Люди джаза. Джаз-фэн в квадрате: Дэвид Ричардсон, прямая речь

Во многих городах России — Томске, Москве, Санкт-Петербурге — хорошо знают этого человека. Он часто появляется в российских джазовых клубах и на джазовых концертах, явно хорошо знаком со многими российскими джазовыми музыкантами и тщательно собирает их записи на компакт-дисках. Он приезжал на конференцию «Джаз без границ» в Санкт-Петербург и общался с посетителями российского стенда на выставке-ярмарке Jazzahead в Бремене. Вообще говоря, среди граждан США не так уж и много настолько увлечённых специалистов по российскому джазу, как Дэвид Ричардсон. Кто же такой этот человек-загадка?

Найти часть ответов помогает интервью, которое у Дэвида в конце минувшего года взяли Тесса Саутер и Андреа Уолпер для ведущего англоязычного интернет-портала AllAboutJazz.com. «Джаз.Ру» публикует русский перевод с личного разрешения владельца американского портала, Майкла Риччи.
Оригинал: «Meet David Richardson», by Tessa Souter and Andrea Wolper 

Куда бы он ни поехал, Дэвид Ричардсон обязательно изучает всё лучшее в области джаза, что можно найти на месте. В Сибири, Москве, Санкт-Петербурге — или в Коста-Рике, Европе и Соединённых Штатах — он встречается с такими же, как он, джаз-фэнами-друзьями по Фейсбуку, следит за выступлениями своих любимых музыкантов и отыскивает новые места, чтобы их слушать. Но его одержимость джазом не исчерпывается потреблением: он создал компанию под названием The Real Jazz Ambassadors («Настоящие послы джаза»), чтобы снимать документальные фильмы о любимых музыкантах. Один из них — тот, чья знаменитая пластинка 1959 года сделала Дэвида, в то время четырёхлетнего, джаз-фэном на всю жизнь. О чём речь? Сейчас узнаете.

— Я рос гарнизонным пацаном. Мы жили в [Западной] Германии, на Аляске, в Форт-Ноксе, а потом в Уиллингборо, Нью-Джерси. В 1975, после школы, я и сам пошёл в армию. Я учился на специалиста по русскому языку, служил в [Западном] Берлине, потом в Карлсруэ (Западная Германия), потом в Форт-Худе (Техас). Там я служил уже офицером Второй бронетанковой дивизии, получив звание после окончания курса Корпуса подготовки офицеров запаса. В 1987 я ушёл в запас, стал работать в компьютерной сфере — я специалист по базам данных Oracle — и продолжал эту работу следующие 30 лет. Но мой интерес к России не исчезал, и в 2002 я переехал в Томск, в Сибирь, где преподавал разговорный английский в двух университетах. В 2002 г. в Томске выступал российский джазовый музыкант Игорь Бутман, и я там с ним познакомился.

В Томском политехническом университете меня попросили участвовать в комиссии по оценке их программы преподавания иностранных языков и написать отчёт по результатам. Я был довольно наивен, так что я честно написал там правду, и меня тут же уволили и выдворили из России. На два месяца мне пришлось переселиться в Вильнюс, там я заново получил визу, вернулся в Россию и подал на университет в суд за неправомерное прекращение контракта. Я не только выиграл дело, но через своего адвоката познакомился с моей будущей женой, Анжеликой, которая помогала мне в компьютерном бизнесе. После России мы с Анжеликой несколько лет жили в Коста-Рике, а в 2008-м переехали в Нашуа, штат Нью-Гемпшир, где живём с дочерью, которой сейчас восемь лет.

Ваши самые ранние музыкальные впечатления?

— Моя мать пела и играла на рояле, так что вокруг меня всегда была музыка. В Германии мы постоянно слушали «Радио вооружённых сил» и Уиллиса Коновера на «Голосе Америки». На Аляске в начале 1960-х мы устраивали у нас в подвале представления с участием соседских детей — кривлялись под музыку The Beatles, Herman’s Hermits и других. А когда я вернулся в 1968 г. на континентальную территорию США, я начал учиться играть на кларнете. С того момента и до окончания школы я всегда играл в школьном оркестре. В 1970-м мать подарила мне свой рояль Chickering, который у неё был с детства, и я начал учиться играть на нём — главным образом слушая все пластинки Стиви Уондера, какие мог найти.

Сколько вам было, когда у вас появилась первая пластинка?

— Это был сингл на 45 об/мин — «Take Five» Дейва Брубека, на второй стороне была пьеса «Blue Rondo à la Turk». У меня она появилась в 1961, когда мне было четыре с половиной года. Мне её подарили родители, потому что я обожал музыку с альбома квартета Брубека «Time Out».

Что открыло вам дверь в джаз?

— Именно «Time Out» Брубека. Декабрь 1961. Моя любимая пьеса с альбома была «Strange Meadowlark». Я впервые услышал альбом на «Радио вооружённых сил», и когда он у нас появился, я постоянно донимал родителей, чтобы они его всё время ставили.

А живую музыку когда начали слушать?

— Наш преподаватель общественных наук (в США этот школьный курс объединяет историю, географию, обществознание и т. п. — Ред.) Тай Белфорд имел кое-какие связи в шоу-бизнесе. Он устраивал выступления в нашей школе множества разных групп, а я был частью «аудиовизуальной бригады», которая занималась светом и звуком. Так я поучаствовал в организации концертов, в которых выступали Бадди Рич, Чак Манджионе, Кэл Чадер, Филлис Хайман, Дейв Брубек и другие. Но до того, как я пошёл в армию и отправился в Берлин, у меня не было возможности побывать в настоящем джаз-клубе, чтобы послушать там живой джаз.

А помните свой первый концерт?

— Это было примерно в 1966, когда Лу Роулз выступал в Форт-Ричардсоне, штат Аляска. Думаю, он оказался на этой базе по дороге во Вьетнам. Он исполнил там песню, которая стала одной из самых моих любимых — «The Shadow Of Your Smile» (я потом научился играть её на кларнете!) Роулз в своё время служил сержантом в 82-й воздушно-десантной дивизии; вот одна из причин, почему он часто выступал на военных базах.

httpv://www.youtube.com/watch?v=9tB6T5eS33c

Как часто вы ходите слушать музыку живьём?

— Стараюсь послушать что-то каждую неделю, особенно когда путешествую; я люблю открывать для себя новые площадки и часто обнаруживаю там что-нибудь удивительное, особенно в Европе и в России. Кажется, там больше таких площадок, чем в Соединённых Штатах.

Почему именно живая музыка для вас так важна?

— Это восхитительно — видеть, как музыканты берут стандартную тему и, импровизируя, превращают её в свою собственную пьесу. Меня всегда поражает уровень мастерства, который я вижу у столь многих джазовых музыкантов, и я ценю тот факт, что это не только тяжкий труд, но и врождённая способность «схватывать» музыку.

Вам приходилось ездить куда-нибудь очень далеко, просто чтобы послушать музыку?

— Однажды, будучи в Москве, я решил сделать сюрприз вокалисту Алану Харрису и басисту Арку Овруцкому, которые выступали в Одессе. Мне пришлось вылететь из одного довольно нового московского аэропорта в Минск, а оттуда в Одессу. Концерт проходил в отеле, и я так устроил, чтобы водитель встретил меня в аэропорту. Мы медленно пробирались по Одессе и наконец оказались в отеле. Я оформляю проживание — и слышу голос Алана Харриса у себя за спиной: «А я-то думал, я единственный чёрный в Одессе…»

Кроме местного пианиста, остальных музыкантов я знал, и на концерте оказалось несколько моих друзей по фейсбуку. Всё вместе оказалось невероятным переживанием с превосходной живой музыкой.

httpv://www.youtube.com/watch?v=2se4gA3rYYQ

А есть ли какой-то концерт, на который вы не попали и до сих пор об этом жалеете?

— Пару лет назад в Шанхае был фестиваль, на котором выступали Игорь Бутман и [британская певица] Тина Мэй. Мне очень хотелось там побывать. Я лет десять не бывал в Азии, и у меня там есть несколько друзей, с которыми хотелось повидаться; это был бы идеальный случай объединить всё это.

Если бы вам представилась возможность вернуться в прошлое и послушать выступление одной из легенд джаза, кто бы это был?

— Много лет я следил за творчеством пианиста Эдди Хиггинса… и постоянно не мог попасть на его выступления. В конце концов я добыл билеты на выступление в начале сентября 2009 г. во Флориде — это было шоу, которое устраивала его жена, замечательная джазовая певица Мередит д’Абмросио. Но, увы, незадолго до концерта Эдди ушёл из жизни, и я навсегда утратил возможность увидеть его лично, встретиться с ним. Я пару лет переписывался с ним по электронной почте, так что, по крайней мере, мне удалось сказать ему, как я восхищался его талантом…

httpv://www.youtube.com/watch?v=F5gWPmwDDME

Что такое, по-вашему, хороший джаз-клуб?

— У меня два любимых джаз-клуба, и оба они в Москве. Я люблю джаз-клуб «Эссе», потому что там отличная атмосфера и персонал точно знает, чего я хочу (двойной Jack Daniels с колой и котлету по-киевски), при этом там всегда играют отличные музыканты, и часто выступают американцы. Второй — Клуб Игоря Бутмана: я начал ходить туда потому, что знал Игоря больше 15 лет, и у него в клубе выступает так много замечательных, талантливых артистов. Я люблю оба этих места, потому что там всегда можно пообщаться с музыкантами, а им обычно очень нравится слышать мнение об их музыке от американца.

А в каком клубе или клубах вас чаще всего можно встретить?

— Когда я в Бостоне, я бываю в Ryles, Scullers, Regattabar или в Wally’s. В Москве я иду в «Эссе» и Клуб Игоря Бутмана, но стараюсь бывать также в JAM Club и Клубе Алексея Козлова. В Санкт-Петербурге это «Дом 7», JFC и The Hat Bar. В Коста-Рике меня всегда можно найти в Jazz Café в Сан-Педро (там ещё есть джаз-клуб в Эскусу, но я пока туда так и не добрался).

Есть ли какой-то клуб, который уже не работает, но вы по нему скучаете?

— В Бостоне было такое Acton Jazz Café: я не слишком долго туда ходил, начал только в 2009, но оно мне очень нравилось, потому что мы всегда брали с собой туда нашу дочь Синтию — даже когда она ещё не родилась! Именно там я подружился со многими местными музыкантами, что помогло мне разобраться в бостонской джазовой сцене.

А что такое «Настоящие послы джаза»?

— Около двух лет назад я создал компанию The Real Jazz Ambassadors, LLC (ООО «Настоящие послы джаза». — Ред.). Первоначальная моя идея была снять документальный фильм, который увековечил бы 60-летие исторических гастролей Дейва Брубека по Польше в 1958 г. Я спродюсировал промо-ролик с [сыном Дейва, тоже пианистом] Дариусом Брубеком, надеясь в 2018 г. сделать полнометражную документальную ленту, где Дариус прошёл бы по следам гастролей отца, на которых он тоже был — ему тогда было 11 лет.

Недавно я закончил съёмки ещё одного документального фильма, он называется «Портрет джазового артиста: Иннокентий Иванов». Там живущий в Москве джазовый артист из Украины выступает на фестивале «Джазовая провинция», а потом работает в студии над записью «Кубинской фантазии» — пьесы, которую написал мой добрый друг Робин Блэйкман, саксофонист из Великобритании.

httpv://www.youtube.com/watch?v=GyIP5txsrlw

Как вы открываете для себя новых артистов?

— Социальные сети и YouTube сильно упростили дело. Но в России я просто иду в клубы — и каждый следующий концерт позволяет мне завязать новую джазовую дружбу с новыми для меня артистами.

Если бы вы были профессиональным музыкантом, на чём бы вы играли?

— Однозначно — на рояле. Я всегда чувствовал близость к этому инструменту, сколько себя помню, и пытался овладеть им в начале 70-х, когда познакомился с музыкой Стиви Уондера. Помню, как сидел тогда часами, снова и снова слушая виниловую пластинку, чтобы найти на клавиатуре правильные ноты и аккорды.

Есть ли у вас «диск, который вы взяли бы с собой на необитаемый остров»?

— В наш век всё, что мне нравится, хранится у меня в телефоне… но если бы меня принудили выбирать, я выбрал бы «The Intimate Ella» или «Ella and Oscar». Или «Crystal» Ахмада Джамала, или «Innervisions» Стиви Уондера… или… слушайте, я бы просто нашёл способ заряжать чёртов телефон!

Есть ли у вас любимая джазовая «история из жизни»?

— Когда я учился в школе, Бадди Рич выступал у нас, и я был захвачен… ну и, поскольку я работал в «аудивизуальной бригаде», у меня была возможность попытаться взять у него автограф. На нём висела молодая блондинка, и тут я подхожу к нему и прошу автограф. Он ухмыльнулся и сказал: «Малыш, вали отсюда». Мне надо было бы обидеться, но я воспринял это как знак отличия — я испытал на себе его знаменитое крепкое словцо!

Что, как вы думаете, позволяет джазу жить и процветать?

— Думаю, новую жизнь в джаз вдохнул приток новых артистов со всего мира. Вот почему мне так нравится путешествовать по России и другим странам: я вижу множество талантливых, полных вдохновения молодых артистов, которые играют и заново осмысляют стандарты жанра.

Есть ли ещё что-то, что мы должны были бы знать о вас?

— Каждый год я провожу у себя дома Jazz BBQ («Джазовый шашлык». — Ред.) Мы приглашаем местных музыкантов, которые играют для наших соседей и друзей. Мне нравится показывать живой джаз людям, которые, быть может, никогда бы его и не услышали.

Закончите, пожалуйста, предложение: жизнь без музыки — это…

— …верный признак того, что я отбросил копыта!

Перевод: редакция «Джаз.Ру»