Пол-арбуза
Середина 70-х. Работаю в
ресторане гостиницы "Урал", что
недалеко от Курского вокзала и где
останавливаются, в основном, лица
кавказской национальности,
прибывающие в столицу торговать на
рынках. Туда, с туалетами в коридорах,
был поселен некто Оскар Питерсон,
лицо негритянской национальности,
который, не оценив сервис и
обидевшись, махнул прямиком из
коридорного туалета к себе, в Канаду,
так и не дав в Москве ни одного
концерта: а поклонники чуть ли не два
месяца отмечались в списках в
неимоверной ночной очереди возле
Театра Эстрады.
Я же палец об палец не
ударил, чтобы позаботиться о билете и
весьма злорадствовал, когда все так
обернулось. Но сейчас речь не об этом.
Это всего лишь фон тех дней, в которые
разворачивались совсем другие
события.
Короче, оркестр Олега
Лундстрема отправлялся на гастроли.
Был август, время созревания
всяческих плодов. В оркестре
работали тогда иногородние (разрешалось!),
к коим принадлежали Володя Васильков
и Сережка Мартынов, в частности. И
жили они в то время в этой самой
гостинице "Урал".
Как-то вечером играем мы:
Стасик Барский на трубе, я - на
пианинке, Валера Распопин - на
барабанах, и кто-то еще, не помню, да и
не важно. Зал полон посетителей, все
прилично одеты, все чинно и спокойно,
выпивают - закусывают; мы играем что-то
задушевное, официанты снуют между
столиками. Словом, все как обычно.
Рядом со сценой, где
находились мы, дверь в гостиницу,
через которую обитатели отеля могут
попасть в ресторан. Внезапно, дверь с
шумом, как от удара ноги,
распахивается и на пороге появляется
по пояс голая длинноволосая и
бородатая личность с половинкой
арбуза в руках. Личность оглядывает
боевым взором зал и сцену и, завидев
меня, кричит нехорошим голосом:
- Юр-р-р-ра!!! - и, протягивает
мне арбуз, - угощайся!!!
Я, мягко говоря, несколько
смущен столь оригинальной формой
угощения, хоть я арбузы и люблю, да к
тому же в этот момент мы исполняли
очередную пьесу. Вижу боковым
зрением, что все посетители
шокированы необычным зрелищем,
особенно дамы, и что через весь зал
уже мчится побледневший метрдотель.
Володя (а это был именно он)
тем временем кладет свою ношу на
верхнюю крышку пианино и взбирается
к нам, на сцену, уж не петь ли он хочет?!
Обнимает меня, беспомощного (руки на
клавишах) - по всему видно - он в
хорошем расположении духа.
Разгневанный метрдотель
тоже возле сцены, дело пахнет
милицией. Но вновь открывается дверь
в гостиницу, и является спаситель в
лице басиста Сережки Мартынова,
отличавшегося богатырским сложением.
Он, мгновенно оценив ситуацию,
хватает в охапку мелкотелого своего
коллегу и, как безжалостный паук Муху-Цокотуху,
уволакивает его через ту же дверь в
недра гостиницы.
Тут подоспел и антракт.
Следуют длительные объяснения с
метрдотелем: "Ну и дружки, однако, у
вас... ", - укоряюще говорит он.
Арбуз попробовать не
удалось: его унес метрдотель, как
улику и трофей. Инцидент исчерпан. Мы
начинаем очередной заезд. Валера,
барабанщик и певец, затянул
заказанных кем-то "Дроздов"
Шаинского. Но, как оказалось,
сюрпризы этого вечера арбузом не
исчерпались, - в зале мелькнула
долговязая фигура Толи Соболева (тогда
еще катастрофически худого) и его
дружка, Мишки Кудряшова, верного
ученика Василькова, называвшегося
учителем не иначе, как "Михрютка".
Они, естественно, просочились в зал
из той же двери. Но на сей раз все было
более или менее благоразумно:
уселись за свободный столик и
заказали себе выпить.
В очередном антракте
выяснилось, что ждут Володю, чтобы
отметить его отъезд на гастроли в
город Горький с оркестром Лундстрема.
Как известно, в Горький ездят именно
с Курского. Володя не заставил себя
долго ждать. Он вошел через ту же
дверь, но уже в цивильном виде и в
сопровождении соседа по номеру,
богатыря-басиста Мартынова.
Все уселись за стол и меня
пригласили. Сразу же всем было налито
по фужеру водки: первый тост - за
отъезд! Затем количество бутылок и
тостов-фужеров повторялось и
повторялось... Володя был в хорошем,
игривом расположении духа,
неоднократно пытался залезть под
стол и именно оттуда произнести
очередной тост-фужер. Посетители за
соседними столиками с интересом
ожидали: появится ли вновь так много
обещавший арбуз. Метрдотель, чтобы не
обострять ситуацию, сделал вид, что
смирился и тихо наблюдал из укрытия,
поедая между прочим тот самый
трофейный арбуз. Экий жлоб!
Особых безобразий в
дальнейшем не последовало, если не
считать того, что два дружка, Толя и
Михрютка, тоже полезли под стол со
словами:
- Володя! Мы тебя так
уважаем! Что в знак этого мы тебе ...
отсосем!
Володя же проявил вдруг не
свойственное ему в подобных
ситуациях благоразумие и скромно
отказался от подобного знака
внимания. Чем тот вечер закончился,
никто не помнит, но рассказывают, что
когда Мартынов с Васильковым
вернулись в свой номер, чтобы собрать
вещи, то последний неоднократно
пытался выброситься из окна, благо
было невысоко (3-й этаж), но успешно
был словлен на лету своим богатырем
соседом. Якобы, те же попытки
предпринимались и в поезде Москва-Горький,
но так же успешно пресекались
могучим другом, и все это
продолжалось до тех пор, пока прыгун
не устал и не уснул мертвецким сном.
21.04.97 |
