502 Bad Gateway

Олег, что представляет собой сейчас джазовая жизнь в Уфе - она продолжает какую-то традицию прошлых лет или создана заново?
- Она существует практически как останки древней цивилизации, потому что очень много музыкантов покинули Уфу. Например, участники моего ансамбля "Орлан", объехавшего в свое время весь Советский Союз, живут теперь кто в Голландии, кто в Германии, кто в США... Последней волной из Уфы смыло человек пятнадцать отличных музыкантов, которые теперь трудятся на страну Таиланд. Там король не просто лояльно относится к джазу - он сам играет на саксофоне, так что они там нашли благодатную почву и в смысле морального удовлетворения, и в финансовом плане.
А те, кто остался в Уфе, представляют собой какую-то единую творческую силу или нет?
- Да. Я вернулся в Уфу после почти годичного проживания в Москве и собрал тех, кто еще оставался там или кто только появился, показал хороший потенциал. Мы репетировали девять месяцев и недавно - этим летом (1996 г. - ред.) показали результат на международном фестивале в Монтре. Показательно, что вместо предполагавшихся шести концертов мы сыграли там восемь, и было очень приятно, когда после концертов ко мне подходили американцы, готовящиеся к джем-сейшну, и спрашивали: где твой басист? Где твой барабанщик? - хотели их взять на джем. Это было очень приятно - значит, время было потрачено не зря.
Алексей Баташев говорит: "Уфимский джаз однороден, в нем, наверное, не так много разнообразия, как в московском. Но зато есть свои прелести в малом. Уфимский джаз - это компания друзей. Они легко играют друг с другом, у них нет антагонизмов." Ты с этим согласен?
- Безусловно. Наверное, Уфа действительно очень благодатная среда для джаза. Здесь родились и изрядную часть своей жизни прожили многие известные музыканты - Вячеслав Назаров (ныне, к сожалению, покойный), Ринат Шинмухамедов, игравший в последнем составе "Аллегро" у Левиновского. Рустем Галиулин, трубач, мой близкий друг, который сейчас в Таиланде... Так что атмосфера у нас для джаза действительно хорошая. Можно сравнить с Саратовом 70-х, когда там появился Николай Левиновский и другие...
Если среда музыкантов в Уфе такая... семейная, что ли, то что собой представляет уфимская джазовая публика?
- Наверное, ее можно сравнить с московской. Кто слушает в Москве Оскара Питерсона или Майкла Брекера? Вот такие же люди этих же музыкантов любят и в Уфе. Так что принципиальной разницы нет, важно, каков концерт, который люди пришли слушать. Если он сыгран с хорошей энергией, в контакте с публикой, то не все ли равно, где он сыгран? Для меня наоборот, было трудно играть, скажем, в парижских клубах. Когда я первый раз туда пришел, для меня это шок был! Публика сидит, как на классическом концерте, на сцене - авангардный бэнд, и у всех на лицах полное равнодушие... То, что на джазовые концерты ходят "красные пиджаки" - так они и в Москве ходят, и в Сибири. Слава богу, для них на джаз ходить сейчас - престижно, и хорошо, что они ходят - они же и помогают много. В отличие от чиновников разных министерств или управлений культуры, которые вроде бы призваны помогать. Во многих городах как раз благодаря "красным пиджакам" происходит джазовая жизнь.
У тебя только что вышел компакт-диск. Что это за запись?
- Запись была сделана в Польше. Как ни странно, хотя российские и польские джазовые музыканты дружили сорок лет, совместных записей практически не было, эта - в общем-то, первая. На фортепиано здесь Йоахим Менцель, знаменитый польский джазмен, сейчас - звезда №1 в Польше. Молодой пианист, ему 27 или 28 лет. Очень известный, старой закалки барабанщик Казимеж Йонкеж, который много лет работал со Збигневом Намысловским. На бас-гитаре здесь москвич Аркадий Оврутский, и я на тенор-саксофоне. Диск этот был назван "Song For Sonny", это посвящение Сонни Роллинзу.
Моя любовь к Польше началась давно, еще в первые годы перестройки, я ездил на фестивали Jazz Jamboree. Это ведь одна из самых джазовых стран в Европе, а выезд туда был очень легкий по визовым условиям, да и стоимость поездки в один конец составляла три доллара, во что сейчас, конечно, поверить невозможно. Я туда ездил иногда по два-три раза в месяц и завязал очень хорошие контакты, играя в клубах. Я подолгу жил в Кракове (там в духовном плане он играет такую же роль, как Питер в России), в Варшаве. Тогда там уже пооткрывались джазовые клубы, которые в России только пару лет как начали появляться (напомним, интервью относится к концу 1996 г. - ред.).
Я знаю, что ты - творческий руководитель или, как теперь модно говорить, арт-директор башкирского республиканского творческого объединения "Интерджаз". Для чего оно создано?
- "Интерджаз" создан, чтобы объединить все творческие силы в джазе - и в городе Уфе, и во всей республике. Это и музыканты, и композиторы. Кстати, в учредителях у нас - и Союз композиторов Башкирии, и Союз театральных деятелей. Мы привлекаем и художников, и дизайнеров, и полиграфистов, которые помогают нам с печатной продукцией, бизнесменов, которые любят джаз... кстати, в Уфе их много. Создание творческого объединения со своим юридическим лицом упростило многое и, в общем, развязало нам руки для творчества... Государство у нас никогда не помогало музыкантам. Вот в Польше, где я работал, даже в годы социалистического правления государство оказывало поддержку джазовым музыкантам. Там было четыре фирмы, выпускавших джазовые записи! И в результате воспитана такая джазовая публика, которая все знает, все понимает, искушена настолько, что в любом маленьком городке выступаешь перед очень опытной и понмающей публикой. У нас же... такое впечатление, что джаз - худший враг и Советского государства, и Российского. Слава богу, что хоть классику чуть-чуть поддерживают. Хотя наши, скажем, московские акции поддерживает Полномочное представительство республики Башкортостан в Москве.
Что бы ты хотел сказать на прощание тем, кто нас слушает?
- Слушайте джаз. Ходите на джазовые концерты. Джаз на концерте - это все-таки совсем не то, что на пластинках. Это - живое общение, это - жизнь.

Беседовал Константин Волков