что не использует электрических инструментов, показала отличный пример того, на что способен так называемый джаз сегодня: даже без обращения к народным традициям, без смешения жанров, без модной электроники и без апелляций к классике жанра это - музыка, которая может быть убедительной и захватывающей. Конечно, не в последнюю очередь это стало возможно в силу технического мастерства всех четверых участников, а также того, что круг их музыкального общения весьма широк, но главным образом благодаря богатой фантазии и неортодоксальному отношению к звуку.
"Корнстад Трио" (Kornstad Trio): Хокон Корнстад (Hakon Kornstad) - тенор-саксофон; Матс Эйлерсен (Mats Eilertsen) - бас; Паал Нилссен-Лав (Paal Nilssen-Love) - ударные
Саксофонист Хокон Корнстад в этот день выступал в энергичном фри-джазовом трио, но его личное звучание от этого мало изменилось, по-прежнему было заметно, что он слушал много позднего Колтрейна - что само по себе неплохо, однако поиски собственного голоса этому музыканту еще предстоят. В то же время, интересно было увидеть в действии подлинную гордость норвежской сцены, барабанщика по имени Паал Нилссен-Лав. В свои 29 он почти полжизни профессионально выступает и достиг значительных успехов и как равный партнер многих авторитетных импровизаторов, и как солист.
"Скорч Трио" (Scorch Trio): Рауль Бьоркенхейм (Raoul Bjorkenheim) - эл.гитара; Ингебригт Хокер-Флатен (Ingebrigt Haker-Flaten) - бас-гитара; Паал Нилссен-Лав (Paal Nilssen-Love) - ударные
От следующего трио я ожидал многого, учитывая то, какие чудеса творит с той же самой ритм-секцией шведский саксофонист Матс Густафссон (Mats Gustafsson). Однако, мои ожидания остались обманутыми: будучи техничным и энергичным музыкантом, Бьоркенхейм все же не пошел дальше стреотипных гитарных запилов, которые оказали бы честь какой-нибудь звезде хард-рока, но в контексте джазового фестиваля выглядели скучновато. В результате это было единственное отделение, конца которого я не дождался и ушел изучать компакт-диски, продававшиеся в фойе. К слову, выбор был очень хорошим, но цены кусались: для Финляндии средняя (!) цена оказалась в районе 18-19 евро.
"Бедрок3" Ури Кейна (Uri Caine Bedrock3): Ури Кейн (Uri Caine) - клавишные; Тим Лефевр (Tim Lefevre) - бас; Зак Данцигер (Zach Danziger) - ударные; DJ Olive - вертушка
Квартет Ури Кейна (а точнее, трио плюс ди-джей) оказался для меня приятным сюрпризом. Боюсь, трудно будет описать их музыку в двух словах, она была одновременно как ритмичная, так и непредсказуемая, с богатой блюзовой составляющей, с иронией и свежестью. Сорокаминутная программа была изобретательно структурирована и исполнялась без пауз между частями, поэтому под конец публика была вдвойне рада поаплодировать - и для этого были все причины. Думаю, это хороший пример того, каким мог бы быть фьюжн, не стань он жертвой коммерции и пойди он менее стандартными путями.
Квинтет Билли Бэнга (Billy Bang Quintet): Билли Бэнг (Billy Bang) - скрипка; Эндрю Бэмки (Andrew Bemkey) - ф-но; Берн Никс (Bern Nix) - эл.гитара; Тодд Николсон (Todd Nicholson) - бас; Ньюмен Тейлор-Бейкер (Newman Taylor-Baker) - ударные
Следующий концерт легко отнести к категории "джаз", как его понимают широкие массы, со свингом, с чередованием быстрых и медленных композиций, с ненавязчивым конферансом между "песнями", с дружескими розыгрышами по ходу шоу. Изначально Бэнг был должен выступать в Тампере со своим давним соратником, замечательным нью-йоркским саксофонистом Фрэнком Лоу (Frank Lowe), умершим, увы, в сентябре этого года. Заменой ему стал Берн Никс, гитарист сугубо джазового происхождения, известный многим по его работе с Орнеттом Колманом. Сам Билли Бэнг, человек столь же подвижный, сколь и обаятельный, доминировал на сцене, и несмотря на то, что электрическую скрипку принято почему-то считать не слишком подходящей для джаза, здесь она смотрелась весьма и весьма органичным и богатым возможностями инструментом.
"Хилин Сонг" Уильяма Паркера (William Parker's Healing Song): Уильям Паркер (William Parker) - бас, экзотические флейты; Роб Браун (Rob Brown) - альт-саксофон; Льюис Барнс (Lewis Barnes) - труба; Хамид Дрейк (Hamid Drake) - ударные; Мириэм Паркер (Miriam Parker) - танец; Трива Оффатт (Treva Offutt) - танец; Патриша Николсон (Patricia Nicholson) - танец; Малик Джонс (Malik Jones) - танец
Затем последовал проект Уильяма Паркера, который можно было бы назвать "мультимедийным", если бы не техногенный привкус, который оставляет это слово. Необходимые элементы присутствовали, однако: музыканты сидели в углу сцены, и под их аккомпанемент четверо танцоров исполняли свой причудливый ритуал на фоне подвижного изображения. В дальнейшем и музыканты, не переставая играть, присоединились к танцу, к этому времени превратившемуся в хоровод. Естественно, я не избежал искушения сравнить это представление с увиденным в сентябре этого года голландским танцевальным шоу, и весы склонились однозначно в пользу Паркера сотоварищи. Несмотря на некоторую наивность танца, им удалось добиться куда большего, нежели высокопрофессиональной (и, без сомнения, дорогой) труппе, а именно - органичности, синтеза музыки, движения и изображения. Фотографий, увы, нет, ибо к концу длинного дня аккумуляторы мои безнадежно сели - но при желании вы можете увидеть несколько снимков в галерее на
сайте TJH
***
 В то время, когда в концертном зале публика имела счастливую возможность слушать Билли Бэнга и Уильяма Паркера, в ресторане напротив также имела место музыкальная активность, в виде двух отделений с участием финских электроорганистов. Пришлось мне сделать выбор не в их пользу, поэтому ничего вам сообщить не могу, кроме того, что одно из них должно было быть совместным выступлением нойз-группы "Гномус" (Gnomus) и бывшего прог-рок-органиста Юкки Густавсона (Jukka Gustavson), а на второе ожидался эйсид-джазовый состав во главе с Йоуни Йороненом (Jouni Joronen). Так или иначе, вечер уже переходил в глубокую ночь, когда на сцене клуба, до сих пор не задействованной, начался один из самых важных и интересных концертов фестиваля.
 Дуэт Раймон Бони / Джо МакФи (Raymond Boni / Joe McPhee Duo): Раймон Бони (Raymond Boni) - эл.гитара; Джо МакФи (Joe McPhee) - сопрано-саксофон, альт-саксофон, карманная труба
Посвящен он был памяти Фрэнка Лоу, и потому требовал определенной интонации, не столько даже траурной, сколько искренней. К сожалению, часть публики, скопившейся в баре, была довольно нечуткой и шумной, но музыканты выдержали необходимый тон, и результатом стала музыка хрупкой красоты и глубокой внутренней силы, на том уровне творческого высказывания, когда формальные поиски остались далеко позади и звуки доносят до вас то, что находится по ту сторону идей, и что невозможно сказать словами.
3-й день
"Самули Микконен & 7 духов" (Samuli Mikkonen & 7 Henkea): Самули Микконен (Samuli Mikkonen) - ф-но; Пенти Лахти (Pentti Lahti) - альт-саксофон; Сакари Кукко (Sakari Kukko) - тенор-саксофон; Кари Хейниля (Kari Heinila) - тенор-саксофон; Уффе Крокфорс (Uffe Krokfors) - бас; Мика Каллио (Mika Kallio) - ударные; Йорма Тапио (Jorma Tapio) - альт-саксофон; Пепа Пяйвинен (Pepa Paivinen) - тенор-саксофон
Третий день открывал финский коллектив под руководством молодого пианиста Микконена, своего рода "финская сборная", практически каждый из членов которой играл с ныне покойным Эдвардом Весалой (Edward Vesala), каждый имеет место в истории финского джаза, и ведет активную жизнь в настоящем. Музыка была выдержана в "северной" эстетике, без выплесков энергии, с упором на композицию, но и с пространством для соло внутри нее.
К сожалению, музыка эта - не очень выигрышная в фестивальной атмосфере, и смотрелась бы лучше в "классическом" концертном зале, однако патриотически настроенная финская публика приняла все на ура.
 "Стены Неаполя" Луи Склависа (Louis Sclavis' Napoli Walls): Луи Склавис (Louis Sclavis) - сопрано-саксофон, бас-кларнет; Медерик Коллиньон (Mederic Collignon) - вокал, труба, электроника; Хассе Пулсен (Hasse Poulsen) - эл.гитара; Винсент Куртюа (Vincent Courtois) - виолончель
Далее все шло только по нарастающей. Свою новую программу (одноименный диск недавно выпущен популярным в народе лейблом ECM) представил знаменитый французский кларнетист/саксофонист Луи Склавис, человек многих достоинств.
 На этот раз он объединился в квартет с более молодыми импровизаторами, среди которых более других блистал эксцентрический скэт-вокалист Коллиньон. Музыка была весьма колоритная, с восточными оттенками и неподражаемой легкой иронией, на которую могут быть способны только сказочные бродячие музыканты. Позднее я с большим удовольствием обнаружил другого участника квартета, виолончелиста Винсента Куртюа, на давно не смотренной видеозаписи с концерта Раби Абу-Халила на фестивале в Штутгарте в 95-м году.
 "Чикагский Тентет" Петера Бретцманна (Peter Brotzmann's Chicago Tentet): Петер Бретцманн (Peter Brotzmann (тенор-саксофон); Кен Вэндермарк (Ken Vandermark): баритон-саксофон, тенор-саксофон; Матс Густафссон (Mats Gustafsson) - баритон-саксофон; Марс Уильямс (Mars Williams) - альт-саксофон, сопрано-саксофон; Джо МакФи (Joe McPhee) - карманная труба; Джеб Бишоп (Jeb Bishop) - тромбон; Фред Лонберг-Холм (Fred Lonberg-Holm) - виолончель; Кент Кесслер (Kent Kessler) - бас; Майкл Зирэн (Michael Zerang) - ударные, Хамид Дрейк (Hamid Drake) - ударные
 Закрывал официальную часть фестивальной программы мастодонт международного фри-джаза - "тентет" легендарного немецкого саксофониста Петера Бретцманна, абсолютно каждый из членов которого может быть по праву назван звездой. "Чикагский", потому что семь музыкантов из десяти представляют чикагскую сцену - но по сути интернациональный, демократический в разумных пределах и замечательно сыгранный коллектив, сочетающий мощное групповое звучание и сфокусированные высокоэнергетические соло. Потрясающей силы бэнд, другого такого нет в наше время.
После их выступления наступила праздничная неразбериха, музыканты и слушатели смешались в клубе и в баре, а опустевший зал остался техникам, начавшим постепенно убирать аппарат и расставлять все по местам. На этом, казалось, можно вздохнуть свободно и отправиться по домам, но настоящий сюрприз фестиваля был еще впереди!
Заключительный джем-сейшн
 Да-да, в программе был предусмотрен джем-сейшн в клубе со свободным входом для всех желающих. Начал его, как "хозяин", Рауль Бьоркенхейм - он оставался на сцене в течение всех последующих четырех часов (!) - сыграл одну соло пьесу для затравки, и пригласил кого-нибудь из присутствующих в зале музыкантов присоединиться. В числе первых на сцену вышли Джо МакФи, Матс Густафссон, Паал Нилссен-Лав и Ингебригт Хокер-Флатен. Надо заметить, что последние трое составляют группу под названием "The Thing", и за год до этого гастролировали по Европе как квартет, с добавлением Джо МакФи. И за этот год они стали только лучше!
 В результате первые полчаса джема вылилилсь в совершенно атомный импровизированный концерт, два огнедышащих саксофона буквально плавили все вокруг. Затем ритм-секция осталась, а Джо и Матса сменили финские музыканты, имена которых я не смогу привести здесь не все, так как объявляли их только по-фински, и мне сложно было отличить их от остальных слов анонса :) Сначала это были изрядный молодой тромбонист и второй гитарист, со временем к ним добавились две девушки, одна заняла вторую ударную установку, а вторая играла на электрооргане. Затем ее сменил Самули Микконен, а на месте тромбона появились два саксофониста, один из которых был Сакари Кукко (уверенный и динамичный музыкант, произвел на всех очень хорошее впечатление). Затем ненадолго появился молодой темнокожий рэп-вокалист. Затем девушку на ударных сменил Хамид Дрейк, и постепенно начали подтягиваться чикагские музыканты: Джеб Бишоп - он начал вместе с еще одним финским саксофонистом, и продержался на сцене довольно долго - затем Кент Кесслер, тут полиритмический драйв (два потрясающих ударника и два басиста) начал буквально перехлестывать через край, потом Кен Вэндермарк. Затем снова появился второй гитарист, на этот раз датчанин Хассе Пулсен. Некоторое время спустя, когда в музыке ожидалось некоторое логическое завершение, и большая часть музыкантов покинула сцену, Маркус Партанен, ди-джей с финского радио, сидевший за звукорежиссерским пультом, начал играть на виниле, звук был богат танцевальными ритмами электронных перкуссий, и публика в зале поняла, что пришло время для танцев. Начались танцы. Однако Бьоркенхейм, а за ним и Сакари Кукко, продолжали играть поверх винилового ритма, и через пару минут на сцену вернулся Джо МакФи! Хотя контекст был для него явно непривычный, изобретательность взяла верх, и сногсшибательное соло на сопрано было тому доказательством. Потом Кукко некоторое время играл с ним дуэтом, потом электронную подложку отключили, и танцевальная прежде музыка ненадолго приобрела сумрачный, траурный оттенок. Сакари Кукко на время перебрался к органу, постепенно вернулись Паал, Кент, финская барабанщица... Африканский праздник набирал обороты... Хамид Дрейк разместился на сцене с отдельным барабаном, так как обе ударные установки были уже заняты... Пришел Билли Бэнг...
 Это пиршество, не подберу другого слова, продолжалось до третьего часа ночи и стало несомненным апофеозом фестиваля. Музыка была потрясающая, очень разнообразная, во многом спонтанная и экспериментальная, но все эксперименты происходили как бы подспудно, органично, без революционной агрессии и ломки, и ни одной накладки, как будто все эти люди играли друг с другом не один год. Такой ничем не прикрытой радости бытия я не видел нигде и никогда, и надеюсь, что вам, уважаемые читатели, приведется хоть раз в жизни быть свидетелями чего-нибудь подобного. Это откроет вам глаза и уши. Да будет так!
 Саша Буров,
спецкор "Полного джаза"
|
