Италия. Фестиваль Bari in Jazz: молодой, да ранний

Кирилл Мошков фото автора

C 28 июня по 2 июля ваш корреспондент находился на юге Италии, в маленьком городе Бари, известном как местонахождение одной из величайших святынь западного и восточного христианства — мощей св. Николая Мирликийского (он же Никола Угодник, он же Санта-Клаус). Бари — не только объект паломничества: это ещё и заметный на карте Италии джазовый центр. Здесь находится весьма сильная джазовая школа, точнее — факультет «Новые технологии и языки музыки» Консерватории Бари им. Никколо Пиччини, ректором которой долгие годы был легендарный композитор Нино Рота. А в последние годы здесь проходит интересный джазовый фестиваль — Bari in Jazz, состоявшийся этим летом в седьмой раз.

День первый. 28.06

Ежевечерне программа фестиваля строилась по одному и тому же принципу. Первый концерт проходил в восемь вечера в средневековом центре Бари, в небольшой церкви XVI в., La Vallisa, используемой местной католической епархией в последние четверть века как концертный зал — его полное название «Аудиториум Диочезано Валлиза». Здесь выступали исключительно итальянские группы, как правило — местные, из окружающего Бари региона Пулья (исторически — Апулия).

В первый день в Ла Валлизе играл Hocus Pocus Quartet пианиста Джанни Леночи, базирующегося в соседнем городе Монополи. Леночи — опытный пианист с глубоким знанием современого американского джаза: его ансамбль выступал в прошлом году сопровождающим составом саксофонистов Дэвида Мюррея и Джона Чикаи, а в собственной дискографии Джанни есть альбом музыки Стива Лэйси, сыгранной им на фортепиано соло («Agenda», 2005). Произвёл впечатление не только сам лидер, но и сильный саксофонист Витторио Галло. Современно, модально, временами на грани фри, но при этом в значительной степени «от мозгов»: холодно, отстранённо, настойчиво.

ДАЛЕЕ: продолжение репортажа, много фото, ВИДЕО!

Второй концерт каждого вечера проходил на границе «старого» и «нового» Бари, на роскошной улице короля Виктора-Эммануила II, в прекрасном барочном театре имени самого знаменитого уроженца Бари в музыке — композитора XVIII в. Никколо Пиччини, в половине десятого вечера. 28 июня в этом роскошном зале играл великий польский трубач Томаш Станько и его Nordic Quintet, состоящий из молодых скандинавских музыкантов — тот самый ансамбль, которым записан самый пока что свежий релиз Станько, «Dark Eyes» (ECM, 2009). Финны Алекси Туомарила (фортепиано) и Олави Лоухивуори (барабаны) и датчане Якоб Бро (гитара) и Андерс Кристенсен (бас-гитара) в среднем каждый более чем вдвое младше 69-летнего лидера, но интересно, что он образует с ними на сцене такое же непротиворечивое (ну, или противоречивое во всём — это с какой стороны взглянуть!) звуковое единство, как в своё время это, с настолько же молодыми музыкантами, делал Майлс Дэйвис. Станько и есть своего рода Дэйвис сегодня: его стихия — такие же тёмные, меланхолические, медитативные звуковые пространства, в которых странствовал и Майлс, вот только пан Томаш не повторяет, не имитирует великого американского джазмена — голос его трубы сугубо индивидуален и исполнен чисто славянской задушевности, но не открытой, а обращённой внутрь, в себя.

По сравнению с польским ансамблем Станько, с которым он приезжал в Москву семь лет назад, ощущаются сильные эстетические перемены в его музыке, хотя и происходящие внутри той же парадигмы, в которой он играет как минимум с середины 1970-х, со времён своих эпохальных записей с финским барабанщиком Эдвардом Весалой. Благодаря участию электробасиста произошёл прежде всего сдвиг в ритмике: стало суше в тонких ритмических слоях, но при этом басист иногда выявляет в привычной ECM-овской «парящей» звуковой ткани жёсткую молодёжную пульсацию, почти роковый грув, котрого на самом деле в замысле может и не быть.

Запомнилось очень простое соло Кристенсена — очень простым «круглым» звуком бас-гитары, как играли в 60-е годы, он играет с виду очень простой перебор нот аккорда ровными долями, как играли в 80-е: драматический эффект достигается искусной игрой со временем, едва ощутимыми сдвижками длительностей и тонкими изменениями динамики.

В целом музыка нынешнего ансамбля Станько — очень хрупкая, сдержанно чувственная, полная эмоциональных недомолвок и контролируемой сентиментальности. Но это нисколько не отменяет возможностей для вполне экстремальных звуковых конструкций, если ансамбль ощущает в них нужду. В этом плане произвело впечатление демоническое гитарное соло Якоба Бро, идущее от рока, чтобы не сказать — от нойз-музыки: Бро наиграл гадким звуком хаотический запил, запустил его закольцованным через loop station заново и сыграл поверх ещё один натуральный погром, и всё это образовало гулкий фидбэк — «заводку» усилителя, и эту заводку Якоб тут же искусно увёл в тишину кручением ручки, и публика, казалось, так напугалась, что даже не зааплодировала. Но всякий раз к акустической реальности ансамбль возвращало скульптурное, мощно вылепленное из гармонических надстроек соло пианиста Туомарилы.

Во главе угла музыки Станько всегда стоит не математика, не гармоническая головоломка, а взволнованная, широко дышащая мелодия. И ему очень везёт с пианистом, который на монотонном, роковом бите электробаса и гитары способен вылепить гармонически безупречные и мелодически точные построения.

В общем, это был сильнейший концерт, один из двух лучших на фестивале; интересно, что слышавшие эту же программу ранее коллеги отметили, что у Станько с Nordic Quintet-ом не бывает двух схожих исполнений одного и того же материала — одни и те же темы каждый раз становятся поводом для совершенно разного не только музыкального, но и эмоционального развития, и если, скажем, осенью прошлого года на Белградском фестивале эта же программа прозвучала мрачно и угнетающе, то в Бари общий её тон был светлым и жизнеутверждающим.

Наконец, третий (а иногда и четвёртый) концерт каждого вечера происходил в старом городе, на площади Феррарезе, в дальнем от сцены конце которой, окружённый цепями, бережно сохраняется участок древнеримской дороги из Брундизия (ныне Бриндизи) в Рим — Траяновой дороги, построенной в 109 г. по р. Х. В первый вечер здесь играл громкий и напористый британский мастер джаз-фанкового Хаммонд-органа — Джеймс Тейлор со своей группой. Он пел (то соло, то дуэтом со штатной вокалисткой своего ансамбля Ивонн Янни), делал шоу (вставал, прыгал, махал руками, принимал позы и т.п.), но главным образом играл на стареньком Хаммонде, и делал это хорошо: виртуозно, драйвово, мощно. Ну а что в музыке его фанка было куда больше, чем какого бы то ни было джаза — так закон ведь этого не запрещает. И публике понравилось.

День второй. 29.06

В церкви Ла Валлиза во второй вечер играл квартет гитариста Рино Арборе при участии норвежского трубача Роя Николайсена. Вы, наверное, уже обратили внимание на то, что почти в каждой группе фестиваля представлен трубач? Это неспроста. В 2011 году фестиваль посвящён 85-летию со дня рождения трубача Майлса Дэйвиса и 20-летию его ухода из жизни, и девиз фестиваля — «Miles Lives» («Майлс жив»). Причём организаторы пошли не по самому очевидному пути: никто не переигрывал тех или иных эпохальных работ Майлса, и в программе не было бывших участников его многочисленных ансамблей. Участникам предлагалось готовить специальные программы, посвящённые иллюстрации идеи продолжения жизнеспособности наследия Майлса в нынешнем мире, через 20 лет после его ухода из жизни. Сразу надо сказать, что это чаще всего удавалось.

Музыка квартета Рино Арборе, объединённая в программу под заголовком «Suggestions From Space» — деликатный, изящно выписанный европейский мэйнстрим. Рой Николайсен продемонстрировал не только отличную технику на трубе, но и впечатляющую авторскую балладу на флюгельгорне. Красивые и плавные соло на контрабасе играл Джорджо Вендола, а ритмическую основу коллектива создавал техничный и эмоциональный барабанщик Джанливио Либерти. Сам Рино Арборе играет глуховатым, слегка смазанным, интровертным звуком с богатой аккордикой: в его игре слышно много разных влияний, но нельзя не признать, что у итальянского гитариста есть собственное лицо. Вот одна из пьес, прозвучавших во время концерта:
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=hwaX-imBlxE]
смотреть на YouTube

В Театре Пиччини в этот вечер шла спецпостановка, опосредованным образом посвящённая наследию Майлса Дэйвиса — сюита «Do Do Boxe», написанная контрабасистом Мауро Гаргано и исполненная его ансамблем Mauro Gargano Reunion featuring Bojan Z.

Специально выделенная роль сербского пианиста Бояна Зед, живущего уже полтора десятилетия в Париже, не случайна: его сложная и сильная игра на рояле и электропиано буквально цементировала игру этого непростого ансамбля. Настоящая фамилия Бояна — Зульфикарпашич; понятно, что вне бывшей Югославии эту фамилию мало кто может произнести, отсюда короткий псевдоним, который этот незаурядный мастер взял себе во Франции.

Теперь о сюите. Известно, что Майлс Дэйвис много лет занимался боксом и был вполне приличным боксёром, только не выступал на ринге. Отсюда имена знаменитых боксёров в названиях его джазовых тем: Джек Джонсон, Шугар Рэй Робинсон, Джо Луис… Сюита Мауро Гаргано тоже посвящена боксёру — первому африканскому чемпиону по боксу, сенегальцу с французским паспортом, известному под именем Баттлинг Сики. Этот экстравагантный боксёр в 1922 г. стал чемпионом Европы в полутяжёлом весе и затем — на очень короткое время — чемпионом мира, нокаутировав в шестом раунде тогдашнего чемпиона Жоржа Карпантье. Гаргано написал в честь Сики огромную сюиту из шести пьес, соответствующих шести раундам боя против Карпантье 24 сентября 1922 г. и перемежаемых воспроизводимыми с лаптопа Гаргано речевыми записями на французском языке, представляющими собой воображаемые размышления Сики во время боя и его диалоги с тренером в перерывах между раундами, опять-таки воображаемые и (судя по тому, что автор этих строк сумел понять из французской речи) содержащие в основном «наблюдения капитана Очевидность»: надо работать головой… работать руками… работать сердцем… надо драться хорошо, а плохо драться не надо… — ну и т.д.

С первых нот заметна стилизация под Майлса, но отнюдь не дословная, а дистиллированная, очищенная и аккуратно отлакированная. Как уже было отмечено, важную роль играли клавишные инструменты Бояна Зед, особенно его монументальное соло на рояле, в которых Боян демонстрировал удивительное умение играть как бы две параллельно или, скорее, поочерёдно развивающиеся линии, каждую из которых убедительно доводит до логического конца. Гитарист Маню Коджа играл аккуратным, слегка перегруженным звуком, с очень ясным звукоизлечением и образцово разборчивой блюзовой интонацией. Удивили соло на трубе. Трудно сказать, был ли введён Рено Женсан в состав ради привязки к теме «Майлс жив», или числился в проекте изначально, но его игра неожиданна: соло нарочито неуклюжее, с блюзовым напором, но очень яркими, открытыми, быстро обрываемыми тонами почти без сустейна (фаза удержания звука после начальной атаки). Звук трубы Женсана вообще очень прямой, жёсткий, как будто зажатый. Кубинский саксофонист Рикардо Итцкердо играет очень мягко, технически грамотно, но как-то робко; только постепенно в его смущённой фразировке начинают проглядывать быстрые фразы, в которых он делает едва заметные паузы — как бы для проверки, где он находится ритмически; так и не достигая экстатического напора в звукоизвлечении, он добивается любопытного эффекта, играя скоростные эпизоды очень мягко и неагрессивно.

Стилистически сюита варьировалась от джазового мэйнстрима до практически прог-рока, и особенную роль в ней играли героические соло контрабаса, оканчивающееся, как правило, отчаянными тремоло в высоком регистре.

В целом это было очень любопытно и как минимум необычно, но ужасно затянуто. Не говоря о том, что бесконечные рассуждения мужских голосов на банальные темы между музыкальными эпизодами после, так сказать, третьего проведения начали действовать на нервы; но даже сама музыка была затянута невероятно. Вся сюита — шесть пьес! — звучала два часа (легко посчитать — в среднем почти 20 минут на пьесу, включая речевые фрагменты). Вот ей-Богу, было бы намного лучше, чтобы либо сюита была покороче, либо — если уж символика «шесть раундов — шесть пьес» так важна — чтобы покороче были бесконечные соло всех участников. Всё-таки в боксе один раунд — это всего три минуты, плюс минута перерыва. Если уж точно следовать исторической правде, то сюита должна была бы продолжаться 24 минуты. Ну даже пусть 48! Но два часа?
ВИДЕО: Mauro Gargano Reunion feat. Bojan Z (фрагмент сюиты «Do Do Boxe»)
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=P2pV7hepRv8]
смотреть на YouTube

В связи с чрезмерной продолжительностью этой программы автор не успел даже на финальные аккорды бесплатного концерта на площади — впрочем, побывавший там коллега рассказал, что итальянский певец Дарио Скеписи исполнял там программу песен в бразильском стиле и что я ничего не потерял. Верю коллеге на слово.

День третий. 30.06

Ранний (по меркам Бари) концерт в церкви Ла Валлиза представил ещё один ансамбль из Апулии — трио Reunion Platz под руководством пианиста Микеле Джулиани. Этот музыкант известен глубоким интересом к современной африканской музыке; многочисленные поездки в Африку и работа с африканскими музыкантами позволили ему многое понять и воспринять из музыкальной культуры Чёрного континента, что, в общем, сразу слышно в его музыке — стилистически это своего рода world-джаз или даже акустический нью-эйдж, но с весьма непростой мелодической составляющей. Бас-гитарист Марчелло Пьярулли и перкуссионист Чезаре Пастанелла искусно поддерживают лидера, каждый играя собственную роль в звуковой картине трио, в основном представляющей собой красивые плавные переборы на модальной основе (часто в фольклорном пентатоническом ладу) в средних или медленных темпах.
ВИДЕО: Michele Giuliani & Reunion Platz
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=J9EgZvJtcMY]
смотреть на YouTube

В театре Пиччини в третий вечер фестиваля показывали международный проект — квинтет Сильвестра Островского и Петра Войтасика, появившийся в Бари благодаря побратимству города с польским Щецином и партнёрству Bari in Jazz с щецинским фестивалем Zmagania Jazzowe. Собственно, из Щецина родом только тенор-саксофонист Сильвестер Островски, который в своём городе знаменит не столько как исполнитель, сколько как активист-организатор: он создал организацию «Stowarzyszenie Orkiestra Jazzowa» («Ассоциация джазового оркестра»), которая, в свою очередь, учредила активно работающий джаз-клуб Royal (единственный в этом польском городе на побережье Балтики), отделение джаза в местном музыкальном колледже, джаз-фестиваль Zmagania Jazzowe («Джазовая борьба») и т.п. За роялем был живущий в Париже американский пианист Том Маккланг, которого доводилось видеть, в том числе в Таллинне и Москве, в составе ансамбля великого саксофониста Арчи Шеппа. У Шеппа в ансамбле был замечен и барабанщик Стив Маккрэйвен, игравший с ансамблем польских духовиков в Бари. Был в этом ансамбле и итальянец — крепкий, сильно свингующий контрабасист Франческо Анджули. И, наконец, главный солист — мощный, умелый и знающий 47-летний польский трубач Пётр Войтасик. Он часто сотрудничает с Островским, хотя живёт не в Щецине, а в Катовице, где уже 20 лет преподаёт в лучшей польской джазовой школе — Катовицкой Академии музыки.

Общим знаменателем для всех этих музыкантов послужил современный джазовый мэйнстрим, с ударением на слове «джазовый»: это классический straight-ahead американского происхождения, с богатой ритмикой, основанной именно на классической американской свинговой модели ритмического движения, а не на более характерном для европейского джаза восьмидольном метре. Сразу определились сильнейшие солисты — Войтасик и Маккланг, в чьих соло публика буквально купалась все последующие 50 минут. Предлагаю посмотреть фрагмент выступления этого ансамбля на видео:
Sylwester Ostrowsky & Piotr Wojtasik Quintet
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=R6SEXZ-w8LA]
смотреть на YouTube

В этот день в Театре Пиччини был не один длинный концерт, а два относительно коротких, по 50 минут. Вторым было выступление «Апулийского оркестра» — сборной лучших джазовых солистов региона Апулия (города Бари, Монополи, Фоджа, Бриндизи, Лечче, Таранто и т.д.), с которым играл специальный гость — американский трубач Ральф Алесси.

Это не биг-бэнд, это именно оркестр солистов: 12 его участников не сидят по секциям, а стоят на сцене в один ряд, включая одновременно задействовованных бас-гитариста и контрабасиста. Сидят только перкуссионист и два барабанщика. Интересно, что Apulian Orchestra был создан только в январе текущего года для выступления с другом специальным гостем — и тоже трубачом, Паоло Фрезу с острова Сардиния, одним из самых успешных итальянских джазменов. Оркестром руководит сам художественный руководитель фестиваля Bari In Jazz, глава джазового факультета Консерватории им. Никколо Пиччини — саксофонист Роберто Оттавиано, который в этом составе играет на сопрано.

В первые секунды совместной игры оркестр, казалось, звучал сыро, грязно… но сразу очень напористо. Сразу же отличился в соло самый известный ученик Оттавиано — великолепный альтист Гаэтано Партипило, живущий в маленьком городке Кассано-делье-Мурдже близ Бари, но играющий по всей Европе и в США, где на EmArcy у него вышел отличный альбом «The Right Place» (2008). Много солировал специальный гость — Ральф Алесси, с его холодноватой, интеллектуальной манерой импровизации и изысканным звуком трубы. Но интересно звучал и второй трубач этого состава — Джорджо Дистанте, соло которого можно услышать в видеоклипе в конце этого параграфа.

Музыканты оркестра сильно разогрелись к концу: последние две пьесы, основанные на быстрых грувах, прозвучали просто образцово по драйву, индивидуальным вкладам солистов и общей плотности звучания. Интересно, что на довольно простых темах-попевках практически всем солистам удавалось увлекательное и индивидуально яркое развитие. Так, сам Роберто Оттавиано за весь сет сыграл всего одно соло на сопрано, но уж зато соло это вызвало настоящую овацию.

Я был бы рад показать читателям бóльший фрагмент из выступления «Апулийского оркестра», но, увы, именно на этом сете смелые экспериментаторы-световики Театра Пиччини ушли в окончательный авангард: после того, как двойное соло Ральфа Алесси и Джорджо Дистанте прошло на мрачной тусклой подсветке задника, без света на солистах, на начавшемся соло перкуссиониста Маурицио Лампуньяни свет выключился вовсе!
ВИДЕО: Apulian Orchestra feat. Ralph Alessi
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=CMJ1ZJ17U0c]
смотреть на YouTube

На площади Феррарезе тем временем играл лондонский Spasm Band под руководством базирующегося в Великобритании тринидадского поэта, рэпера и вокалиста Энтони Джозефа, исполнявший, если в самых общих словах, своего рода ска-рок (сам Джозеф назвает это «voodoo punk»), очень громкий, напористый и однообразный. Народу на площади было немного: над Бари только что прошёл дождь.

День четвёртый. 01.07

Трудно постичь принцип формирования программы фестиваля: почему, скажем, самая плотная программа — в четверг, в пятницу — только один концерт, а потом фестиваль вообще кончается? Впрочем, это не моё дело. Как и то, почему на самых интересных концертах фестиваля неизменно оказывалось меньше всего публики, и на единственном концерте в пятницу, проходившем в Театре Пиччини, было всего человек 150 — хотя это было поистине эпохальное выступление.

Три музыканта, собравшиеся в этом трио — саксофонист Майкл Блэйк, контрабасист Бен Аллисон и барабанщик Хамид Дрейк — имеют по длиннющей творческой биографии и дискографии каждый, много работают как лидеры собственных проектов, но вместе гастролируют впервые, да и играть в трио начали совсем недавно, впервые опробовав состав в нью-йоркском клубе экспериментальной музыки The Stone в прошлом году. Правда, Блэйк и Аллисон уже сотрудничали: оба они участвуют в созданной Аллисоном некоммерческой организации Jazz Composers Collective, и игра Блэйка звучит минимум на шести альбомах Аллисона.

Это был первый за весь фестиваль полностью американский состав, и первый коллектив, игравший стандарты — ну, если «Rip, Rig & Panic» Расаана Роланда Кёрка или пьесы Дона Черри можно назвать стандартами. В общем, американская школа блеснула в эти полтора часа одной из самых ярких своих граней. Почти полная спонтанность происходящего (временами было слышно, как музыканты вполголоса спрашивают друг друга: «так, а теперь что играем?»), огромное техническое давление от каждого инструменталиста, с лёгкостью чередующего эпизоды самых продвинутых современных технических приёмов, абсолютная свобода даже в самых распротрадиционных формах и, главное, совершенная музыкальность и полное взаимопонимание всех трёх музыкантов… внимание: слово «музыкальность» здесь не тождественно «технике игры», и наоборот! — в общем, это не музейный джаз, это не имитация джаза, это не какая-то новая музыка с элементами джаза — это просто сегодняшний джаз, как он есть, на его самом высоком уровне. Вот бы этот состав на какой-нибудь хороший российский фестиваль!.. Вполне естественной после этого роскошного концерта была дружная овация (хотя зал был очень слабо заполнен), которой музыкантов вызвали на бис аж два раза.

ВИДЕО: Michael Blake, Ben Allison, Hamid Drake
[youtube=http://www.youtube.com/watch?v=bWdFF5T0fBw]
смотреть на YouTube
Отличный фоторепортаж с этого концерта можно также увидеть в блоге британского джазового фотографа Тима Дикесона, освещавшего фестиваль.

Что можно сказать в заключение? Фестиваль в Бари ещё молод. Размах его невелик, и он, конечно, находится в тени таких крупных фестивалей в той же Италии, как знаменитый Umbria Jazz в Перудже (который начинаеся всего через неделю после окончания фестиваля в Бари), Verona Jazz или Jazz in Sardegna на острове Сардиния. Но он очень интересен, прежде всего тем, что вместе с сильными европейскими и американскими коллективами на нём в хорошем звуке и приятных залах можно услышать лучших джазовых музыкантов юга Италии. Итальянская сцена у нас вообще незаслуженно мало известна, а ведь уровень её весьма высок. Ну и прекрасное расположение Бари, богатое культурное наследие и (не в последнюю очередь!) весьма привлекательная апулийская кухня — все эти элементы тоже делают город крайне привлекательной целью для джазового туризма. Учтём, что город совершенно не туристический (несмотря на множество паломников, стекающихся к базилике Сан-Никола), то есть в нём нет назойливой ориентации именно на туристов, цены несколько ниже, чем в среднем по Италии, а перелёт посредством некоторых недорогих компаний (через Берлин, Дюссельдорф и т.д.) стоит недорого. В общем, есть повод задуматься. В следующем году, если всё будет хорошо, фестиваль тоже состоится в конце июня.