26 октября в московском Культурном центре «ДОМ» (20:00) и 27 октября в Калининграде (клуб «Универсал», 21:00) играет один из самых радикальных проектов в области импровизационной музыки — The Thing: Матс Густафссон (Mats Gustafsson) — саксофоны, электроника (Швеция), Ингебригт Хокер Флатен (Ingebrigt Håker Flaten) — контрабас (Норвегия) и Пол Нильссен-Лав (Paal Nilssen-Love) — ударные (Норвегия).
Перед этими концертами мы с удовольствием публикуем интервью участника трио — саксофониста Матса Густафссона. Это только небольшой фрагмент очень подробного обсуждения его творчества, которое состоялось у музыканта с обозревателем «Джаз.Ру» Григорием Дурново. В более полной форме текст выйдет в бумажном «Джаз.Ру» в конце этого года.
| Григорий Дурново, обозреватель «Джаз.Ру» Фото: Руслан Белик |
 |
Автору этих строк уже приходилось брать интервью у одного из участников бешеного трио The Thing, если не самого, то одного из самых радикальных и занятых европейских музыкантов, шведского саксофониста Матса Густафссона. Как и в 2007 году, в преддверии первого приезда The Thing в Москву (предвидя упрёки тех, кто хорошо помнит, что The Thing приезжали в 2008 году, уточню: интервью было взято сильно заранее), так и теперь, в преддверии второго, процесс подготовки интервью был сопряжён с нелепостями. Причём в обоих случаях Густафссону по вине интервьюера пришлось фактически делать двойную работу. В 2007 году файл с записью беседы по телефону погиб в результате обрушения компьютерной системы. Музыкант тем не менее согласился поговорить вновь, несмотря на плотнейший концертный график и хлопоты в связи с недавним рождением дочери. Второй разговор в результате вышел ещё интереснее первого (интервью можно прочитать в «Джаз.Ру» №2 за 2008 год).
Теперь же, составляя вопросы для Матса (музыкант в ходе предварительных обсуждений интервью сказал, что на беседу по телефону у него нет времени), автор этих строк обнаружил, что вопросов получается слишком много. В результате Матсу было отправлено письмо, в котором говорилось, что в прилагаемом файле содержится половина вопросов, но их всё равно много, так что если ему покажется, что это слишком, можно будет сократить ещё. В письме однако выражалась надежда на то, что как-нибудь потом, уже без срочности, связанной с грядущим концертом, можно будет прислать оставшуюся половину. Музыкант отозвался сразу же, согласился, что вопросов много, но пообещал ответить в ближайшие дни, причём добавил, что сам хотел бы ответить раньше, а не позже. Ответы от Густафссона пришли в тот же день… и интервьюер с ужасом обнаружил, что при отправке письма перепутал файлы и отправил ВСЕ вопросы, какие были, а не половину. Их было 32 (не считая того, что иногда под одним номером шли несколько вопросов, связанных по смыслу)! В сегодняшней публикации воспроизводятся ответы только на семь из них.
…Как пополняется репертуар The Thing?
— У нас никогда не бывает плана. Какие-то мелодии приходят, потому что именно в них возникает потребность. Ну или просто потому, что кто-то из нас что-то услышал и решил попробовать сыграть. Мы все открыты для восприятия любой музыки, мы много слушаем разной музыки, это для нас всех необходимо. Это и часть ответственности артиста — постоянно отмечать что-то новое. Новая музыка у нас будет. Новый материал поступает. Но заранее это никогда не известно. В любом случае, главное для нас — это импровизация, это тот прием, который мы используем всегда.
Из чего в большинстве случаев в настоящее время состоит концертная программа The Thing?
— Вы имеете в виду сетлист? Мы его никогда не составляем. Мы никогда не решаем ничего заранее. В этом суть нашей группы. Что случится, то случится. Бывают концерты, на которых мы играем двадцать тем или больше, а на некоторых концертах мы только импровизируем, и тогда на композиции нам чихать. Мы никогда не знаем заранее. И мне это нравится.
ДАЛЕЕ: продолжение интервью Матса Густафссона
Почему вы переехали в Вену? Как устроена там жизнь для такого музыканта, как вы? Есть ли там экспериментальная музыкальная сцена? Сотрудничаете ли вы с местными электронщиками?
— Это любовь заставила меня переехать туда. Потому же я и остаюсь там. В Вене действительно интересная сцена, да! Она мне очень нравится. Я только-только установил новые контакты. В Вене множество прекрасных музыкантов: гитарист Мартин Зиверт, электронщик Dieb13, барабанщик ДиДи Керн и многие, многие другие. И потрясающая публика! А еще несколько отличных лейблов, вроде Edition Mego и Trost. И это только начало. Я стараюсь налаживать контакты с музыкантами и организаторами концертов в Венгрии, Словакии, на Украине, в балканских странах… Там масса всего происходит. А Вена исторически и географически всегда была важными воротами в бывшую Восточную Европу. И сейчас она выполняет эту функцию.
Большая часть проектов, в которых вы участвовали в последнее время, связаны с электроникой. Интересуетесь ли вы тем не менее по-прежнему музицированием без использования электроники? (Может быть, впрочем, этот вопрос не имеет смысла.)
— Ха-ха, любой вопрос имеет смысл. Может быть, не любой ответ? Я участвую в любом проекте, который захватывает меня физически и умственно. Не важно, есть там электроника или нет. Все дело в самих музыкантах, в людях, которые стоят за инструментами. Но я действительно считаю, что в области живой концертной электронной музыки сегодня происходит много интересного, как и в шумовой. Но и с акустическими инструментами никогда не случится ничего плохого, ха-ха!
The Thing часто называют скандинавским трио, хотя вы живете в Вене, а Ингебригт Хокер Флатен — в Чикаго. Вы пользуетесь терминами «шведская джазовая сцена» или «норвежская джазовая сцена»? Есть ли у них специфические черты? Что происходит в музыкальной индустрии (в особенности касающейся джаза и импровизационной музыки) этих двух стран? А в других европейских странах, где вы работаете?
— Чтобы ответить на эти вопросы, надо писать книгу… А если коротко, то я не вижу никакой особой «скандинавской» сцены. Это словосочетание, порождённое прежде всего журналистами и организаторами концертов. Мне важно прежде всего, кто играет. Важен индивидуальный голос. Мне совершенно не интересно, откуда ты, какого у тебя цвета кожа, какие у тебя сексуальные предпочтения… важно то, что ты делаешь на сцене. Но при этом я бы сказал, что норвежская сцена — это, возможно, единственная сцена, у которой выстроена хорошая инфраструктура. Здесь музыканты действительно получают поддержку для своих проектов, для путешествий и прочего. Это редкость в наши дни… В последние десять лет почти в каждой европейской стране всё сильно ухудшилось. Это печально. Но именно поэтому стало еще более важно делать ту музыку, которую мы делаем, и бороться с глупостью всеми имеющимися средствами!
Я хотел бы спросить вас об альбоме The Thing «Immediate Sound» с Кеном Вандермарком. [Сначала автор этих строк по ошибке назвал этот альбом «Ultimate Sound». Густафссон названия не опознал, но заметил: «Может быть, мне следовало бы записать такой альбом…» — Г.Д.] Была ли музыка, исполненная на нём, полностью импровизированная, или были какие-то заранее запланированные фрагменты? Там есть потрясающие моменты, которые меня просто потрясли своей силой, гармонией и простотой, так сказать.
— Музыка была полностью импровизированной. Как и должно быть. Мы много времени работали вместе и создали что-то уникальное. Вот как это работает. Здесь главное — доверие и уважение. И готовность делиться.
Иногда кажется, что альбомы с вашей музыкой (прежде всего, построенной целиком на импровизации) сильно проигрывают концертным исполнениям, потому что природа этой музыки в том, чтобы развиваться здесь и сейчас, и это чудо не всегда удается передать с помощью записи. Что вы об этом думаете? Может быть, лучше в некоторых случаях выпускать DVD, а не CD?
— DVD — фуфло. Если у вас нет потрясающего оператора, потрясающего художника по свету, потрясающего видео-редактора, потрясающей команды, то какова вероятность, что вы передадите то, что происходило на концерте — в наши дни, когда денег нет и все всё скачивают? Единственный ответ — винил. И я предпочитаю запись в студии, где можно создать волшебство, передать таинство звука. А в концертной записи во многих аспектах ты проигрываешь. Она может быть все равно хорошей, но лучше делать альбом в студии. Создавать чудо! Тайну!..
Культурный Центр «ДОМ» Москва, Большой Овчинниковский переулок, 24, строение 4 (м. Новокузнецкая) Информация по тел.: (495)953-72-36
Клуб «Универсал» Калининград, Проспект Мира, 41-43
