Итак, 20-22 августа в Москве, в крошечном парке под названием сад "Эрмитаж", открылся новый московский джазовый сезон.
О том, что за фестиваль проходит в "Эрмитаже" вот уже в седьмой раз и как прошел первый из трех дней первого фестиваля сезона 2004/2005 годов, мы писали в
предыдущем выпуске "Полного джаза". Сегодня - о том, что происходило на сцене "Эрмитажа" 21 и 22 августа.
 Второй день фестиваля (кстати, в отличие от первого и третьего дней, вел его блистательный патриарх советского еще джазоведения, петербуржец Владимир Фейертаг) начался с выступления Детского биг-бэнда Андрея Мачнева из Ростова-на-Дону - одного из главных фестивальных продуктов обширной и крепкой ростовской джазовой школы, вот уже два с лишним года производящего сенсации на большинстве фестивальных сцен, где этот фантастический оркестр появляется. Один из авторов этих строк два года назад уже разразился в "Полном джазе"
цветистыми восторгами по поводу этого коллектива, увиденного тогда на Одесском джаз-карнавале. Что ж, московское выступление ростовских чудо-детей нисколько не разочаровало - и это при том, что играли они в достаточно экстремальной ситуации.
От самого Ростова везли они, не дыша, специальный контрабас-половинку для своего десятилетнего басиста Федора Степанова, и вот после саундчека, перед самым выступлением, неловко отставленный в сторону инструмент упал и... развалился. Поэтому Федя с каменным лицом, по-мужски сдерживая слезу, отыграл всю программу на бас-гитаре, к чему, видимо, оркестранты не готовились. И тем не менее оркестр звучал плотно, собранно, группы работали крепко и слаженно, а юные солисты демонстрировали чудеса - не из серии цирковых фокусов "гляди-ка, такие маленькие, а уже так могут", а просто нормальные музыкальные чудеса биг-бэндового характера, в чем особенно преуспел заметно подросший и отрастивший длинные модные волосы тромбонист Иван Никулин.
 Этого юношу хочется выделить особо: за два года он продемонстрировал рост не только волос, но и исполнительских способностей, от просто красивого и сильного звука (равный которому далеко не у всех наших взрослых тромбонистов найдешь) эволюционировав к по-молодому задорной, но уже и по-взрослому содержательной игре.
 Оркестр играл несложный, но подобранный с большим вкусом и аранжированный с большим умением набор стандартов, прозвучавший так зажигательно и живо, что остается только снять шляпу перед единственным взрослым участником этого биг-бэнда - а именно его лидером Андреем Мачневым, кстати - выпускником аналогичного детского биг-бэнда, легендарного оркестра Александра Гебеля, когда-то, до отъезда своего лидера в Германию, существовавшего в Кривом Роге.
 Настроение и музыкальное содержание вечера резко сменилось, когда на сцену поднялся "Каданс Миллениум" самого
Германа Лукьянова. О, это совсем не то же, что легендарный "Каданс" 70-80-х, хотя все основные признаки творческого метода Германа Константиновича в нем мало что сохранены в неприкосновенности, но и получили интересное развитие. Музыкальный материал, как обычно, насыщен идеями, пронизан нешаблонным голосоведением и необычными риффами, да еще и апеллирует к не самым очевидным источникам - от "А снег идет" и даже "Эй, Ухнем", решенном антитезисно к обычной, идущей от Гленна Миллера ("Song of Volga Boatmen") свинговой трактовке, до притягательных в своей сложности новых сочинений маэстро Лукьянова - "Посвящение Скрябину" здесь наиболее показательно.
 Основная неожиданность в средствах решения поставленных мастером музыкальных задач - в том, что в составе у Лукьянова впервые за множество лет появился (как сообщил сам маэстро на пресс-конференции - по многочисленным просьбам публики!) контрабас (молодой, но ранний Сергей Васильев). Впрочем, разреженная, напряженная и тревожная атмосфера музыки Лукьянова вряд ли сильно изменила от этого свое эмоциональное наполнение.
Посты двух тенор-саксофониста занимают контрастные Антон Залетаев, чья холодная, рассудочная манера игры куда как хорошо подходит к рассудочной, непростой музыке Лукьянова, и горячий, многословный (иногда - беспорядочно многословный) Сергей Головня. Но главная "фишка" - в пианисте и барабанщике: они не только теоретически взаимозаменяемы, но и на практике то и дело меняются местами в разных пьесах, потому что и Яков Окунь, и Алексей Беккер - не только прекрасные пианисты, но и грамотные, умелые и даже яркие ударники!
 Саксофонист Сергей Головня в этот вечер вообще почти не сходил со сцены: сразу после "Каданс Миллениума" он остался, чтобы играть в квартете барабанщика Евгения Рябого, показавшем качественный, но довольно дежурный набор мэйнстримовых клише, но запомнившийся неожиданным и поначалу очень эффектным (к концу, увы, накал немного снизился) прочтением битловской "I Want You (She's So Heavy)" c "Abbey Road", для реализации которого был приглашен в качестве специального гостя вокалист Сергей Манукян.
 Вечер продолжил Николай Громин. Да-да, тот самый легендарный советский гитарист Николай Громин! Он принадлежит к поколению джазменов, выдвинувшихся на первые роли в советском джазе в начале 60-х. Осенью 1962 г. он был в составе первого советского "джазового десанта" на зарубежном джазовом фестивале - в Варшаве на "Jazz Jamboree-62", где он удостоился достаточно хвалебных отзывов американских гостей фестиваля, в том числе трубача Дона Эллиса. В середине 60-х Громин вошел в состав квартета Георгия Гараняна, с которым также много выступал на зарубежных фестивалях. В конце 60-х он создал дуэт с более молодым гитаристом
Алексеем Кузнецовым, просуществовавший более полутора десятилетий. Дуэтом было записано два LP - "Джанго" ("Мелодия", 1978) и "Десять лет спустя" ("Мелодия", 1988), которые в 1999 г. были переизданы на CD лейблом Boheme Music под названием "Верные друзья".
 Но в последние 17 лет Громин не живет в России: он переехал в Копенгаген, где тихо-мирно преподает гитару и поигрывает в клубах. Кстати, "Полный джаз" писал об одном из нечастых приездов Громина на Родину в самом первом своем выпуске, почти 6 лет назад! И вот легендарный музыкант снова в Москве, причем к концу его выступления к нему снова присоединяется Алексей Кузнецов, и они снова принимаются вязать свои добротные двухгитарные переклички, построенные на довольно контрастной манере их игры - вязкой, грубоватой и одновременно отрешенной у Громина и лукаво-приземленной, изящной и ритмически тонкой у Кузнецова. Никаких Америк не открыто, но тем, кто не видел эту главу в истории советского джаза, она показана очень убедительно.
 И, наконец, финал второго дня фестиваля - маститый американский трубач Эдди Хендерсон. На сцене с ним снова Головня с саксофоном, и вот тут-то Сергей оказывается стопроцентно на своем месте - его хорошее знание хардбопа и постколтрейновское многословие оказываются более чем уместны в дуэте с этим хватким, мощным, умеющим быть и ярким, и мягким трубачом, обладающим совершенно фразировкой, глубочайшим пониманием стиля и незаурядным умением выстроить выпуклый, сильный и запоминающийся музыкальный образ.
 На месте и остальные участники играющего с Хендерсоном квартета пианиста Якова Окуня - сам лидер, мыслящий совершенно адекватно гостю, но не тянущий на себя одеяло, барабанщик
Александр Машин, создающий нервную, многослойную и в то же время устойчивую ритмическую ткань, и надежный, упругий басист Игорь Кондур. Звучит классика современного "креативного мэйнстрима" - Уэйн Шортер ("El Gaucho"), Майлс Дэйвис ("All Blues") и т.п. Долгие, продолжительные аплодисменты, все встают. Именно такой должна была быть концовка этого сильного, насыщенного фестивального дня.
 Третий, заключительный вечер фестиваля (22 августа) открывал квартет контрабасиста Игоря Уланова, всем знакомого по многолетней работе в оркестре Олега Лундстрема. Поскольку весь фестиваль в целом, напомним, посвящен был 100-летию со дня рождения Каунта Бэйси, Уланов подготовил тематическую программу, пригласив для нее не самого очевидного для посвящения Графу солиста - молодого тенор-саксофониста Дмитрия Мосьпана, составившего себе устойчивую репутацию мастера играть суперпротяженные соло в колтрейновском духе, вряд ли нужные в свинговом проекте. А вот ни фига, сказали друг другу авторы, услышав первое же соло Дмитрия! Мосьпан оказался не только многословным "технарем", но и тонким, знающим стилистом, экскурсы которого в эпоху великих солистов Бэйси - Лестера Янга, Хершелла Эванса - показали и знание оригинального текста, и умение уместно осовременить, усложнить его. Многие соло Мосьпана оказались неожиданно лиричными - неожиданно для тех, кто давно следит за этим музыкантом.
 Настолько же тонок и одновременно ярок в прочтении материала был и пианист Евгений Борец, на протяжении всего сета показывавший много необычного - достаточно вспомнить его соло в "Soul Eyes" Мэла Уолдрона, состоявшее поначалу из насыщенной паузами напряженной, рваной ткани, вызвавшей в памяти манеру исполнителей танго. Отлично прозвучало соло самого Уланова смычком (на что далеко не каждый джазовый контрабасист решается), надежно поддержанное барабанщиком Игорем Игнатовым.
Вторым сетом играл швейцарский состав Four Roses, не в первый раз посещающий нашу страну - француженка Флоранс Мельнотт (ф-но), немка Каролин Хофлер (контрабас) и две граждански Швейцарии, барабанщица Беатрис Граф и экзотичная вокалистка Флоренс Читакумби, в чьих жилах течет ангольская кровь. Это достаточно приятный фестивальный состав из числа тех, что без устали колесят по дальним странам при поддержке культурных институций богатых европейских государств - правда, на фоне других "эрмитажных" музыкантов ансамбль несколько потерялся.
 После появления на сцене Дома Музыки с кельнским WDR Big Band'ом в феврале наконец-то начал показываться на московских сценах екатеринбургский трубач Сергей Пронь, которому было отдано следующее отделение. Он играл с мощным московским ансамблем (набирающий обороты молодой пианист Владимир Нестеренко, опытный и в
мэйнстриме, и в "новом джазе" контрабасист Игорь Иванушкин из "Второго Приближения" и незаменимый барабанщик Сергей Остроумов,
которого можно увидеть, кажется, едва ли
не в каждом третьем московском джазовом
коллективе), который хорошо понял стиль и мысли екатеринбургского солиста и помог ему эти мысли адекватно реализовать.
 Пронь представил достаточно разнообразную авторскую программу, в которой нашлось место и мощным свинговым эпизодам, и не менее насыщенным периодам чистого free, который, на удивление, не спугнул благодушно настроенную на садово-парковый отдых публику, но, напротив, часть этой публики даже захватил и увлек. Симптоматично, что именно во время сета Проня, когда со сцены несся высокоэнергетичный, но расчетливо лишенный всяких признаков истерики или смури поток свободного выражения коллективной музыкальной мысли ансамбля, на большом деревянном пятачке перед сценой начали пританцовывать в изобилии бегавшие по саду детишки, которые всегда чутко ощущают эмоциональную природу звучащего материала.
 А в следующем сете танцующий народ хлынул на пятачок толпами. Впрочем, молодая саксофонистка и вокалиста Анна Королева (которая, кстати, именно на сцене "Эрмитажа" и дебютировала на широкой джазовой сцене несколько лет назад, еще только недавно перебравшись в Москву из Краснодара на учебу) поднимала энергетический градус своей программы постепенно - вряд ли можно сказать, что умело, но безусловно - инстинктивно точно. Ее сильный ансамбль, прекрасная российская джазовая сборная (сибиряк
Алексей Подымкин - ф-но, Григорий Зайцев - контрабас, питерский казанец Сергей Остроумов - барабаны, волгоградец Павел Чекмаковский - гитара), хорошо иллюстрирует роль Москвы как джазового пылесоса российской сцены: почти все участники ансамбля на московской сцене всего несколько лет, включая самого лидера.
 Начав с объяснения в любви Чарли Паркеру (быстрый свинговый ритм, трепещущий звук саксофона, живо напомнивший великого Эрика Долфи), Королева быстро подняла публику второй пьесой - посвящением недавно ушедшему из жизни барабанщику Элвину Джонсу. Дальше последовала неожиданная смена стилистики - свинг! "Bei Mir Bist Du Shoen", известная в народе как "Старушка не спеша дорожку перешла". Из публики торопливо выбегает элегантная пожилая пара, известный ученый и его супруга, изящно и со вкусом танцующие старые танцы под свинговые номера на каждом "Эрмитаже"... И вот финал выступления Королевой: фанковый номер "Allright, OK", где Аня дала себе попеть во весь голос (и продемонстрировав, что у нее все в порядке с основами афроамериканского вокала, а главное - с соответствующим темпераментом), и в пляс пустилось уже полсада. Успех. Куда двигаться - есть, но успех - несомненный.
 И - финал фестиваля: сильный, опытный, все на свете повидавший афроамериканский вокалист Деннис Роулэнд в сопровождении Estonian Dream Big Band. Эстонский оркестр в этом проекте принципиально анонимен: хотя некоторые его члены подолгу и с увлечением солируют, давая передохнуть своему американскому лидеру (право же, это они зря: уровень сольной импровизации в оркестре оказался почему-то удручающе низок, хотя оркестровые, аранжированные эпизоды коллектив отыгрывал вполне мастеровито), Роулэнд никого из них не представляет, при этом он в своем сете и швец, и жнец, и, хотя на дуде и не игрец ни разу, зато очень гибко, пластично и впечатляюще двигается, настоящий черный шоумен Старой Закалки.
Вкупе с отличными голосовыми данными, которые безошибочно возводят его творческую родословную к еликому Джо Уильямсу, все эти данные позволили Деннису впечатляюще закрыть программу седьмого фестиваля "Джаз в саду Эрмитаж" - именно таким образом, как этого наверняка ждало большинство публики.
Спасибо организаторам - Московскому
джаз-ангажементу Юрия Саульского и
продюсеру Михаилу Грину - за этот добрый и яркий старт сезона.
 Анна Филипьева (текст),
Кирилл Мошков (текст, фото)
|
