| Роман Столяр, Лондон-Новосибирск фото автора |
 |
Постоянный автор «Джаз.Ру» рассказывает о деятельности важнейшей новоджазовой точки на джазовой карте столицы Великобритании
Предыстория
31 марта 2008 года произошло печальное событие в истории лондонского импров-сообщества: Совет по искусствам Англии (Arts Council of England) прекратил субсидирование крупнейшего объединения британских импровизаторов — Лондонского коллектива музыкантов (London Musician’s Collective), что существенно ухудшило концертную жизнь импровизационной сцены британской столицы (так, например, прекратились регулярные импров-акции в легендарном клубе Red Rose). На этом фоне открытие в Лондоне концертной площадки, специализирующейся исключительно на музыкальном авангарде, уже в апреле 2008 года выглядит чуть ли не подвигом. Этой площадкой, семь дней в неделю открытой для выступлений импровизаторов, стало Café Oto, с тех пор, уже более двух лет, являющееся эпицентром лондонского музыкального авангарда. Достаточно взглянуть на концертную афишу кафе, чтобы понять это: здесь регулярно выступает практически весь цвет британской импровизационной сцены — Эван Паркер, Джон Рассел, Стив Бересфорд, Эдди Превост, Джон Бутчер, Саймон Фелл и многие другие. Сюда заезжают и зарубежные звёзды — среди них Вадада Лео Смит, Петер Брёцманн, Икуэ Мори, Санни Мюррей, Джон Чикаи. Кроме того, здесь же проводятся и мастер-классы по импровизации для разных инструментов, что немаловажно для пропаганды импровизационного искусства.
Café Oto расположено в очень удобном месте — через дорогу от станции метро Dalston Junction. Это почти центр, вторая зона британского метрополитена; в то же время Далстон — довольно тихий район Лондона. Зал Café Oto поразительно напоминает московский ДОМ: те же белые стены, то же расположение барной стойки с приличным ассортиментом, и даже те же деревянные стулья. Чего нет в британском клубе, так это сцены-подиума — музыканты располагаются на том же уровне, что и зрители. Нет также и балкона, как в ДОМе, да и площадь у Café Oto поменьше, потому вместимость скромнее, чем у ДОМа — посадочных мест не более сотни. Но нехватка стульев никого сильно не смущает, если в кафе выступают по-настоящему всемирно известные коллективы. Об этом — ниже.
Вечер первый. 5 июля. Sun Ra Arkestra
ДАЛЕЕ: два вечера в Café Oto. Попытка путешествия на Сатурн и множество необыкновенных дуэтов!
Автор вынужден признать, что основной мотивацией посещения этого концерта была вовсе не любовь к творчеству этого коллектива, а чистой воды любопытство. Детище клавишника Германа Блаунта (Herman Blount), придумавшего себе имя Сан Ра и биографию пришельца с Сатурна, снискало себе противоречивую славу: среди любителей новоджазовой музыки у Sun Ra Arkestra немало поклонников, профессионалы же от музыки более жёстки в оценках творчества этого коллектива — слова «шарлатанство», «балаган», «эпигонство» нередко летят в его адрес. Тем интереснее было взглянуть на оркестр, носящий имя то ли почившего, то ли вернувшегося на родной Сатурн в 1993 г. Германа Блаунта, воочию.
Огромная очередь перед входом в Café Oto свидетельствовала о том, что почитателей музыки Сан Ра в Англии предостаточно; вот и солидная цена билета в двадцать пять фунтов никого из них не отпугнула. Вход в кафе открылся, как и анонсировалось, ровно в восемь; прошёл час, а публика всё продолжала и продолжала прибывать. Оркестранты рассредоточились по залу, периодически исчезая за сценой и снова появляясь, но начинать не торопились. Сидевший с нами по соседству завсегдатай кафе поделился историей, более похожей на легенду: в апреле этого года Sun Ra Arkestra дал два концерта в этом клубе, но музыканты не смогли улететь из-за извержения вулкана и дали… ещё три концерта! «И все пять вечеров были абсолютно разными!» — утверждал завсегдатай, по-фанатски поблёскивая зрачками. От этого стало ещё интереснее.
В начале десятого сцена, наконец, вспыхнула желтоватым светом, и на ней, под бурные аплодисменты зала, с разных сторон стали появляться герои вечера, облачённые в яркие сверкающие одежды и невероятные головные уборы. Улыбчивый трубач Майкл Рэй (Michael Ray), чем-то похожий на Эдди Мёрфи, радостно объявил начало шоу и под звуки контрабаса и трёх (!) джембе не менее радостно запел:
Interplaneta-a-ary,
Interplaneta-a-ary,
Interplaneta-a-ary
MUSIC!!!
Песнь подхватили почти все участники оркестра; пожалуй, не пел лишь один музыкант — 86-летний Маршалл Аллен (Marshall Allen), скромно (как, вероятно, и подобает руководителю коллектива) примостившийся в сторонке. Молчание бэндлидера, впрочем, было недолгим: на фоне тутти двух саксофонов, тромбона и трубы, выдержанного в духе ансамбля Чарли Мингуса образца шестидесятых, Аллен совершенно поперёк и с энергией, не свойственной человеку столь почтенного возраста, принялся извлекать из своего альт-саксофона оглушительные и виртуозные фри-джазовые пассажи. Этот приём впоследствии повторялся на протяжение концерта несколько раз, лишь в качестве солиста выступали другие музыканты — Майкл Рэй, поразивший фантастическим верхним регистром, тромбонист Дэйв Дэвис (Dave Davis), прекрасно, помимо своего основного инструмента, владеющий альтовой трубой, барабанщик-ветеран Лакман Али (Luqman Ali)… Видимо, слово «ветеран» применимо практически ко всем участникам Sun Ra Arkestra: альтист и перкуссионист Ноэль Скотт (Knoel Scott) — член коллектива с 1979 года, Майкл Рэй — с 1978, Лакман Али — с 1964, перкуссионист Арт Дженкинс (Art Jenkins) — с 1960… Старейший член коллектива (с 1955 года, т.е. с года основания оркестра) — тенорист Чарлз Дэйвис (Charles Davis), сыгравший проникновенно-лиричную балладу — единственную пьесу, контрастировавшую с атмосферой озорного веселья, созданную музыкантами. Инструментальные композиции, в которых масса «выписанных» фрагментов комбинировалась со свободными импровизациями, сменялись вокальными номерами, часто с забавными текстами:
You made a mistake,
You did something wrong,
You made a mistake,
You did something wrong —
Make a double mistake,
So you do something right.
Make a double mistake —
And you do something right!
Стилистическая мешанина придавала всему действу дополнительную калейдоскопичность: фри-джаз у музыкантов легко комбинировался с латиноамериканскими ритмами, свингом а-ля 1930-е, ритм-энд-блюзом и даже рэпом. Звучание духовых — подчёркнуто нестройное: создавалось ощущение, что оркестранты намеренно настраивают свои дудки чуть ли не в четверть тона — но именно такой приём придаёт Sun Ra Arkestra налёт африканской стихийности, первозданности, можно даже сказать — аутентичности. И то, что в самом начале выступления казалось хулиганским шоу, под конец концерта стало восприниматься не иначе как магический ритуал — иначе как объяснить то, что когда в последней пьесе музыканты, пробиваясь через переполненный зал, уходили со сцены пританцовывая, безумно захотелось к ним присоединиться и идти за ними куда угодно?
Вечер второй. 14 июля. Steve Noble & Alex Ward
Интересующиеся импровизационной музыкой наверняка знают о существовании серии телепередач, созданной британским гитаристом и теоретиком Дереком Бэйли по заказу канала Channel 4. Снятый в 1992 году и получивший название «On The Edge», этот документальный сериал повествует о роли импровизации в различных музыкальных культурах, стилях и направлениях — прекрасный материал для изучения истории импровизации. В одной из серий, где автор передачи рассуждает об особенностях взаимодействия между импровизаторами в современных ансамблях, его слова сопровождает изысканная музыка, логичная по форме и прозрачная по мысли: ударные и кларнет — Стив Нобл (Steve Noble) и Алекс Уорд (Alex Ward). Биография последнего наиболее интересна тем, что этот талантливый музыкант начал свою карьеру концертирующего импровизатора в 13 лет (в «On The Edge» Уорду едва восемнадцать). Нобл — представитель старшего поколения лондонских импровизаторов — начинал у Дерека Бэйли в его Derek Bailey’s Company. Дуэт существует уже более двадцати лет — поразительное постоянство для импровизационного коллектива (хотя история знает и таких долгожителей — голландцы Хан Беннинк и Миша Менгельберг играют вместе уже сорок лет).
Перед концертом дуэта никакого ажиотажа не наблюдалось: в зале было всего восемнадцать человек — явный показатель того, что играют «местные». Это ещё раз навело на аналогию с нашим ДОМом, на этот раз грустную — как ни крути, нет пророков в своём отечестве. Не дожидаясь заполнения зала (и, видимо, не очень на это надеясь), дуэт начал своё выступление, что называется, с места в карьер — пронзительной трелью кларнета на фоне оглушительных брейков ударных. Говорить, впрочем, о том, что в дуэте кто-то кому-то аккомпанирует, было бы некорректно — Нобл и Уорд в течение всего концерта демонстрировали совершенно равноправное партнёрство. При этом музыканты абсолютно разные по темпераменту: Уорд эмоционален, горяч, его лицо и тело играют в тон извлекаемым из кларнета звукам. Нобл, напротив, невозмутим и спокоен; что бы он ни делал; кажется, в его игре всегда присутствует холодный расчёт. Нюансировка в игре этого барабанщика поражает — от трёх форте до едва уловимого пианиссимо; арсенал приёмов игры на ударных, которыми владеет Нобл, кажется, неисчерпаем. Наиболее запомнилось, как он использовал резонанс тенорового тома, приближая к его мембране вибрирующую тарелку. Игра Уорда на кларнете более прямолинейна, новаторские приёмы звукоизвлечения он почти не использует (единственное исключение — игра на мундштуке) и всегда мелодичен — даже тогда, когда ударяется в неистовый фри-джаз. Но вот чего больше всего в игре Алекса Уорда, так это аллюзий с академической музыкой двадцатого века — то и дело калейдоскопом прорывались интонации Шостаковича, Хиндемита, Прокофьева.
Нобл и Уорд были не единственными, кто в тот вечер играл в Café Oto: после двадцатиминутного дуэтного выступления Уорд пригласил на сцену другой дуэт. Перкуссионист и электронщик Орфи Робинсон (Orphy Robinson) и кларнетист Шабака Хатчингс (Shabaka Hutchings) — оба афроамериканцы, сотрудничавшие с такими известными музыкантами, как Чарли Хэйден, Генри Тредгилл и Энди Шепард — к сожалению, не показали ничего особенно выдающегося и после Уорда и Нобла слушались вторично и скучновато. Но зато подлинным открытием оказалась игра присоединившейся к дуэту лондонской виолончелистки Ханны Маршалл (Hannah Marshall) — виртуозная, динамичная, эмоциональная, владеющая обширной звуковой палитрой (завораживающее действо — скольжение ладонями по корпусу виолончели, порождающее неожиданные шумы), Ханна явно взяла на себя функции лидера в трио с Робинсоном и Хатчингсом. Вероятно, ей требовались партнёры посильнее — и во втором сете это случилось: два кларнета и виолончель — Уорд, Хатчингс и Маршалл слились воедино в двадцатиминутной трёхголосной инвенции, причудливо переплетая мелодические линии, местами переходящие в сонорику и вновь возвращающиеся к ясным, чистым напевам.
Будете в Лондоне — обязательно посетите Café Oto. Не пожалеете.
Спасибо, Роман! Очень интересный рассказ.