27 июля отмечает 50-летний юбилей выдающийся российский джазовый тромбонист, композитор, аранжировщик, дирижёр и педагог Павел Овчинников. Слушателям в последние годы он известен прежде всего как солист Московского джазового оркестра п/у Игоря Бутмана, но не менее важна его роль как педагога: Овчинников — заместитель директора ГБПОУ г. Москвы «Академия джаза» и доцент кафедры эстрадно-джазовой музыки института «Академия им. Маймонида» РГУ им. Косыгина, музыкальный директор молодёжного фестиваля «Будущее джаза» и всероссийского джазового конкурса «Детский триумф джаза», а с октября 2023 — ещё и обладатель учёной степени кандидата искусствоведения.
Незадолго до юбилея состоялась наша беседа с Павлом Леонидовичем: настало время для полноценного биографического интервью!
— Я родился 27 июля 1974 года в городе Невинномысске. Это небольшой городок в Ставропольском крае, где градообразующим предприятием является химический комбинат с соответствующими запахами, особенно по утрам.
Мой отец, Леонид Борисович Овчинников, играл на бас-гитаре и хорошо пел. Он не был профессиональным музыкантом: просто талантливый самоучка — он окончил техникум как электрик. В молодости он играл в парке на танцах. Помню вид его бас-гитары и то, как он иногда варил басовые струны в кастрюле… (Практика, знакомая многим бас-гитаристам прежних лет: достать новые струны в СССР было сложно, но если выварить старые в кипятке, удалив наслоения от постоянных прикосновений пальцев, то какое-то время они звучат довольно ярко, почти как новые. — Ред.) Работал он в ВИА «С песней по жизни», базировавшемся при Ставропольской филармонии. Отца я в раннем детстве видел мало, и вот однажды он взял меня на гастроли по Украинской ССР. С тех пор, наверное, и появилась у меня мечта стать гастролирующим профессиональным музыкантом.
Когда мне было восемь лет, родители отвели меня на приёмные экзамены в музыкальную школу (ДМШ №1 города Невинномысска), и я успешно поступил в класс фортепиано к замечательному педагогу Татьяне Евгеньевне Колесниковой. Достаточно успешно постигал азы игры на этом инструменте, и у меня не было особенных проблем с теорией сольфеджио. Тем не менее, педагоги убеждали мою маму, что мне не стоит связывать в будущем профессиональную деятельность с музыкой — мол, музыка всё равно от него никуда не уйдёт…
Помимо изучения специального инструмента, все ученики должны были посещать групповые занятия. Например хор, народный или духовой оркестр. Я ходил и на хор, и на репетиции народного оркестра (с балалайкой!) В конце концов, попав в духовой оркестр, я понял, что это моё. Сначала играл на духовом теноре, затем на баритоне. В результате я всё бросил и в 1989 году поступил в Ставропольское музыкальное училище в класс академического тромбона, к прекрасному и любимому педагогу Олегу Ивановичу Паутову (1942–1997). На тромбоне я ещё не играл, вступительные экзамены сдавал на баритоне.
В нашем небольшом городе было два джазовых оркестра. Это были самодеятельные коллективы, но играли в них преданные джазу люди. Мне нравилось ходить на их концерты, нравился солидный вид оркестра, костюмы музыкантов, блеск инструментов и, конечно же, звучание. У отца была коллекция пластинок, в том числе и джазовых. Мне стало интересно что это же это за музыка такая — джаз, и я стал потихоньку их слушать. Пластинки были такие: Луи Армстронг, Элла Фитцджеральд, «Дюк Эллингтон встречается с Колменом Хокинсом», «Каунт Бэйси и Семеро из Канзас-Сити». До сих пор я очень люблю слушать эти альбомы, для меня они олицетворяют образец джазового исполнительства.
Надо отдать должное моему педагогу: он и сам любил слушать джазовые пластинки, а в 1990 году, когда я учился на втором курсе, в нашем училище открылось эстрадно-джазовое отделение, руководить которым пригласили очень известного на Ставрополье музыканта — саксофониста, композитора и аранжировщика Рудольфа Леоновича Атанесова (1939–2013). Как аранжировщик он обслуживал весь северокавказский регион, ведь в каждом городке тогда был собственный эстрадный коллектив… У нас в училище был создан студенческий биг-бэнд, и я с удовольствием стал там играть.
Мы выступали на ежегодном джазовом фестивале, который проходил во Дворце Профсоюзов и Ставропольской филармонии. Участником одного из этих фестивалей в начале 90-х был Джаз-оркестр Кима Назаретова из Ростова-на-Дону. Я был поражён профессионализмом ростовских музыкантов и обаянием маэстро Назаретова. Больше не оставалось сомнений, какую музыку я хочу играть. Я понял, что хочу работать в таком же оркестре. Тогда же я познакомился с Виктором Георгиевичем Кутовым, вторым дирижёром ростовского оркестра: на фестивале я играл с оркестром Невинномысского шерстяного комбината какую-то сольную пьесу (не помню, какую), и он подошёл ко мне и предложил после окончания училища поступить в Ростовскую консерваторию к нему в класс джазового тромбона.
Учась на IV курсе, я стал задумываться о своей дальнейшей судьбе. Педагоги склоняли меня поступать на академический тромбон в Саратовскую консерваторию, потому что у нашего училища были там традиционные связи: у нас даже председатель комиссии был саратовский профессор, баянист Скворцов. Я съездил прослушаться у профессора Виктора Фёдоровича Венгловского в Ленинградской консерватории, получил несколько ценных советов. Но после получения диплома о среднем специальном образовании в июле 1993 года всё же полетел в Саратов и подал документы на поступление в Саратовскую консерваторию в класс профессора Бориса Георгиевича Манжоры (а это, между прочим, папа Зинаиды Карташевой, которая впоследствии много лет была заведующей джазовой кафедрой в МГИК). Проведя несколько дней в общежитии Саратовской консерватории и не дождавшись аудиенции у педагога, я вдруг решил позвонить Виктору Кутову в Ростов-на-Дону. Никаких мобильных телефонов тогда ещё не было, нужно было идти на переговорный пункт, стоять в кабинке и ждать, пока в Ростовской консерватории отыщут Кутова и приведут в тот кабинет, где стоял телефон. И Кутов просто приказал мне срочно садиться в самолёт и лететь в Ростов, чтобы успеть ко вступительным экзаменам, что я и сделал: схватил билет на последние деньги и буквально без копейки денег примчался в Ростов. Таким образом у меня получилось «запрыгнуть на подножку последнего вагона» и поступить в Ростовскую государственную консерваторию им. С.В. Рахманинова на джазовую кафедру. Вступительные экзамены принимал сам маэстро, профессор Ким Аведикович Назаретов. Я даже помню, как он на экзамене спрашивал меня о любимых бэндлидерах… К сожалению, буквально на следующий день после окончания вступительной кампании Ким Назаретов ушёл из жизни. Руководить оркестром стал Виктор Кутов, который пригласил меня, студента I курса, присоединиться к группе тромбонов. Так у меня появилась работа.
В итоге я проработал в Ростовском муниципальном джаз-оркестре им. Кима Назаретова семь лет. За время работы в составе этого прославленного коллектива я побывал в Одессе (Международный джаз-фестиваль к 100-летию Леонида Утёсова, 1995), Волгограде, Донецке, Москве, Ставрополе, Краснодаре, Перми и других городах. Оркестр под руководством Виктора Кутова исполнял тематические программы, посвященные Гленну Миллеру, Дюку Эллингтону, Каунту Бэйси, Теду Джонсу и Мэлу Льюису. Особое впечатление на меня произвело тесное сотрудничество с выдающимися российскими композиторами — Мурадом Кажлаевым и Юрием Саульским.
В 1994 году я стал Лауреатом Всероссийского конкурса молодых джазовых исполнителей (третье место), в жюри были всемирно известные музыканты, педагоги РАМ им. Гнесиных: профессора Игорь Михайлович Бриль и Александр Викторович Осейчук.
В 1995 году в Сочи оркестр им. Кима Назаретова участвовал в международном фестивале Black Sea. В тот раз в Сочи съехались лучшие оркестры: Президентский эстрадный оркестр Беларуси п/у Михаила Финберга, Государственный камерный оркестр джазовой музыки п/у Олега Лундстрема. А изюминкой стало выступление в Зимнем театре легендарного оркестра Каунта Бэйси под управлением тромбониста Гровера Митчелла. Память об этом концерте я храню в своём сердце всю жизнь.
Военную службу я проходил в 15-м оркестре штаба Северокавказского военного округа. На базе очень хорошего духового оркестра там был создан замечательный биг-бэнд под руководством потрясающего музыканта, джазового тромбониста-виртуоза, заслуженного артиста РФ Виктора Георгиевича Бударина. Я с удовольствием играл и в духовом, и в джазовом оркестрах, написал несколько аранжировок. После окончания срочной службы я подписал контракт с ВС РФ и служил по контракту в штабном оркестре ещё три года, закончив службу в звании «сержант» и в должности «солист».
В 2000 году срок моего контракта подошёл к концу. Тут как раз мне довелось познакомиться с выдающимся музыкантом, композитором и дирижёром, Георгием Арамовичем Гараняном. Гаранян руководил в то время биг-бэндом в Краснодаре, куда я и был приглашён как артист оркестра, а впоследствии стал вторым дирижёром. Яков Кюльян в оркестре Назаретова уговаривал меня остаться в Ростове, но потом сказал: карту Гараняна, конечно, не перебьёшь…
СМОТРИМ ВИДЕО (откроется в новом окне): Краснодарский биг-бэнд под управлением Георгия Гараняна играет «Cry Me A River» Артура Хэмилтона. Соло на тромбоне: Павел Овчинников. Международный джаз-фестиваль в Анапе, 2001
С Гараняном мы дважды побывали на Тайване, участвовали в джаз-фестивале в израильском Реховоте (там я послушал эпохальный для меня концерт квартета Уэйна Шортера с Данило Пересом на рояле, Джоном Патитуччи на басу и Брайаном Блэйдом на ударных)…
И, конечно, мы множество раз выезжали в разные города России, записывали много музыки. В отсутствие Гараняна я репетировал с оркестром, руководил им на локальных концертах и мероприятиях. Тогда я познакомился с такими замечательными музыкантами, как пианист и аккордеонист Владимир Данилин, дирижёр, композитор и басист Игорь Кантюков, трубачи Виктор «Арзу» Гусейнов, Валерий Колесников и Валерий Пономарёв, пианист Леонид Пташка (это по его приглашению мы ездили выступать в Израиль) и многими другими.
А в 2002 году началась — и по сей день продолжается — московская часть моей жизни.
Мне позвонил из Москвы приятель: организуется мюзикл «Чикаго», сейчас набирают оркестр, Сергей Жилин прослушивает музыкантов. Я поехал, прослушался, и меня взяли в мюзикл «Чикаго». Я уволился из оркестра Гараняна, хотя краснодарский продюсер Леонард Гатов уговаривал меня там остаться, и приехал в Москву: мне повезло, у меня сразу была работа, которая оплачивалась весьма неплохо; кроме того, я стал обрастать «халтурами», да и Георгий Арамович тоже меня задействовал то тут, то там. А потом случился трагический теракт на Дубровке, и мюзиклы стали один за другим закрываться. Закрылся и «Чикаго». Но вскоре позвонил мой друг, трубач Артём Ковальчук, который работал в Биг-бэнде Игоря Бутмана, и сказал, что там нужен тромбонист. Я пришёл, прослушался прямо в гримёрке перед концертом в клубе, и Игорь взял меня на работу.
В те годы это был оркестр, строго говоря, внештатный: есть работа — есть оркестр, нет работы — нет оркестра. Так что в 2004 году я соблазнился, поехал работать на кораблях в Америке и провёл там четыре года — начал простым музыкантом, закончил музыкальным директором, который отвечает за всю живую музыку на этом огромном корабле — 4000 пассажиров и тысяча человек персонала, в том числе несколько музыкальных коллективов, включая оркестр. Это была солидная круизная компания Royal International. Благодаря этой работе я побывал на Бермудских островах, на Багамских, в Канаде, в Мексике, плюс Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Аляска, Ванкувер, Сиэтл — очень интересно было. Английский подтянул, но больших денег так и не заработал, потому что всё время были какие-то финансовые кризисы, и оказалось, что те суммы, которые платили на круизном судне, не очень велики. Не везло!
Для меня очень важна перспектива, развитие, дальнейший рост. Я должен чего-то всё время добиваться. А на кораблях я за четыре года добился всего, что там было возможно, а дальше перед мной была металлическая стенка: корабль-то сделан из металла — и единственной перспективой было когда-то в будущем просто умереть в этой железной коробке.
В 2008 году я приехал в Москву в очередной отпуск, и Игорь Бутман позвал меня продолжать работать в его оркестре, а с кораблями завязывать. И я сделал этот шаг. А в 2012 г. Биг-бэнд Игоря Бутмана стал Московским джазовым оркестром, где мы работали уже официально, с зарплатой, со своей базой и так далее. До этого я считал, что диплом о высшем образовании мне никогда в жизни не пригодится, но времена изменились, я окончил Московский государственный институт культуры, стал работать в музыкальной школе им. Джорджа Гершвина — преподавать тромбон. А ещё через год меня позвали преподавать в Академию им. Маймонида. Кстати, поэтому, когда наши молодые ребята заканчивают обучение в Академии джаза и говорят мне с такой уверенностью: «мне не нужно высшее образование!» — я говорю: дорогой мой, мы с тобой так похожи… Им, конечно, решать, им жить, но высшее образование может пригодиться в самый неожиданный момент.
СМОТРИМ ВИДЕО (откроется в новом окне): Камерный оркестр «Виртуозы Москвы», А Бу (ф-но) и Московский джазовый оркестр п/у Игоря Бутмана. Дирижёр Павел Овчинников. Николай Капустин «Sounds of Big Band» (Москва, Светлановский зал ММДМ, 21 ноября 2016)
Фактически я выполняю сейчас функции музыкального директора оркестра. Я не только играю на тромбоне, я пишу аранжировки, если нужно — веду репетиции оркестра. Работал с множеством ведущих исполнителей современности. В 2022 году на меня возложили обязанность — определять репертуар гала-концерта к столетию российского джаза в Большом театре 1 октября. Надо было созвониться со всеми нашими гигантами, выяснить, что они хотят сыграть на гала-концерте. Я боялся звонить некоторым нашим ветеранам со сложным характером, но в результате договорился и с Алексеем Семёновичем Козловым, и с Борисом Михайловичем Фрумкиным, и со всеми участниками — а это же тоже работа музыкального директора. В финале III Московского джазового фестиваля 2024 г. я дирижировал Московским джазовым оркестром на премьере джазовой версии музыкальной сказки Сергея Прокофьева «Петя и волк» в аранжировке Кристины Крит (СМОТРИМ ВИДЕО: откроется в новом окне). Официально я «солист оркестра высшей категории». Но на больших проектах Игорь обращается ко мне, и я выступаю как музыкальный директор…
Уже в десятый раз я провёл конкурс «Детский Триумф джаза», где я работаю как художественный руководитель. Изначально это инициатива Департамента культуры города Москвы: в рамках большого «взрослого» фестиваля «Триумф джаза» сделать детский конкурс. Его и проводит московский департамент культуры совместно с Московским джазовым оркестром: Игорь сразу, на самом первом конкурсе, обратился ко мне со словами «ты будешь у нас главный по детям». Помню, на первом конкурсе было очень мало участников, но некоторые из них уже превратились в известных, сильных музыкантов, например — пианист Николай Мищенко, который с тех пор успел окончить колледж Бёркли и сейчас там преподаёт.
Продолжением «Детского Триумфа джаза» стал фестиваль «Будущее джаза»: многие из тех, кто побеждал на детском конкурсе, появляются уже в более взрослом возрасте на сцене этого фестиваля. Многих я помню совсем детьми, а они уже поступили к нам в Академию джаза, окончили и уже профессионально работают. Десять лет, десять конкурсов прошло, и в результате мы получаем массу заявок со всех концов страны — несмотря на то, что у нас нет каких-то призов за победу в конкурсе. Просто сам факт, что ты вышел в лидеры и выступил в Доме музыки на гала-концерте — это уже такой социальный лифт. Например, тромбонистка Анастасия Иванова тоже ведь приезжала ещё ребёнком на наш конкурс, завоевала первое место, а в 2023 году на телеканале «Культура» победила во втором сезоне проекта «Большой джаз».
На меня также возложена миссия руководить джазовым образовательным заездом «Академия джаза Игоря Бутмана» в арт-кластере «Таврида» — с 1 по 7 июля этого года я работал там уже четвёртый раз с целой бригадой наших замечательных педагогов: Евгений Лебедев, Антон Ревнюк и другие… У меня получается всё это подготовить и собрать в финале гала-концерт.
Когда Игорю Бутману предложили возглавить в Москве Государственное училище духового искусства, я был, наверное, первый человек, которому он позвонил и спросил: пойдёшь со мной? И вот с 2017 года я работаю первым заместителем директора ГБПОУ г. Москвы «Академия джаза». Мы справляемся! У нас замечательный педагогический состав — может позавидовать любое образовательное учреждение. Конкурс большой: в 2024 мы получили на 30% больше заявлений, чем в прошлом, 2023 году. Расширилась и география абитуриентов — в этом году поступали ребята из Москвы, Ямало-Ненецкого АО, Свердловской области, Республики Башкортостан, Владимира, Татарстана, Нижнего Новгорода, Твери, Кирова, Белгорода, Югры, Пензы, Тулы, Владивостока, Иркутска, Новосибирска, Алтая, Омска, Оренбурга, Крыма, из Абхазии, Казахстана и Республики Беларусь.
СМОТРИМ ВИДЕО (откроется в новом окне): Концертный биг-бэнд Академии джаза. Пьеса Павла Овчинникова «Руди», посвященная памяти Рудольфа Атанесова. Фестиваль-конкурс Jazz Time (Солигорск, Республика Беларусь, 18 мая 2023)
Нам тесно в старом школьном здании прежнего ГУДИ, мы бьёмся за то, чтобы расшириться — бьёмся, и бьёмся, и будем биться, пока не расширимся. И я знаю, что это будет, потому что я работаю у Игоря Бутмана много лет и заметил такую особенность — если он хочет что-то сделать, то как бы трудно ни было, это обязательно будет сделано. Сейчас Академия джаза — профессиональное образовательное учреждение, то есть музыкальное училище, но будет у нас и ВУЗ, причём хороший, ведущий. Будем писать свои научные работы, и книги, и учебные пособия; будем законодателями в этом виде искусства.
