Пианист Aurora Trio Агусти Фернандес: судьба импровизатора в Испании

1
Григорий Дурново,
обозреватель «Джаз.Ру»
GD

interviewКак мы уже сообщали, 21 октября в КЦ ДОМ играет европейский импров-состав Aurora Trio: Агусти Фернандеc — фортепиано (Agustí Fernández, Испания), Барри Гай — контрабас (Barry Guy, Великобритания-Швейцария) и Рамон Лопес — перкуссия (Ramón López, Испания).

Aurora Trio — коллектив, состоящий из виднейших музыкантов европейской новоджазовой сцены, каждый из которых, в силу каких-то необъяснимых обстоятельств, впервые приезжает в Россию с концертом только сейчас. В так называемой «новой музыке», особенно в той её области, что неразрывно связана с джазовой идиомой, не столь часто встречаются составы, играющие нотированную музыку, однако Aurora Trio — как раз из таких. Мелодичная и созерцательная, но в то же время напряжённая и эмоционально насыщенная, музыка трио — несмотря на достаточно привычный набор инструментов (фортепиано-бас-барабаны), весьма нетипична для новоджазовой субкультуры и имеет крен скорее к академической традиции с богатой сонорикой и влияниями романтизма XIX века. Вместе с тем, живые выступления трио, разумеется, являют собой синтез композиции и импровизации, в котором камерность студийных записей оттеняется глубиной выстраиваемого звукового пространства.

Agustí Fernández
Agustí Fernández

Авторство большей части композиций, выходивших на альбомах под маркой Aurora Trio, принадлежит Агусти Фернандесу — выдающемуся испанскому пианисту, который, комбинируя в своей игре традиции европейской классики XX века с джазовой импровизацией, создал свой уникальный стиль игры на фортепиано. Сам являясь безусловным мэтром современного авангардного пианистического искусства, Фернандес переиграл и записался едва ли не со всеми главными звездами европейской и американской свободной импровизационной музыки, среди которых Эван Паркер, Барри Гай, Матс Густафссон, Кен Вандермарк, Джон Эдвардс, Уильям Паркер, Rova Saxophone Quartet и др. Слушателям также хорошо известны релизы с участием Фернандеса, изданные на Hopscotch Records — лейбле израильского фри-джазового саксофониста Ассифа Цахара, — в частности, дуэты с такими величинами free improv, как Дерек Бэйли и Петер Ковальд. Фернандес также некоторое время обучался композиционному мастерству у одного из важнейших авангардных композиторов XX века — Янниса Ксенакиса.

В преддверии выступления в Москве обозреватель «Джаз.Ру» Григорий Дурново побеседовал с Агусти Фернандесом.

Agustí Fernández
Agustí Fernández

Какая идея лежит в основе Aurora Trio?

— Этому ансамблю уже десять лет. Когда я его создавал, у меня было две основных идеи. Во-первых, я хотел играть в трио с Барри Гаем и Рамоном Лопесом, поскольку все вместе мы до этого не играли. А во-вторых, моей целью было соединить свободную импровизацию с более традиционным материалом, более традиционными формами — мелодиями, аккордами, — найти баланс между этими двумя мирами.

Рассматриваете ли вы свой ансамбль в контексте традиции фортепианных трио, сравниваете ли вы его с другими ансамблями такого же состава?

— Я не сравниваю. Я знаю, что журналисты сравнивают и публика тоже, они сравнивают нас с разными знаменитыми трио. Но мне изначально не хотелось никого копировать, не хотелось следовать никакой традиции. Фортепианные трио — классический формат в современном джазе, мне это известно, я всю жизнь играл в разных фортепианных трио. Но мне было важно изобрести что-то новое. Все отмечают в нашем ансамбле очень сильное взаимодействие между всеми тремя участниками. Это так, но это же можно сказать и о трио Ахмада Джамала, Билла Эванса, Кита Джарретта и кого угодно ещё. Это характерная черта многих фортепианных трио. Вот и всё, других общих черт с классическими фортепианными трио у нашего нет.

Есть ощущение, что роль Рамона Лопеса в вашем трио существенно отличается от роли большинства барабанщиков — ведь он практически не ведёт ритм, он скорее создаёт какие-то звуковые структуры. За этим стоит какая-то идея, или это возникло спонтанно?

— Думаю, у него это возникло спонтанно. Но одна из идей нашего трио заключается в том, что мы не играем строго ритмично. Если такое и случается, то крайне редко. Мне же очень хотелось попробовать поиграть традиционно звучащие мелодии и аккорды без строгого соблюдения ритма, больше играть рубато. С другой стороны, Роман Лопес — удивительный барабанщик, у него свой собственный набор приёмов игры на установке. Он очень хорошо играет индийскую музыку на табла, он много лет провёл в Индии, выступая с местными музыкантами. Вместе с тем он и джазовый музыкант, и играет классический фламенко на кахоне. Вот так в одном человеке смешалось несколько ударников, представителей разных традиционных стилей. Я очень хотел играть с ним, потому что он не консервативный барабанщик, он может быть одновременно в разных ролях. Он использует знания обо всех разнообразных подходах к игре на ударных и внедряет их в Aurora Trio, что мне очень нравится.

Что вы можете сказать о Барри Гае как о партнёре?

— (Смеётся.) Ну, Барри Гай — мой учитель. Я играю в его оркестре уже одиннадцать лет, мы играем вместе уже пятнадцать лет, начинали в Evan Parker Electro-Acoustic Ensemble. Он потрясающий контрабасист, замечательный композитор, замечательный импровизатор, друг… Не знаю, что сказать о Барри Гае. Он один из тех музыкантов, за деятельностью которых я всегда слежу — я слушаю, что он делает с оркестрами, в ансамблях, как он сочиняет, как импровизирует. И каждый раз, как мы выходим с ним на сцену, я очень многому учусь у него.

ДАЛЕЕ: считает ли Агусти Фернандес себя лидером Aurora Trio, можно ли прожить импровизационной музыкой в Испании и как можно научиться не играть?

Считаете ли вы себя лидером Aurora Trio, или все участники ансамбля равны?

— Мы все равны на сцене. Но за пределами сцены я всё-таки что-то вроде лидера, поскольку именно я приношу музыкальный материал, я сочиняю темы, я устанавливаю порядок композиций на записи. Но я не тот лидер, который даёт остальным указания, я просто предлагаю путь, которому мы все следуем, предлагаю какие-то способы; я открыт всему, что мои партнёры могут принести. При этом, куда бы мы ни поехали, все называют нас «Aurora Trio Агусти Фернандеса».

Есть ли среди ансамблей, в которых вы играете или которыми руководите, такие, в чьём творчестве так же, как и у Aurora Trio, сочетаются свободная импровизация и более традиционный материал?

— Нет. Aurora Trio — единственный проект, в котором используется такой подход. Все остальные ансамбли, в которых я играю, это коллективные проекты, полностью построенные на свободной импровизации, как, например, ансамбль с (трубачом — Г.Д.) Питером Эвансом и (саксофонистом — Г.Д.) Матсом Густафссоном или дуэт с Ивэном Паркером, или трио с (гитаристом — Г.Д.) Джо Моррисом и (трубачом — Г.Д.) Нэйтом Вули. Aurora Trio — единственный ансамбль, для которого я сочиняю темы, думаю над структурой. Мы разучиваем материал, репетируем. Но моя музыка минималистична по сути. Я не выписываю всё подряд; то, что я пишу, это скорее указания — отдельные ноты, отдельные аккорды, я предлагаю партнёрам попробовать сделать что-нибудь с этими мелодиями. Так что это не настоящие музыкальные произведения в классическом смысле, это скорее семена, из которых может вырасти музыка.

Agustí Fernández
Agustí Fernández

Но вы не планируете в будущем собрать такой состав, который тоже работал бы с предварительно сочинённым материалом?

— Да нет. Я занимался этим в молодости. Сочинял, репетировал. Сейчас у меня нет потребности в сочинительстве. Я не чувствую себя композитором, не думаю об этом. Но у меня есть идеи, как структурировать импровизацию с помощью дирижирования, знаков, материала, над которым можно работать. В особенности это касается больших ансамблей. Я сейчас планирую собрать в Барселоне большой ансамбль, в основном из местных музыкантов, но с приглашёнными музыкантами из других стран. У него будут конкретные задачи, но решать их мы должны свободно, не закрываясь ни от чего, не замыкаясь внутри композиций, не руководствуясь нотами, а ориентируясь на инструкции, на правила, в которых будет сказано, что может происходить, а что не может.

Продолжаете ли вы сочинять музыку для кино, театра, балета?

— (Смеётся.) Нет. Этим я занимался в молодости много лет, сейчас больше не занимаюсь. Когда у меня сейчас просят музыку для художественного или документального фильма, мне звонят и спрашивают, могут ли они использовать такой-то трек с такого-то диска, и просто выбирают то, что им нравится.

Значит ли это, что ансамбли, в которых вы играете, это единственный ваш источник заработка?

— Да. Я работаю не в трёх-четырёх, а в четырнадцати или двадцати ансамблях. Кроме Aurora Trio, все они полностью импровизационные. Только в New Orchestra Барри Гая мы играем то, что он сочиняет, мы играем по партитуре, как настоящий оркестр или биг-бэнд.

Легко ли музыканту, занимающемуся свободной импровизацией, зарабатывать на жизнь в Испании?

— В Испании почти что невозможно. Здесь нет для этого концертных площадок, нет звукозаписывающих лейблов — разве что какие-то совсем маргинальные. В Испании просто нет такой сцены, хотя есть много хороших импровизирующих музыкантов в Барселоне, в Мадриде, на севере страны, на юге. Но у них нет возможности показать, чем они занимаются. Я в основном играю в других европейских странах — в Германии, Франции, Великобритании, Швеции, Польше, Австрии… Поскольку я участвую в разных ансамблях, у меня может быть много концертов в неделю.

Важно ли для вас быть испанским музыкантом или каталонским музыкантом, отражается ли это как-то в вашей музыке?

— (Смеётся.) Мне всё время задают этот вопрос. Я не претендую на то, чтобы быть испанским или каталонским музыкантом, — я просто испанец и каталонец, я из Барселоны. Многие говорят: «О, вы играете, как испанский музыкант!» А я не знаю, почему, — ведь я ничего специально для этого не предпринимаю, не пытаюсь продавать себя как испанского музыканта — я продаю себя как пианиста. Я не понимаю, что они имеют в виду. Помню, (контрабасист — Г.Д.) Петер Ковальд сказал мне: «Ты наш человек в Барселоне, наш испанец».

Часто упоминается, что вашими главными духовными наставниками были Сесил Тейлор и Янис Ксенакис. Вы могли бы сказать, чему они вас научили?

— Они были теми, кто на меня более всего повлиял, когда я был молод. Знакомство с Сесилом Тейлором произвело на меня очень сильное впечатление, я был потрясён. Он несколько раз приезжал в Барселону, а я ездил в нему в Нью-Йорк. В общем, в течение нескольких лет у нас были долгие разговоры. Могу сказать, что я играю то, что играю, потому что познакомился с Сесилом Тейлором. В этом мире не так уж много гениев: по мне, он — один из них.

У Ксенакиса я учился в конце 1970-х, я поехал на семинар на юге Франции, где познакомился с ним. Его музыкальное мышление совершенно отличается от того, к чему я привык, пока учился музыке. Знакомство с ним тоже было потрясением, он тоже гений, у него собственное видение, он знает, что делает, знаем много о музыке, о математике, об архитектуре. Он прямо как Леонардо да Винчи нашего времени. И музыка обоих, хотя она и очень разная, покорила меня.

Что вы можете рассказать об опыте работы в больших ансамблях? Какова была ваша роль, достаточно ли свободы у вас было?

— Большие ансамбли — это прежде всего Barry Guy New Orchestra и Evan Parker Electro-Acoustic Ensemble, а также Nu Ensemble Матса Густафссона и ещё один испанский оркестр, Free Art Ensemble. Мне нравится играть в этих коллективах, потому что не так уж часто предоставляется такая возможность, а ещё потому, что там можно научиться, когда НЕ играть. Это одна из самых важных вещей в работе с большим ансамблем. Если всё время все пятнадцать-двадцать музыкантов играют одновременно, от этого скоро становится скучно, потому что ничего не происходит. Поэтому надо научиться вовремя останавливаться, тогда возможно какое-то существенное сотрудничество, существенный вклад в музыку. Конечно, звучание большого ансамбля очень отличается от камерного звучания дуэта, трио или квартета. В большом ансамбле у тебя совсем другие отношения с музыкой, с музыкантами, с инструментом. К такой обстановке надо адаптироваться, она требует изменений от музыканта.

Вы преподаёте свободную импровизацию. Из чего состоит ваш курс?

— Это особая дисциплина. Конечно, надо знать историю свободной импровизации, надо знать основных героев — Сесила Тейлора, Ивэна Паркера. Надо также знать, какая философия стоит за импровизационной музыкой. Я преподаю с 2000 года. Когда я начинал, я был первым и единственным преподавателем импровизации в Испании. Сейчас появилось новое поколение импровизаторов, двадцатилетних и тридцатилетних, все они очень хорошо импровизируют. Потому я и хочу собрать свой оркестр — музыканты появились. Пятнадцать лет назад не из кого было.

Приходилось ли вам играть произведения современных композиторов?

— Я сейчас работаю над новым, сложным произведением, премьера которого состоится в ноябре на следующем фестивале современной музыки в Хаддерсфилде. Это произведение написал молодой каталонский композитор Эктор Пара, он живёт в Париже и работает в институте IRCAM. Произведение предполагает использование голоса, игру на струнах фортепиано. Я люблю сочетать разные вещи: импровизация — это, конечно, моя основная деятельность, она занимает 90% моей жизни. Но поскольку в молодости я всё время читал ноты мастеров прошлого, от Баха до Ксенакиса, — это моя кровь, я бы сказал, — то я не хотел терять этот навык, эту связь с собственной культурой. Конечно, исполнение написанного произведения требует от меня совсем другого поведения, чем импровизация.

ВИДЕО: Aurora Trio с музыкой Агусти Фернандеса, 2008

httpv://www.youtube.com/watch?v=WsuFWd786G8

реклама на джаз.ру

1 КОММЕНТАРИЙ

  1. Гриша, спасибо за интервью! Фернандес — очень глубокий и весьма разноплановый музыкант, и его приезд в Россию, да ещё в такой компании — безусловно, большое событие. Завидую белой завистью тем, кто попал на этот концерт.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, напишите комментарий!
Пожалуйста, укажите своё имя

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.