502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0
  ПОЛНЫЙ ДЖАЗ
502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0
502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0
Выпуск # 14 (412) - 14 сентября 2008 г.
ИНДУСТРИЯ ДЖАЗА В АМЕРИКЕИздается с октября 1998 г. Выходит один раз в две недели.

Оглавление выпуска:

Следующий выпуск (413) - 26.09.2008

Специальный репортаж
Варна, лето, джаз — в 17-й раз
Джазовый фестиваль «Варненско лято» в болгарском городе Варна на побережье Чёрного моря в этом году прошёл уже в семнадцатый раз. В нашей новейшей истории это настоящее чудо, имея в виду чрезвычайную динамичность современности. Можно даже подумать, что это одна из очередных подделок, с которыми мы уже привыкли иметь дело, как будто они — часть природы. Фестиваль, однако, настоящий — живой и меняющийся. Ну, если бы он за 17 лет совсем не менялся, вряд ли всё это время он удержал бы интерес публики (опять же, из-за динамики нашего времени). И поскольку все эти 17 лет арт-директор фестиваля, композитор и саксофонист Анатолий Вапиров определяет эстетику фестиваля, она меняется в унисоне с развитием его личной эстетики как музыканта. По-моему, это вполне естественно, потому что если ты не веришь в то, что делаешь, публика это улавливает немедленно и сразу же лишает тебя своего доверия. На первых 7-8 фестивалях доминировал крикливый и агрессивный авангард (Альберт Мангельсдорфф, Эван Паркер), которого дополнял шутовской итальянский анархизм Пино Минафры и Карло Актиса Дато. Импульс авангарда у Вапирова в принципе очень сильный, он ощутим и сейчас, но все равно где-то на грани между тысячелетиями фестиваль пошел другой тропой. Начали появляться артисты ЕСМ — Джон Сёрман, Карин Крог, Норма Уинстон, Джон Тэйлор. Иными словами, авангардная неразбериха уступила место созерцанию и умиротворению. Однако в прошлом году начала давать о себе знать какая-то пресыщенность умиротворением. С другой стороны, времена уже не те, для авангарда поздно, и Вапиров ищет разнообразия. Ищет он его в присутствии традиционной музыки и world music (на самом деле — самая прочная черта фестиваля с самого его начала), как и в «джазе, который на него сильно похож» за счет «джаза, который на него не всегда похож, зато джаз» (цитирую Михаила Митропольского).

Живко ПетровПоследняя тенденция начала проявляться в прошлом году, когда фестиваль открылся выступлением квартета Ангела Заберского (поклонника Оскара Питерсона) и подтвердилась в этом году, когда фестиваль открыло трио Живко Петрова под названием jp3. Заберски и Петров — пианисты, которые следуют моделям прошлого, уже воспроизводимым несколькими поколениями музыкантов. Ни в коем случае не хочу сказать, что это музыканты недостаточно высокого уровня. Наоборот! Особенно приятное удивление вызвал Живко Петров и его трио с басистом Веселином «Еко» Веселиновым и перкуссионистом Димитром Семовым. Ансамбль играл знакомый репертуар, но как-то по-новому освещая знакомые пьесы, на что способны только настоящие мастера. Другое дело, что пьесы Живко Петрова (как и Ангела Заберского) звучат, как будто они созданы еще до их рождения. Я не против, люди разные, идеалы — тоже. Дело в том, что Анатолий Вапиров всегда подчеркивал: он хочет, чтоб на его фестивале выступали музыканты с своим оригинальным мышлением, а не такие, которые вызывают в памяти некоторые звёзды прошлого. В этом отношении программа фестиваля в этом году создает ощущение определённого колебания. Уже пора рассмотреть её подробнее.
Книжка с программой очевидно сигнализировала о том, что комиссия по культуре мэрии Варны сократила бюджет наполовину. Программка наполовину (и даже ещё на пару миллиметров) меньше, чем была до сих пор. Это и являлось единственным знаком «актуализации» бюджета фестиваля. Больше ничто не говорило об этом. Фестиваль состоял из восьми концертов — вечеров, правда, было не четыре, а три, но это не в первый раз.


Проект Юрия Кузнецова

Не знаю, есть ли другой фестиваль в Болгарии, на котором определённые музыканты выступают часто, и таким образом публика может следить за их развитием. Ну да, на фестивале «Музыкальные дни марта» в Русе (на берегу Дуная) Юрий Башмет выступает каждый раз, но он, кажется, единственный. У джазового «Варненского лета» есть круг из музыкантов с русскими и литовскими фамилиями, которые выступают на его сцене неоднократно, но каждый раз в новой конфигурации. Одесский пианист Юрий Кузнецов, по моим подсчётам, принимает участие в фестивале в четвёртый раз. Все эти годы я у него каких-то радикальных изменений не заметил, но каждый раз у него разное окружение. Он появляется то в дуэте с Вапировым, то в большом проекте Вапирова с симфоническим оркестром или с хором «Мистерия болгарских голосов». Я бы не назвал Кузнецова хамелеоном, потому что хамелеон всегда находит соответствующую данной среде краску. То, что он представил в этом году, было что-то вроде сюиты, по-моему задуманной как диалог между музыкальными языками и традициями (может быть, потому, что 2008 объявлен «европейским годом межкультурного диалога»). У меня, однако, осталось ощущение фрагментарности и не слишком хорошо спаянных элементов. Иными словами, это был слишком эклектический рассказ, который начался джазовым стандартом, звучащим как созерцательная киномузыка, и через индийские звуки и интонации, в чередовании с саксофоном, голосом и фортепиано во фри-джазовой идиоме, привёл нас к легковатому джазу типа Дэвида Сэнборна, Гровера Уошингтона или Эрика Мариенталя (можете выбрать кого угодно из этих звезд стиля smooth jazz). За исключением самого Кузнецова, все остальные были молодыми музыкантами из Одесской школы джаза. Среди них самое сильное впечатление на меня произвели Алексей Кабанов, окруженный ситарами и другими индийскими струнными инструментами, и вокалистка Тамара Лукашева, которые показали завидную свободу музицирования.
Первый вечер кончился концертом очень известной австрийской группы Criss Cross, тратить на который ваше время я не собираюсь. Дело в том, что шестеро австрийцев играли так, как будто руководствовались учебником для джазового колледжа, хотя их лидер Адриане Муттенталер (Adriane Muttenthaler) время от времени демонстрировала вдохновлённость разными экзотическими местами (как Балканы, например). Что означает западный музыкант, вдохновленный Балканами, публика на самом деле узнала в последний вечер фестиваля, также как и то что музыка из музея бибопа в исполнении молодых музыкантов может звучать убедительно. Но об этом расскажу дальше, прошу немного терпения.

Братья МартинесНачальный импульс второго вечера дал квинтет болгарского ударника Христо Йоцова и саксофонистов братьев Мартинес. Их испанские фамилии не должны вводить вас в заблуждение, Мигель и Хуан — голландцы, и это видно с первого взгляда. Не думайте также, что квинтет их был этнически самым пёстрым (об этом — в конце). Правда, квинтет Йоцова и Мартинесов не в первый раз выступает в Болгарии — в прошлом году он принял участие в фестивале «Аполония» в Созополе.
Веселин ЕкоО музыке болгаро-испано-голландцев могу сказать, что она не представляет собой какое-то новшество, а с другой стороны — она очень лёгкая (но не облегчённая), естественная, летающая, увлекающая и сияющая. Ощущалось влияние фламенко и латино-джаза (всё-таки у братьев фамилии испанские), как и ненавязчивый, но стабильный профессионализм всего квинтета, который включал еще и Румена Тоскова (фортепиано) и Веселина Веселинова-Еко (контрабас). Их концерт превратился в настоящий праздник души, но самый пик фестиваля был еще впереди, в тот же вечер второго августа — пик, который публика будет помнить долго.
Клод ГомесФранцузский национальный джазовый оркестр или, по-французски, Orchestre National de Jazz, дал просто ошеломляющий концерт. Первое, что бросалось в глаза, ещё до начала самой музыки — это необычный, как бы слишком скромный состав оркестра: 10 человек, из которых трое ударников — двое на вибрафонах и один на барабанах (он был по совместительству ещё и вокалистом, и лайв-электронщиком), один контрабасист, один маг звуков (сэмплы, лупы и т. п.) и пятеро духовиков, среди которых только один на саксофоне! Должен отметить, что в этом году ощущалось сильное присутствие саксофонистов. На восьми концертах выступило 13 саксофонистов — а как раз в ансамбле, который по составу был близок к биг-бэнду, участвовал только один саксофонист. Однако две трубы, саксофон, тромбон и туба звучали как полный биг-бэнд, состоящий из не менее чем дюжины духовиков! Программа французов называлась «Électrique» и на самом деле была очень электрической, чему в основном способствовала игра (и в том, и в другом смысле) Клода Гомеса, как и барабанщика Патриса Эраля. Я ни на секунду не мог избавиться от ощущения, что дух Майлса Дэйвиса стоит где-то рядом, но он как-то процежен через дуршлаг Франка Тортийе (лидер оркестра и один из вибрафонистов) и так называемый «французский подход» (French touch), т. е., то что делает Эрик Трюффа, тоже под сильным влиянием того же мощного духа. «Френч тач» оказывается очень модным в последнее время, особенно среди французских музыкантов, и Тортийе, по всей вероятности, и не пытался его избежать, а наоборот — сознательно решил сделать что-нибудь в этой манере. С другой стороны, я должен напомнить что такое Orchestre National de Jazz. Это оркестр, который каждые три года полностью меняет и свой состав— от лидера до барабанщика, и, соответственно, свою программу. Для Франка Тортийе как лидера этого оркестра этот год — последний, но, работая с ONJ, он создал три совершенно разные программы. Кроме «электрической», есть еще программа, почтившая наследие группы Led Zeppelin («Close To Heaven») и третья, вдохновленная вальсом («Sentimental ¾»).
Онджей ПивецСверкающими монолитными медными в сочетании с электронными фокусами и головокружительными соло на вибрафонах и маримбы кончился второй вечер, а третий, последний, начался музыкой из «музея бибопа» (контрасты — среди самых ценных черт фестиваля.) Хаммонд-орган, гитара, саксофон и барабаны. Другими словами, «Органичный квартет Онджея Пивеца» (Ondřej Pivec Organic Quartet), как вы уже догадались, из Чехии. За исключением самого инструмента — малого портативного органа без педалей и вполне цифрового, вместо настоящего Hammond B3 — всё остальное, т. е. музыка, было как из музея. Только у меня не было ощущения встречи с экспонатами: это была живая музыка, которая создается сейчас, и она совершенно естественна, как будто мы находимся в нью-йоркском клубе в конце 50-х. Часто я удивляюсь, как это вообще может произойти. Однажды лидер Vienna Art Orchestra Матиас Рюэгг сказал мне, что он и его оркестр не пытаются отполировать старый джаз (речь шла о музыке Дюка Эллингтона) в отличие от Уинтона Марсалиса (сравнение моё), а пытаются представить его суть со всеми её гранями, и светлыми, и тёмными, поэтому он и звучит так естественно и подлинно. Что-то подобное делают Онджей Пивец и трое остальных музыкантов его «органичного» квартета — гитарист Либор Шмольдас, саксофонист Якуб Долежал и барабанщик Томаш Хобзек. Играя бибоп, они верны стилю, у них есть энтузиазм молодости (не думаю, что кто-либо из них старше 25), но нет претензий на творческий вклад в эту музыку, они просто её играют, потому что она им нравится. И получается что-то настоящее.

За последние несколько лет пианист Антони Дончев все больше и больше предпочитает интимный диалог камерной игры, всё равно —музыка ли это Кагеля или Шостаковича, т. е. заранее написанная, или это свободные импровизации с равноценным партнёром. Иногда — и то, и другое, как это было в ноябре 2006 г. в камерном зале «Болгария» в Софии, когда Дончев и флейтист Симеон Щерев играли фрагменты из «Волшебной флейты», импровизируя на темы Моцарта, как на джазовые темы. Следующий дуэт Антони такого типа (надеюсь, ничего не упускаю) состоялся в прошлом году, опять на «Варненском лете». Это был дуэт с голландским трубачом Эриком Флуймансом (Eric Vloeimans). Тоже незабываемый концерт! В этом году Дончев играл вместе с немецким саксофонистом Кристофом Лауэром. Сегодня ему 55, но 30 лет тому назад Лауэр играл в джазовом ансамбле Гессенского радио, руководителем которого тогда являлся Альберт Мангельсдорфф, что, очевидно, оказало на него сильнейшее влияние. Несмотря на то, что большую часть времени оба звучали как-то созерцательно и отстранённо (не только от публики, но и друг от друга), моментами Лауэр впадал в типичную немецкую авангардную (или, если вам больше нравится, «экспрессионистическую») истеричность, которая в начале XXI столетия звучит как-то банально. С другой стороны, этот концерт был очень кстати, и без него программа не была бы хорошо сбалансирована.

С точки зрения программы, последний концерт был именно там, где он должен быть. Вряд ли найдется более подходящее завершение фестиваля, чем балканско-цыганская фиеста, возникшая на голландской почве. «Чарлама оркестар» состоит из одного серба из Белграда (Станислав Митрович), одного венгра из Сербии (Акош Лаки), двух голландцев и одного поляка. С точки зрения инструментовки — четверо саксофонистов и один ударник. Обычно с ними играет и турок на перкуссии (Бехсат Ювез), но он, очевидно, достаточно доверяет своему польскому коллеге, чтобы пропустить свой дебют в Варне. Себастиан Демыдчук не только оправдал доверие, но и с удивительной легкостью преодолевал трудности сложных балканских размеров, и ему даже удавалось импровизировать. Не менее удивительным оказался и голландский саксофонист Стефен Камперман, который даже написал рученицу (болгарский танец на 7/8)! А перед другим голландцем в группе — бас-саксофонистом Хэнком Спийсом (Hank Spies) — просто надо пасть на колени. Взяв на себя басовую партию, он все время оставался незыблемым оплотом всей группы. Для двух «наших» как будто не осталось превосходных степеней, но, надеюсь, вы согласитесь, что в такой ситуации обалдеть заставляют иностранцы, для балканцев играть балканскую музыку — это естественно. «Чарлама» ни в коем случае не есть заурядный балканский оркестр типа множества цыганских (как румынский «Фанфаре чокырлия»). Во-первых, я не знаю цыганского оркестра из одних только саксофонов. Во-вторых, ещё важнее: все пятеро музыкантов «Чарламы» образованы и открыты к изучению разных музыкальных языков, в результате чего получается какая-то сложная смесь на основе балканской свадебной музыки с элементами джаза, поп- и рок-музыки и с неповторимым звучанием четырёх саксофонов (от басового до сопранового, в разных сочетаниях) и ударных.

В конце хочу кое-что пожелать фестивалю и его публике. Пусть программка снова будет толстой, а фестиваль — уникальным, как раньше. Или, по крайней мере, завтра уникальнее, чем сегодня!

Милен Панайотов,
София
(специально для «Джаз.Ру»)
фото автора

Как это было в  Москве

Free Fall, ДОМ, 9 сентября
Кен ВандермаркПожалуй, стоит начать рассказ об этом концерте с небольшого экскурса в историю.
1962 год, США, трио кларнетиста Джимми Джуффри (кроме самого Джимми, в составе — пианист Пол Блэй и контрабасист Стив Суоллоу) записывает провидческую, на несколько лет опережающую свое время, пластинку «Free Fall». Судьба альбома типична для записей подобного толка. Долгое время музыка Джуффри оставалась непонятой, пластинка не продавалась, выступления не приносили денег — вскоре трио распалось. Публика попросту не была готова к этой странной, абсолютно новой для своего времени музыке. Оно, в общем, и понятно: всего за год того Орнетт Коулман выпустил свой альбом-веху «The Shape of Jazz to Come», массовая джазовая аудитория только начинала проникаться радикально новым подходом к форме, который предлагали музыканты, а фри-джаз — завоевывать признание. «Free Fall» же содержал десять треков совсем уж невероятной музыки. Пять соло кларнета (что уже само по себе не совсем обычно), два дуэта кларнета и контрабаса и три композиции, в которых задействовано было всё трио, и если записи Коулмана или, скажем, Колтрейна того времени оставляли слушателю хоть какую-то возможность не потеряться в этой новой странной музыке (относительно чёткие ритмические и мелодические структуры облегчали восприятие), то Джуффри был куда бескомпромисснее в своих исследованиях музыкального языка. Линия его кларнета — это нарратив, фиксация пути, который проделывает музыкант, погружаясь в реальность звуков (Джуффри, кстати, был одним из первых, кто стал определять музыкальную импровизацию как духовное путешествие, — точка зрения, к которой впоследствии пришли многие музыканты). Тихий рассказ, в котором из-за пренебрежения к ритму и отсутствия линейной мелодии как таковой невозможно предугадать следующее слово. Даже на тех треках, где к Джуффри присоединяются Блэй и Суоллоу, коллективная импровизация завязана не на ритм или форму, а, скорее, на какое-то внемузыкальное ощущение партнёра. Во всяком случае, отсутствие музыкального образования не даёт мне понять, как ещё они умудрялись сохранять неуловимую, тонкую красоту в этой странной мятущейся и, вместе с тем, немного робкой музыке. Этот удивительный альбом, повторюсь, провалился, и прошло немало времени, пока публика и критики не опомнились и назвали «Free Fall» классикой, одной из самых важных пластинок своего времени.
2001 год, Кен Вандермарк (виртуозный чикагский духовик, человек неуёмной энергии, участвует одновременно в несметном количестве самых разнообразных проектов, среди бесчисленных музыкантов, с которыми он играли или записывался — например, Питер Брётцманн и Джо МакФи), Ингебригт Хокер Флатен (контрабасист, один из главных трудяг процветающей скандинавской новоджазовой сцены, играет с Матсом Густаффсоном и Полом Нильсеном-Лав в трио The Thing, которое можно (да чего там — нужно) было слушать в феврале этого года в том же ДОМе) и Ховард Вийк (пианист, тоже представитель норвежской сцены нового джаза, давний приятель и частый напарник Флатена), уже знакомые по предыдущим проектам, решают поработать вместе в камерной обстановке и без какой-либо перкуссии. Как несложно догадаться, вдохновленные среди прочего изысканиями Джимми Джуффри, музыканты называют свое трио в честь его главного альбома. Первым результатом этого союза стал записанный в 2002 году альбом «Furnace» — отнюдь не трибьют трио Джуффри, чего ожидали многие и от чего Вандермарк открещивался в комментарии к пластинке. Это действительно альбом-посвящение — пять из девяти треков на пластинке написаны в честь музыкантов, повлиявших на Вандермарка — но, хотя в некоторых композициях Free Fall и вправду обживают территорию, освоенную Джуффри, подход трио Вандермарка к форме куда более традиционен. Два последующих альбома: «Amsterdam Funk» (2005) и «A Point in a Line» (2007), развили темы, поднятые на дебютной пластинке. Снова посвящения, снова поиск баланса между формальными структурами и интуитивными коллективными импровизациями. Разве что всё стало ещё интереснее, не то чтобы гуще, но парадоксальным образом как-то насыщеннее. Импровизации стали посмелей; может, дело в том, что музыканты чем дальше, тем лучше чувствуют друг друга. Многие критики считают, что одна из главных заслуг Джуффри состоит в том, что он доказал, что вовсе не обязательно играть фри-джаз громко и агрессивно, чтобы наделить музыку напряжением, саспенсом. Многими своими композициями Free Fall продолжают подтверждать этот факт.
Ингеюригт Хокер Флатен2008 год, Free Fall дают концерт в ДОМе. Тут сразу надо оговориться, что, как и в случае с любым коллективом, занимающимся музыкой, где солидная роль отдана импровизации, трио Вандермарка в записи и в живом варианте — это два разных впечатления. Например, посвященная Биллу Эвансу «Half Past Soon», лёгкая, изящная и ритмичная композиция с дебютной пластинки команды, на концерте приобрела неожиданный вес и силу, не потеряв при этом своей утонченности. То же в той или иной степени происходит практически со всем музыкальным материалом Free Fall: их пластинки хороши, но когда слышишь эту музыку живьём, то понимаешь, что при всей своей красоте альбомные версии — это относительно блёклые свидетельства того захватывающего действа, в которое превращается каждый номер на концерте. Дело, наверное, в том, что запись не фиксирует той магии, «химии», которая возникает между музыкантами на сцене, в том надструктурном чувстве партнёра, интеграции музыкальных потоков, которые почти осязаемы в зале, когда эти трое играют.
Ингебригт Хокер ФлатенК слову, «Half Past Soon», о которой я уже упоминал, и «Accidents With Ladders» (посвящение Нэту Макбрайду) — самые традиционные по форме произведения, прозвучавшие в тот вечер. Музыка Free Fall — это, не в последнюю очередь, музыка контрапунктов разной природы. Они могут играть совершенное безумие, брутальное месиво с невероятно быстрым контрабасом, охающим / воющим / визжащим тенор-саксофоном / кларнетом и громыхающими клавишами, могут — эфемерные, призрачные композиции вообще без ритма и чёткой структуры (см., например, «291», посвященную Джуффри, без которой, конечно, сет-лист не обошелся), с робким, слегка шипящим кларнетом, смычковым басом и редкими всплесками клавиш, с иногда повисающей в воздухе звенящей нотой, в звучании которой складываются удар молоточка по струне и легкое бряцание самой клавиши — в этом неизменно будет какая-то гармония.
ВийкЕще одна важная деталь концертов Free Fall — ощущение камерности. Музыканты играют без каких-либо усилителей, не используют никаких дополнительных эффектов, только натуральный чистый звук. Это придает их музыке какую-то дополнительную… достоверность, что ли. Как бы то ни было, оторваться от историй, которые они рассказывают, совершенно невозможно, эти повествования завораживают. Лишний раз писать о виртуозности музыкантов, я думаю, смысла нет: те, кто попал на концерты The Thing и Sonore, имели возможность убедиться в мастерстве Флатена и Вандермарка, соответственно. Правда, Вийк выступал в Москве первый раз, но, поверьте, этот пианист определенно стоит людей, с которыми играет. Беспрестанно улыбаясь из своей рыжей бороды и по временам едва удерживаясь, чтобы не вскочить со стула, он одинаково успешно выдавал шикарные соло с ломаными ритмами, углублялся в узловатые импровизации, аккомпанировал, расставлял акценты в партиях своих товарищей лёгкими вкраплениями нескольких нот. Вообще (я повторюсь), то, как эти трое взаимодействуют на сцене, то, как непринужденно меняются ролями, легко передавая друг другу функции аккомпанирующего или солирующего, то, как они чувствуют личное музыкальное пространство друг друга, — это совершенно потрясающе.
Вандермарк в конце выступления сказал, что этот концерт — настоящий highlight их турне, и жалел, что публику нельзя увезти с собой на самолете в Осло. А перед вторым бисом проговорил только: «I am speechless» («У меня нет слов»). Провожали стоя.

Сергей Бондарьков
Фото: Руслан Белик

6 сентября в Театральном зале Дома музыки прошёл четырёхчасовой праздничный концерт, посвящённый творческому юбилею народного артиста России, гитариста Алексея Кузнецова — «50 лет в джазе». Поздравить юбиляра собрался весь цвет российского джазового мэйнстрима. Концерт сопровождали видео- и аудио- архивные материалы, вошедшие в DVD, выпущенный специально к юбилею. Зрители с удовольствием смотрели, как те, кто только что играл в видеозаписи на экране, выходили на сцену и исполняли, случалось, те же произведения — с разницей, порой, не в одно десятилетие.


Алексей Кузнецов, Леонид Серебренников

Начал выступление Алексей Кузнецов — традиционно — с авторских сольных произведений «Блюз на Басманной улице» и «Елена и Маргарита». Затем были дуэты, трио, квартеты — поиграть с юбиляром (и, иногда, для юбиляра, чтобы он мог отдохнуть) выходили коллеги, друзья, ученики. Запомнился дуэт с маститым эстрадным певцом Леонидом Серебренниковым, который бархатным голосом, в манере старых джазовых «крунеров», исполнил «The Autumn Leaves». Один из своих любимых стандартов, «I Got Rhythm» Джорджа Гершвина, Кузнецов исполнял на протяжении концерта дважды — сначала с пианистом Игорем Брилем, потом с саксофонистам Игорем Бутманом.
Трогательно прозвучала композиция «Алёша», посвящённая всем Алёшам (в семье Кузнецовых мужчины традиционно носят это имя), но в первую очередь — отцу, тоже гитаристу, Алексею Кузнецову-сташему (партию вибрафона сыграл Сергей Чернышов). С гитаристом из Санкт Петербурга Ильдаром Казахановым Кузнецов исполнил одну пьесу из их недавней совместной работы — альбома «Alone Together».


Алексей Кузнецов, Владимир Данилин, Алекс Ростоцкий

Несколько раз в разных составах на сцене появлялся «наше всё», как назвал его ведущий Владимир Каушанский — давний партнёр юбиляра, аккордеонист Владимир Данилин. В один из его выходов на сцене воссоединилось «Супертрио» Кузнецов-Данилин-Ростоцкий, выпустившее в конце 90-х блестящий альбом «Once I Loved», спродюсированный басистом Алексом Ростоцким. Техничными сольными пассажами поздравили маэстро его ученики-гитаристы, которых он вырастил на своих еженедельных мастер-классах в салоне «Аккорд» — Максим Шибин, Пётр Маланов и Дмитрий Колесов, при участии контрабасиста Дениса Шушкова объединившиеся в «Джаз-Аккорд-Гитара-Бэнд».
Сергей НикитинУдивительно забавно и свежо прозвучало поздравление дуэта пианиста Даниила Крамера и барда Сергея Никитина: последний сочинил шутливые стихи на тему «Lady Be Good», которая по-русски звучала как «Куда это все леди бегут...» (оказалось — на концерт Алексея Кузнецова). В завершение своего выступления Никитин убедительно пропел скэтом пару свинговых квадратов. Скорострельностью исполнения приобщился к поздравлениям коллег французский гитарист Фредерик Белинский.


Алексей Кузнецов, Игорь Кантюков

Ближе к финалу, как и положено, вышли на сцену «мастодонты» отечественного джаза — ансамбль «Седой джаз», те, с кем в далёких 60-х юбиляр вместе играл в «Синей Птице»: барабанщик Александр Гореткин, контрабасист Игорь Кантюков, саксофонист Виктор Подкорытов, аккордеонист Данилин... Ещё более «седая древность» была оживлена после того, как прозвучала фонограмма голоса легендарного джазового ведущего «Голоса Америки» Уиллиса Коновера: в чудом сохранившейся записи, сделанной в 1965 г. прямо с коротковолнового радиоэфира, он объявлял запись московских джазменов, и среди имён исполнителей прозвучало и имя Алексея Кузнецова. И вот на сцену выходят участники той самой записи — пианист Владимир Кулль, контрабасист Владимир Смоляницкий, гитарист Алексей Кузнецов — те самые, в чьём исполнении «Вечерняя песня» (на тему Соловьёва-Седого) появилась и на первом «мелодиевском» джазовом сборнике «Джаз-65». Правда, не было, увы, четвёртого участника, барабанщика Александра Салганика, но его заменил Владимир Маганет, тоже когда-то работавший с квартетом Владимира Кулля. Он, правда, по его собственным словам, не играл на барабанах уже 40 лет, но старался от души.
На сцену выходили и многие другие замечательные музыканты — ещё один народный артист, скрипач Давид Голощёкин, а также пианист Лев Кушнир, гитарист Константин Серов, певица Светлана Рубинина и др. Выходили поздравить Алексея Алексеевича и люди других профессий — актёр Лев Прыгунов, директор магнитогорского фестиваля «Многоликая гитара» Станислав Мыльников, глава салона «Аккорд» Сергей Сперанский, ведущий радиопрограммы «Когда не хватает джаза» Алексей Колосов и другие, а дочь Алексея Алексеевича, Елена, вообще выступала в роли со-ведущей вместе с Владимиром Каушанским.


Джем: Серов, Лукьянов, Голощёкин, Белинский, Чернышов

Заключительным аккордом концерта стало большой джем, в котором приняли участие многие из выступавших музыкантов, а также Герман Лукьянов, Анатолий Кролл и другие звёзды российского джаза.
«Я обещаю играть ещё мелодичнее, гармоничнее и ритмичнее, ибо это — три главных составляющих музыки», произнёс в заключение концертной программы сам виновник торжества — гитарист Алексей Кузнецов.

Евгения Браганцева
Фото: Владимир Коробицын

Говорите,
вас слушают

Сегодня мы слушаем молодой коллектив из Харькова, впервые появившийся на российской сцене на очередном фестивале «Музэнерго» в подмосковном наукограде Дубна. Впервые на страницах «Джаз.Ру» — украинский джазовый коллектив Magnifika Group...>>>>

Постсоветское пространство:
что было
Девятый «Сентябрь в Тихвине»
Красною кистью рябина зажглась… Значит, на берегу речки Тихвинки наступил сезон джаза. Впрочем, «сезон» — это я для красного словца. Всего два дня, но каких! Вот уже в девятый раз в первые выходные осени в древнем Тихвине (Ленинградская область) состоялся открытый фестиваль духовой и джазовой музыки «Сентябрь в Тихвине».
Первый «Сентябрь» провели в 2000 году. Честно говоря, сопоставив масштабы Тихвина (около 70 тыс. жителей) и характер мероприятия, призадумаешься. В городе, где две основных «фишки» — это место рождения великого композитора Н.А. Римского-Корсакова и место нахождения древней чудотворной иконы Тихвинской Божьей Матери (а написал икону, по преданию, сам евангелист Лука при жизни Богоматери) — и ежегодный джазовый фестиваль? Какие силы двигают эту нелогичную для поверхностного взгляда затею?
И вот я в Тихвине. В этом году фестиваль проходил 5 и 6 сентября. Первое впечатление от города: в магазинчике продавщица, двинув бровью в сторону тихой старушки в метре от меня, говорит еле слышно и очень серьёзно: «Осторожно, бабка колдует». Второе впечатление: ослепительно красный рояль на сцене Тихвинского районного дома культуры (РДК), где проходили концерты фестиваля. Красный рояль, красные кулисы, красная кисть рябины на эмблеме фестиваля — на фоне золотого саксофона.

Своеобразной достопримечательностью «Сентября в Тихвине» является заслуженный деятель искусств России Владимир Борисович Фейертаг — знаменитый питерский джазовый критик является бессменным ведущим фестиваля с 2001 года. Он также и член оргкомитета мероприятия, во многом определяющий выбор приглашённых из других регионов музыкантов. На вопрос, в чём особенность тихвинского фестиваля, ответил так:
— Тихвин — город, овеянный тенью великого Римского-Корсакова. Кстати, это и родина одного из самых первых отечественных джазменов Аркадия Котлярского, игравшего в оркестре Утёсова. Пусть Тихвин — маленький город, значит — маленький фестиваль, маленькие возможности. «Сентябрь в Тихвине» не такой фестиваль, где каждый выступающий — звезда, но уровень поддерживается достаточно высокий. Здесь в разные годы выступали Игорь Бриль с сыновьями, Даниил Крамер, Сергей Манукян, Валерий Пономарёв, сильные питерские составы «Дайджест», «Римейк», Doo Bop Sound и другие. Ещё одна особенность: поскольку главным организатором фестиваля является детская школа искусств, то в первый день сцена отдаётся детям — для учебного заведения это своеобразный отчёт, что они освоили из неакадемической музыки. А то, что они такой музыкой занимаются, — так честь им и хвала. Чем раньше начать знакомить с хорошей эстрадной музыкой, тем лучше дети ею овладеют, а джаз — это вирус серьёзный. Второй день отдан профессионалам. Далеко не каждый житель Тихвина может посетить джазовые концерты за пределами города, поэтому приезд музыкантов из Москвы, Питера и других городов становится настоящим событием местной культурной жизни.

5 сентября на сцене РДК выступали не только учащиеся детской школы искусств, но и другие местные силы — духовой оркестр п/у Ивана Смольского, педагоги ДШИ, гости из Санкт-Петербурга и даже одна из тихвинских рок-групп. Да, как и сказал Фейертаг (далее В.Ф.), первый день местами очень напоминал школьный отчётный концерт, но процитируем В.Ф. ещё раз: «Посмотреть, что у нас есть, какие силы произрастают — в этом смысл дня». Из подрастающего поколения хотелось бы отметить выступление вокалиста Паши Соболева, из остальных запомнились квартет Игоря Володина (Тихвин) и эскапады гитариста-оригинала Александра Старостенко (Санкт-Петербург).

6 сентября концерт открыл биг-бэнд «Новгород» под управлением з.а. России Анатолия Малышева. Начав и закончив свой сет моторными «Чаттануга чу-чу» и «120 миль в час» (В.Ф.: «Видимо, это та скорость, с которой вы мчались из Великого Новгорода в Тихвин по трассе федерального значения»), биг-бэнд исполнил несколько классических джазовых мелодий — бодро, стройно, выразительно. Хорошее начало.
Далее традиция и авангард шли пунктиром; традиция преобладала. Носителями нетрадиционного на фестивале оказались гости из Архангельска: трио Николая Куликова и ударник Олег Юданов, выступавший с москвичом Алексеем Кругловым и питерцем Дмитрием Братухиным. Недаром выступление Куликова сотоварищи В.Ф. предварил рассказом о выдающемся архангельском джазмене-новаторе Владимире Резицком и его традициях, которые культивируются в этом северном городе. Николай Куликов (гитара), Николай Клишин (контрабас) и Алексей Барандов (ударные) представили свой вариант кул-джаза — несколько интересных авторских композиций Куликова и пьесу Игоря Володина «Кафе Блюз».
Далее на сцене появился уже упомянутый Дмитрий Братухин — и провёл полвечера «на арене». Этот пианист из Санкт-Петербурга — уроженец Великого Новгорода, ученик Андрея Кондакова — автор ряда оригинальных композиций, руководитель собственного коллектива. В Тихвине он сначала играл с питерским октетом Кирилла Бубякина — Сергея Богданова (коллектив, оставивший очень позитивное впечатление), затем вместе с Игорем Шестаковым (контрабас) и Андреем Ивановым (ударные).
Эржена ХайдаповаА потом к этому трио присоединилась ОНА — Эржена Хайдапова. Прочитав в местной прессе, что в Тихвин едет бурятская этно-вокалистка, ожидала соответствующего. Эржена же пела джазовую традицию — к сожалению? Может быть. Но пела хорошо. Интересно, с каких пор педуниверситет имени А.И. Герцена выпускает джазовых певиц? Говорят, питерская пресса уже окрестила молодую вокалистку «бурятской Дайаной Кролл». Эржена родом из Улан-Удэ, в северной столице живёт восемь лет, поёт и классический джаз, и этно. Живая, эмоциональная; голос бархатный, тембристый, подвижный. Получив заслуженную порцию бурных аплодисментов, Эржена и компания скрылись за кулисами, а на сцену вышел хорошо знакомый тихвинцам коллектив — ансамбль саксофонистов «Комбо» (Великий Новгород), прилежно исполнивший ряд хрестоматийных джазовых мелодий.

Специально ли «Комбо» поставили в программе перед следующим выступлением, или так уж получилось, но больший контраст трудно себе представить. Слово В.Ф.: «Предупреждаю, что сейчас надо будет окунуться в неизведанное. Прозвучит музыка, свободная от тональных и формальных оков. Она требует от публики воображения, а от музыкантов — не столько репетиций и отточенности, сколько понимания друг друга».


Алексей Круглов, Дмитрий Братухин

Итак, кульминация дня: Алексей Круглов (духовые, Москва), Олег Юданов (ударные, Архангельск), Дмитрий Братухин. Цикл композиций — «Поэт», «Сражение», «Любовь», «Отпечаток времени», «Восхождение» — связанных общим замыслом. В руках Круглова говорят, поют, жалуются, кричат, хрипят, вздыхают два саксофона, блок-флейта, бассетгорн и игрушечная труба — по очереди и одновременно (!) два-три инструмента. В.Ф. советовал подключить воображение? Так и сделаем. Запись из блокнота о пьесе «Любовь»: «Это не любовь-восторг, а полёт, переходящий в приземление с подбитым крылом, потом надежда и стремление к следующему полёту». Возможно, автор (скорее, авторы, потому что все трое творили общее здесь и сейчас) имел в виду несколько другое, но — такова музыка, таков джаз, рождающий в каждой душе что-то своё.


Круглов, Братухин, Юданов

Для широких масс тихвинцев музыка эта, вероятно, слишком экстремальна. Но широких масс в зале и не было: то ли рекламная кампания недостаточна, то ли по другой причине, но в РДК на сильном и интересном концерте 6 сентября публики вовсе не было набито битком. Зато те, кто был — самые верные поклонники джаза, ожидающие в течение года каждого следующего фестиваля. И они поняли «прыжок в неизведанное» и приняли всем сердцем.
Завершили программу тихвинцы — квартет Игоря Володина. А затем был джем в клубе «Оранжевое небо», где музыканты из разных городов устроили на радость публике праздник живой музыки.

* * *

Отзвучала музыка. Неугомонный В.Ф., не отходя от красных кулис, уже договаривается с Игорем Володиным о возможности его выступления в трио с Клишиным и Юдановым на мартовском фестивале «Джаз над Волгой» в Ярославле. В кулуарах рождаются и другие творческие союзы. Возможно, скоро мы услышим Юданова в этно-проекте Братухина и Эржены, а Куликова — играющим с Кругловым и Юдановым.
Грустноватые нотки вкрались и в настроение постфестивальной пресс-конференции: похоже, «Сентябрь в Тихвине» живёт не благодаря, а вопреки — недофинансированию, несогласию возможных союзников. Не раз в прежние годы стоял вопрос — быть фестивалю или не быть. Но есть, есть те, кто двигает дело: у истоков стояла заведующая районным отделом культуры Валентина Михайловна Малышева (но она уже несколько лет не живёт в Тихвине), в организации нынешнего фестиваля активно участвовала новый зав. райотделом культуры Елена Юрьевна Котова. Ещё два «двигателя» — директор Тихвинской детской школы искусств Наталья Алексеевна Румянцева и Игорь Володин. Порадовал длиной зачитанный список спонсоров.
Будет ли юбилейный, десятый «Сентябрь в Тихвине»? Девятый фестиваль дался организаторам нелегко: из-за неясности с финансированием подготовка к нему началась, по словам Володина, лишь в июле (в то время как на многих фестивалях ещё до их начала уже известны основные контуры мероприятия следующего года).
На десятый фестиваль, возможно, приедут участники из Польши и других стран (ранее из иностранцев сюда приезжали англо-шведско-датское трио «Стекпанна», музыканты из Финляндии и знаменитый русский американец Валерий Пономарёв), а также отечественные звёзды джаза. Команда организаторов надеется, что юбилейный «Сентябрь в Тихвине» не просто состоится, но и получится особо ярким, звёздным, запоминающимся.

Галина Чарупа
фото автора

Как известно, 30 августа в Казани состоялся не очень обычный для внестоличных российских регионов фестиваль «Сотворение Мира», в котором приняла участие целая обойма первоклассных коллективов главным образом из мира «прогрессивного рока» (от Fairport Convention до массы групп из окружения King Crimson), но были и «наши» — джазовые музыканты...>>>>

Что намечается:
столичные анонсы

19 сентября,
Театр эстрады
: «Анатолий Кролл

-
 50 лет в джазе»

19 сентября в клубе «Jazz Town» состоится выступление знаменитого «Джазового концертного оркестра Джорджа Грунтца».
19 сентября в 21.00 на сцену клуба «Jazz Town» выйдет уникальный джазовый коллектив, который последние 20 лет удерживает лидирующие позиции среди самых популярных джаз-бэндов мира — George Gruntz Concert Jazz Band (Нью-Йорк — Брюссель) под управлением легендарного Джорджа Грунтца.


Джордж Грунтц

Можно без преувеличения сказать, что концерты джазовых звёзд подобной величины — большая редкость на российской клубной сцене. Оркестр Джорджа Грунтца, созданный в начале 60-х годов, многие называют самым выдающимся европейским биг-бэндом современности.
У маэстро Грунтца за спиной блестящий творческий путь: во времена своей молодости он аккомпанировал гениальному Луи Армстронгу и певице Хелен Меррилл, в течение нескольких лет был художественным руководителем одного из самых престижных джаз-фестивалей Европы — берлинского JazzFest. В 1974-м году Грунтц первым из иностранцев удостоился премии Британского совета за музыку к Шекспировской театральной постановке, а 25-летие своего джаз-бэнда отпраздновал концертом на высоте 3300 метров над уровнем моря, на вершине Юнгфрау.
В России оркестр Грунтца выступал более 10 лет назад, поразив публику мастерством и оригинальностью исполнения. В этом году «Jazz Town» даёт столичным почитателям современного джаза возможность присутствовать на выступлении живой легенды.
Джордж Грунц (George Gruntz) родился 24.06.1932 в Базеле, Швейцария. Пианист, композитор, руководитель оркестра. В 50-е годы получил несколько премий на цюрихских джазовых фестивалях, вошел в состав европейского звездного оркестра и стал известен в джазовых кругах как пианист ансамбля Фила Вудса (1968–69). В эти же годы играл с Доном Черри, Мэлом Луисом, Роландом Кёрком. В 1970 он стал директором Цюрихского, а в 1974–94 — художественным руководителем Западноберлинского фестиваля. В 1972 вместе с другими швейцарскими музыкантами организовал биг-бэнд европейских звезд, получивший немного позже название George Gruntz Concert Jazz Band. В 1973 экспериментировал с ансамблем из многочисленных клавишных инструментов (Piano Conclave). Постоянно предлагает новые интересные проекты, организует нетрадиционные составы оркестров и гастролирует по всему миру (в 1998 г. выступал и в Москве). Как композитор успешно соединяет европейские музыкальные формы с традиционным и современным джазом. Наиболее удачными произведениями считаются джазовая оратория «The Holy Grail Of Jazz And Joy», музыка к спектаклю «Antonius And Cleopatra» (В.Фейертаг, энциклопедический справочник «Джаз»).

16 сентября в проекте «Jazz In Motion» (арт-кафе «Дуровъ») — саксофонист Маршалл Киз (Marshall Keys, США). Начало концерта: 20.00
Саксофонист Маршал Киз родом из Вашингтона, столицы США. На джазовой карте столичный город, в отличие от Нью-Йорка или Чикаго, играет довольно скромную роль, поэтому друзья Киза шутят, что музыка в Вашингтоне появилась лишь вместе с Маршаллом. Он дебютировал на джазовой сцене в 10-летнем возрасте в Молодёжном оркестре округа Колумбия, учился на джазовом отделении Университета им. Ховарда и ещё подростком начал профессиональную карьеру. Первые гонорары он получил в группе The Blackbyrds, но имя сделал в компании знаменитого блюзового органиста Джимми Макгриффа, с которым записал альбом «Countdown». «Думаю, именно там и началось моё джазовое образование, — говорит Киз. — Есть вещи, которым можно научиться только на сцене, играя с великими музыкантами».
С тех пор Маршалл работал с огромным количеством известных джазменов, среди которых Лайонел Хэмптон, Джимми Хит, Кларк Терри, Хэнк Джонс, Сонни Ститт, Брэндфорд Марсалис и Стив Аллен. Даже Стиви Уондер аплодировал Кизу. В 1986-м Смитсоновский музей американской истории пригласил Маршаллу исполнить целый концерт музыки Уэйна Шортера. Гастроли вне США Киз в основном осуществлял в рамках программы госдепартамента США «Джазовые послы» (всё-таки есть свои преимущества и в проживании в политическом центре страны!). Приезд в Россию — первый для Маршалла.
Арт-кафе «Дуровъ»: ул. Павловская, д.6, метро «Добрынинская» или «Тульская», заказ столиков и билеты — 771-2751, 952-2064

19 сентября в проекте «Jazz In Motion» (ресторан «Горки») — пианист Михиль Борстлап (Michiel Borstlap, Нидерланды). Один из ведущих европейских джазовых пианистов, Борстлап родился в 1966 г. в Гааге, с отличием окончил консерваторию в Хильверсуме. Его музыку играли Хэрби Хэнкок и Уэйн Шортер, с 1999 г. он работал с лейблом Verve, играл с Биллом Бруфордом и Пэтом Мэтини, Ханом Беннинком и другими звёздами европейского и американского джаза. В Нидерландах у него собственная фирма грамзаписи — Gramercy Park Music. Борстлап неоднократно приезжал в Россию с самыми разными проектами; на этот раз Михиль будет играть с трио московского бас-гитариста Аркадия Овруцкого.
Ресторан «Горки»: 1-я Тверская-Ямская улица, д.3, заказ столиков 775-2456, 251-5626

А в это время
за бугром...
В конце августа, как обычно, в курортном городке Эйлат на Красном море прошёл очередной (уже 22-й по счёту) фестиваль «Джаз на Красном море». О том, как проходил самый известный джазовый фестиваль Израиля, рассказывает наш иерусалимский автор Владимир Мак...>>>>

Билли Кобэм и новый Spectrum в Blue Note
Blue Note: ходить сюдаБарабанщик Билли Кобэм прославился раз и на всю оставшуюся жизнь тем, что играл в лучшем из всех составов Mahavishnu Orchestra. С той поры Кобэм выпустил больше 40 сольных альбомов, но ни один из них не достиг успеха первого — «Spectrum», вышедшего в 1973 году, когда он еще играл с Джоном Маклафлином. Согласитесь, это поразительно — 40 с лишним альбомов, а достойных упоминания один, от силы два (я готов присоединить к уже названному «Crosswinds» 1974 года). В чём же дело? То, что Кобэм — совершенно грандиозный барабанщик, не подлежит обсуждению. Видимо, ответ на этот вопрос в том, что одно дело быть крепким барабанщиком, другое — композитором и аранжировщиком. И барабанщики на этой ниве не блещут. Да, есть примеры успешных записей, но их так мало, что эти исключения лишь подтверждают правило.
Значит ли это, что чем проще собирает состав Кобэм, тем больше вероятность достичь успеха альбома «Spectrum»? Пять лет назад Кобэм отметил 30-летие записи этого альбома концертом, где с ним работали два члена спектрумовского состава — клавишник Ян Хаммер и басист Леланд Склар. Место умершего от передозировки гитариста Томми Болина занял великолепный студийный музыкант Дин Браун. Успех той серии концертов был ошеломительным. Поклонники Кобэма, включая автора этих строк, говорили, что, собрав костяк Spectrum, барабанщик достиг той планки, которую он сам поставил в начале 70-х. 2-7 сентября Кобэм повторил этот опыт, отметив в манхэттенском клубе Blue Note очередной юбилей Spectrum — 35-летие со дня выпуска. На этот раз его сопровождали Дин Браун на гитаре, Том Костер на клавишных и Виктор Бэйли на басу.
Квартет зазвучал, как говорится, с полуоборота. Вечер открылся композицией «Anxiety», к середине которой четверка работала, как хорошо отлаженный механизм, причём с той отдачей, какую не всегда ждешь от музыкантов возраста Кобэма или Костера. Дин Браун в очередной раз показал, что после смерти Болина, а затем ухода Джона Аберкромби у Кобэма не было гитаристов, так органично согласующих собственную технику со стилистикой лидера. Браун — скоростник и, если согласиться с тем, что в свое время гитарный джаз-рок сделал головокружительную скорость одной из главных характеристик жанра, то в этом плане Браун не уступает ни Маклафлин,у ни ДиМеоле. Проще ли он играет? Безусловно, но, кажется, это именно то, чего ждёт от него работодатель. Одна лишь ставка на скорость вряд ли привлекла бы много интереса к очередной реинкарнации Spectrum. Но Дин Браун получил совершенно грандиозного партнера в лице Тома Костера. Их импровизации, чередующиеся или взаимопереплетающиеся, представляли собой увлекательнейший диалог музыкантов, который обладают редкой чуткостью, тактом, взаимным уважением и при этом, как уже говорилось, выдающейся техникой.
Виктор Бэйли не блистал, но очень тактичная поддержка Брауна и Костера делала вполне приемлемыми даже его «сольные» партии.
В концерте, конечно же, не обошлось без нескольких «хитов» типа «Quadrant» и «Red Baron», прозвучавших, с одной стороны, жёстче, чем оригиналы, с дугой — невероятно живо, благодаря тому упругому и гибкому потоку живой энергии, которую влили в них Браун и Костер.
И напоследок одно немузыкальное наблюдение. С нами за столом сидел 19-летний Паша из Мелитополя, который приехал в Америку по студенческой визе J-1 на лето, а перед отъездом решил сходить на концерт музыканта, которого знает по записям Mahavishnu Orchestra. Парень был в полном восторге от концерта, и я испытал по этому поводу аналогичный восторг — я в свои 19 лет слушал Mahavichnu Orchestra и Spectrum с помощью румынской службы радиостанции Europa Libera, которой каким-то чудом удавалось пробиться через визг и вой советской глушильной техники. Как всё изменчиво в этом мире!

Вадим Ярмолинец
первая публикация:
«Новое русское слово», Нью-Йорк

Рецензии

Carla Bley Big Band

«Appearing Nightly»

WATT, 2008

* * * * *

Новый альбом биг-бэнда Карлы Блэй — блестящая запись, которая заставляет нас пожалеть о том, что мы лично не смогли посетить два летних концерта биг-бэнда, отыгранных перед французской аудиторией. Почему я не живу в Париже? Наверное, потому что я живу в Нью-Йорке, который Карла Блэй по непонятной причине объезжает десятой дорогой.
В дискографии Карлы Блэй масса концертных альбомов, но этот кажется самым энергичным, самый импровизационно свободным. По сравнению с ним расхваленный критиками концертный альбом 1996 года «Carla Bley Big Band Goes to Church» кажется композиционно громоздким, тяжелым, помпезным.
В биг-бэнде, выступившем в Париже, приняла участие в полном составе её группа Lost Chords — Стивен Суоллоу (бас), саксофонист-флейтист Энди Шеппард и Билли Драммонд (ударные). К ним примкнули: трубачи Лу Солофф, Флориан Эш и Эрл Гарднер; тромбонисты Гэри Валенте, Ричард Хенри и Джиджи Грата; саксофонисты Вольфганг Пушниг, Кристоф Панзани и Джулиани Аргеллес; органистка Карен Мантлер. Как увидит любитель Карлы Блэй, многие музыканты работают с Блэй уже много лет. Что, несомненно сказывается на степени сыгранности и свободе импровизаций.
Склонность Блэй к юмору известна, но я не берусь назвать другой альбом, в котором музыканты с таким блеском и мастерством цитировали бы мелодии из Большой книги самых популярных американских песен, вплоть до «Salt Peanuts» Диззи Гиллеспи.
В альбом вошло пять композиций, из которых самая монументальная — 25-минутная «Appearing Nightly at the Black Orchid», давшая название альбому. Из знакомых названий — «Someone to Watch Over Me» и «I Hadn't Anyone Till You». Аранжировка Блэй превращает первую из названных вещей в очень динамичный номер с блестящими соло саксофониста Вольфганга Пушнига. Знаменитая тема заявлена лишь под самый занавес. Что до второй (и закрывающей альбом) вещи, то она написана настолько же замечательным, насколько забытым дирижером, аранжировщиком и композитором 30-х годов прошлого века Рэем Ноблом (Ray Noble). Блэй фрагментарно напоминает слушателю о золотой эпохе танцевальных оркестров, не давая ему, однако, расслабиться настолько, чтобы он забыл, кого слушает.

Bobo Stenson

«Cantando»

ECM 2008

* * * * *

Говорят, что объективную оценку джазовому альбому после первого прослушивания дать невозможно. И после десятого тоже нельзя. Его надо послушать год-два, а лучше – три, после чего ты сможешь более точно вписать его в контекст джазовой культуры и определить на трезвую голову, является ли заявленное новаторство данью скоротечной моде или же органичным развитием традиции. Я отказался от этого правила после первого прослушивания нового альбома трио шведского пианиста Бобо Стенсона и не намерен возвращаться к этому правилу после активного месячного слушания. Пусть это заявление грозит мне осмеянием одних и гневом других, но я утверждаю, что это — лучший джазовый альбом, записанный трио (любым трио) с начала этого года. Изящный и энергичный, мелодичный и эмоционально насыщенный, легкий и изобретательный.
С начала своей карьеры в 1971 году Бобо Стенсон в большей степени заявил о себе как о сайдмене, чем как об авторе сольных записей. На его счету всего десяток альбомов. Нынешний — одиннадцатый — его шедевр, второй после «Serenity», вышедшего в 2000 году.
В составе трио контрабасист Андерс Йормин, с которым Стенсон играет последние два десятка лет, и молодой барабанщик Йон Фелт. Последний — участник Nordic Quintet — не известен широкой публике, и я гарантирую, что те, кто услышат его впервые, откроют для себя новую школу «ударного» искусства. Я неспроста закавычил это слово, поскольку ударник Фелт не очень часто ударяет по медным тарелкам или барабанам. Он с уникальным мастерством извлекает звуки из тарелок и других металлических объектов с помощью легчайших касаний в разных точках металлических поверхностей. Среди относительно небольшого списка барабанщиков такого направления, обладающих поразительно чутким ухом и навыком звукопроизводства, Фелт, вероятно, лучший. Степень слияния его звукового потока с басом Йормена и роялем Стенсона абсолютна. Это образчик того, что зовется симбиозом.
Из 11 композиций, вошедших в альбом, лишь одна принадлежит трио — «Страницы». Это продолжительная импровизационная работа, соавтором которой стал основатель ECM и продюсер этого альбома Манфред Айхер. «Страницы» скомпилированы им из демонстрационных записей. Авторы других композиций – американцы Орнетт Коулман и Дон Черри, чех Петер Ибен, аргентинец Астор Пьяцолла и кубинец Сильвио Родригес. Отбор материала для альбома совершенно бесподобный. Даже в контексте неизбежной исиэмовской меланхолии он предельно разнообразен — на смену романтическому мелодизму может прийти авангардный деконструктивизм, но все это объединено единым настроением, взаимопониманием музыкантов и совершенно выдающимся мастерством.

Frank Vignola

«Live at the Sheldon»

Mel Bay, 2008

* * * *

В Нью-Йорке ты можешь прожить 20 лет, раз в неделю ходить на джазовые концерты, а потом сильно-сильно удивиться, узнав, что в этом же городе живет и уже выпустил десяток записей неизвестный тебе джазмен мирового класса. Как же могло случиться, что ты не знал о нем раньше? Ну, именно потому и не знал, что музыкант мирового класса постоянно гастролирует по миру! Фрэнк Виньола родился на Лонг-Айленде в итальянской семье, где папа играл на банджо, а мама на аккордеоне. В семь лет он получил от бабушки свою первую гитару. Его учителями были Уэс Монтгомери, Лес Пол и Бакки Пиццарелли. У Виньолы великолепная техника и обширный репертуар, который дает исчерпывающий ответ на мой давний вопрос: почему в Америке нет ни одного состава, равного цыганским свинговым составам Франции? Потому что Америка — это плавильный котёл, где просто невозможно закрыть сердце каким бы то ни было музыкальным влияниям. Виньола и его «Ритм-машина» исполняют композиции Джанго Рейнгхардта с тем же блеском, с каким они исполняют музыку Гершвина или Моцарта.
Только что компания Mel Bay Publication выпустила комплект «Live at the Sheldon», в который входит DVD и два СD с записью одного и того же концерта в знаменитой Шелдоновской аудитории города Рэд-Уинг в Миннесоте. Этот зал — роскошная музыкальная шкатулка с замечательной акустикой. Такой миниатюрный Карнеги-Холл Среднего Запада.
В «Ритм-машину» вошли, помимо Виньолы, второй гитарист Винни Раньоло, басист Пит Коко, скрипач Эйрон Вайнстайн и ударник Рич Зукор. Вайнстайна Виньола позаимствовал у Леса Пола, в составе которого тот начал играть в 16 лет. Сейчас Эйрону — 22. В мире цыганского свинга реинкарнацией Стефана Грапелли принято считать Флорина Никулеску. Судя по всему, Грапелли повезло больше, чем другим — у него две реинкарнации. И на мой взгляд, Вайнстайн теплей и эмоциональней Никулеску, звук его инструмента ближе к простому, фольклорному звучанию цыганской скрипки.
Ударные противопоказаны акустическим гитарным составам, поскольку они просто дублируют сухой и жёсткий ритм вторых гитар. Но Виньола и Зукер нашли интересное решение — Зукер играет на очень необычной установке, в которую вошли один конго, хай-хэт и тарелка-райд. Он играет по большей части голыми руками и иногда пользуется щётками. Это значительно обогащает звук, когда группа выходит за рамки репертуара Джанго.
Тройной аудио-видео альбом Виньолы включает 15 номеров, среди которых — стандарты «Fascinating Rhythm», «Summertim»e и «I Got Rhythm» Гершвина, «It Might As Well Be Spring» Роджерса и Хаммерстайна, «Stardust» Кармайкла и Пэриша, «Tears» Джанго и Грапелли, а также «Венгерская рапсодия» Листа, «Турецкий марш» Моцарта, вторая партита Баха, «Шахерезада» Римского-Корсакова и ряд других популярных мелодий, которые Виньола и его «Ритм-Машина» очень успешно замешивает в своем творческом плавильном котле.

Вадим Ярмолинец
первая публикация:
«Новое русское слово», Нью-Йорк

Радио
502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0

Подкаст "Слушать здесь":
12.09.08 - #268: трубач и музыкальный журналист Андрей Соловьев (группа "Вежливый отказ" и другие проекты) рассказывает о раннем брасс-роке на примере пьес "Goodbye Brains" с одноименного альбома группы Coley (Private Press,1972) и "Number Two: Down At The Mission" группы Heaven с альбома "Brass Rock 1" (Esoteric, 1971)

09.09.08 - #269: главный редактор "Джаз.Ру" Кирилл Мошков комментирует пьесу "Um Beijo" из радиоконцерта трио пианиста Кенни Баррона (WBGO, 2008) в честь 65-летия музыканта.

06.09.08 - #268: трубач и музыкальный журналист Андрей Соловьев (группа "Вежливый отказ" и другие проекты) комментирует пьесу "Ragtime Dance" с альбома группы Air "Air Lore" (Bluebird/RCA, 1979).

03.09.08 - #267: джазовый обозреватель Михаил Митропольский в любезно предоставленном для подкаста архивном выпуске программы Радио России "Музыкальный повод" (2006) комментирует пьесу "Fica Mal Com Deus" с альбома бразильского перкуссиониста Аирто Морейра "Life After That" (Narada, 2003)

ПОЛНЫЙ ДЖАЗ

Авторы:
Галина Чарупа,
Милен Панайотов,
Игорь Зисер,
Евгения Браганцева,
Вадим Ярмолинец,
Сергей Бондарьков,
Анна Филипьева,
Кирилл Мошков

Редакторы:
Кирилл Мошков,
Анна Филипьева

Зарубежная информация
соб.инф.

Фото:
Руслан Белик,
Владимир Коробицын,
Галина Чарупа,
Милен Панайотов,
архив портала "Джаз.Ру"

Макет:
Павел Абраменков

 


Если у вас есть друзья, которых может заинтересовать наш журнал, но у них нет компьютера или они не подключены к Интернету - не сочтите за труд распечатать эти страницы и дать им прочитать! А лучше помогите им подписаться на нашу печатную версию - журнал "Джаз.Ру"!
Оригинальные материалы, присланные читателями, приветствуются и почти всегда публикуются. Пишите!

502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0

502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0

502 Bad Gateway

502 Bad Gateway


nginx/1.24.0