7 апреля в московском клубе «Эссе» в рамках серии выступлений мировых джазовых звезд «Усадьба Jazz Club» состоится концерт русского альт-саксофониста из Санкт-Петербурга, который уже много лет живёт в Лондоне и среди европейских джазовых музыкантов известен как Zhenya Strigalev (Женя Стригалёв).
Каждый его альбом, как мне кажется — открытие. «Robin Goodie», вышедший в 2015 г., был назван авторитетнейшим джазовым журналом DownBeat одной из лучших записей года, а радио BBC с удовольствием регулярно ставит в эфир композиции Стригалёва.
Женя Стригалёв будто испытывает границы джаза на прочность: то приглашает на запись суперсовременных звёзд из Америки, то экспериментирует с одновременно звучащими контрабасом и бас-гитарой, а на новом альбоме создаёт феерическое нагромождение, где в разных треках могут оказаться разбросанные и перемешанные темы и коды, импровизационные соло и выписанный материал. Этот альбом, «Never Group», был записан в Берлине на студии Golden Retriever и вышел 1 апреля на британском лейбле Whirlwind Recordings Ltd. (по ссылке доступно приобретение альбома в том числе в цифровых форматах). Некоторые композиции с этого альбома Женя уже исполнял в многочисленных турах по Европе. Теперь пришло время российской публики восхищаться талантом, свободой и музыкальной смелостью Жени Стригалёва. После Москвы он будет играть в Санкт-Петербурге: JFC Jazz Club, 9 апреля.
В 2013 году в бумажном «Джаз.Ру» уже выходило интервью с вами, вы рассказывали нашей зам. главного редактора Анне Филипьевой про свой альбом «Smiling Organizm» («Улыбающийся организм») и жизнь в Лондоне. Каковы ваши достижения с тех пор?
— В феврале 2015 г. вышел музыкально очень удачный альбом «Robin Goodie» со звездным составом: трубач Амброуз Акинмусире (Ambrose Akinmusire, он очень известен сейчас), пианист Тэйлор Эйгсти (Taylor Eigsti — молодой, но тоже уже очень востребованный), затем Тим Лефёбр (Tim Lefebvre, очень хороший бас-гитарит), потом Ларри Гренадир (Larry Grenadier) — тоже известный сейчас контрабасист (он играет даже с Брэдом Мэлдау и с Патом Мэтини!), ну и Эрик Харланд (Eric Harland, ударные). Все они американцы.
В предыдущем интервью вы говорили, что в «Smiling Organizm» для вас было важно свежее звучание. Тогда для достижения этой цели вы делали запись диска, почти не репетируя. Как вы добивались новизны при записи «Robin Goodie»?
— Ритм-секция осталась в альбоме та же, а вот новые трубач с пианистом и обеспечили новизну звучания. В «Smiling Organizm» на трубе играл мой друг, Виталий Головнёв (он супер-трубач), на фортепиано — Лиэм Ноубл (Liam Noble), но в «Robin Goodie» мне захотелось поэкспериментировать со звучанием этих инструментов, поэтому я позвал трубача Амброуза Акинмусире и пианиста Тейлора Эйгсти, которые больше подходили под стиль альбома.
Какие задачи были у «Robin Goodie»?
— Задачей «Robin Goodie» было углубиться в идею использования контрабасиста и бас-гитариста одновременно. Это по замыслу было продолжением «Smiling Organizm», поэтому менять состав музыкантов кардинально я не хотел. В «Robin Goodie» есть композиции, где контрабас играет соло смычком, а бас-гитарист играет в это время рифф. Мне хотелось использовать больше элементов акустического джаза: контрабас, свинг и т.д., и в то же время добавить элементы, скажем так, грувовых достижений 70-80-х годов, а Тим Лефёбр очень яркий представитель этого направления.
В чём интерес совмещения контрабаса и бас-гитары?
— Вообще это довольно рискованное мероприятие: я слышал, как люди делают вещи с двумя контрабасами, так что этот приём сам по себе не новый. Но не всегда это, на мой взгляд, удачно получается. Соединяя эти два инструмента, я хотел наполнить композицию воздухом, чтобы это не звучало громоздко, чтобы, наоборот, добавлялись какие-то цвета. В композициях из «Robin Goodie» акустическое звучание переходит в электронное, то есть одно — продолжение другого. И даже перед началом записи я не совсем понимал, что из этого получится. Мои аранжировки переписывались в каких-то моментах уже после первой совместной репетиции, а больше всего изменений происходило во время самой записи. Это было интересно. В этом есть и удовольствие, и, скажем так, хорошая импровизация, и свежесть.
ДАЛЕЕ: Женя Стригалёв о своём новейшем альбоме «Never Group», о том, чего не хватает российским музыкантам, и о том, что он вообще там о себе думает
Ваш новый альбом «Never Group» показался мне сверхинтересным. Первое, что привлекло внимание — это голос в начале, который перечисляет всех музыкантов, участвовавших в записи. Для чего это было сделано?
— Объявляет музыкантов на диске актёр Чарлз Армстронг. У меня возникла идея сделать такое вступление, когда я общался с питерским контрабасистом Русланом Хаиным (он сейчас живет в Нью-Йорке). Мы еще в 1997 записали с ним кассету, и года два назад я её переслушал. Там были демо-версии с устным описанием проекта, и я подумал: «Почему бы нет?» Сейчас люди часто слушают альбомы в машинах, обложки под рукой практически никогда ни у кого нет. Я сам часто сталкивался с такой ситуацией, что произведение нравится, а кто играет на каких инструментах — неизвестно. А это очень важно!
Чарлз Армстронг объявляет всего троих музыкантов: вас, барабанщика Эрика Харланда и электробасиста Тима Лефёбра. Необычный состав для джазового ансамбля…
— Предыдущие два альбома — это были большие проекты: два баса, свинг, грув, фанк… А в альбоме «Never Group» мы развиваем одну из затронутых ранее тем: это бас-гитара и ударные.
Я обратила внимание на название ваших альбомов: «Smiling Organizm», «Robin Goodie»и «Never Group» — все они очень необычные. Как вы выбираете названия своим дискам?
— Иногда смысл возникает позже. «Smiling Organizm» — улыбающийся организм — ну просто было хорошее настроение в тот период, когда я сочинял произведения для альбома. В «Robin Goodie» спасать кого-то, отбирая деньги у богатых, мы, конечно, не собирались. Название возникло после появления одноименной композиции. В ней есть отголоски марша, перестроений, и к тому же я в Англии, здесь много красивых лесов. Вот так всё и сложилось.«Never Group» (дословно «Группа Никогда» — Ред.) — это результат опыта организации туров, размышлений и впечатлений от работы с различными музыкантами. У этого названия может быть много значений, но главная идея в том, чтобы не повторяться. Словом, «Never Group» — это группа, которой ещё никогда не было и которая каждый раз звучит по-новому.
АУДИО: трейлер альбома на SoundCloud
[soundcloud]http://soundcloud.com/zhenya-strigalev/trio-trio-demo[/soundcloud]
На диске играет всего три человека, но вот, например, в композиции «Are You Manageable?» звучит орган. Как он там оказался? И кто на нем играет?
— Это органное вступление было записано отдельно от композиции. Играл мой знакомый пианист, Джон Эскрит (John Escreet). Мы были с Эриком Харландом в Нью-Йорке, где и живет Джон, и там решили, что нам нужна особенная краска, которую может добавить именно этот пианист. Джону понравилась очень композиция «Are You Manageable?», поэтому он сыграл к ней такое красивое вступление. А по ходу пьесы я что-то даже говорю своим голосом, да еще и с эхом. Конечно, это только ради юмора. Типа вот вам орган (церковь, серьёзность), а тут я с шутками и смехом. Единство противоположностей.
Больше никого специально не приглашали?
— Почему же. В некоторых композициях звучит контрабас, не Тим Лефёбр (бас-гитара), а Матт Пеннман (Matt Pennman). То есть осталось трио, но мы ему придали другое звучание. Получился такой своеобразный баланс красок.
Женя, а почему так много композиций в одном диске? 20 штук!
— Эти композиции длятся недолго. По сути, мы джемовали в студии Golden Retriever в Берлине, материала было часа на три. Все это выпустить было нереально, да и не хотелось. У меня было желание показать самые лучшие «места», в которые нас заносило в процессе совместного творчества. Показать, как взаимодействует ритм-секция, продемонстрировать свободу групповой импровизации (в одном стиле поиграли, потом в другом, «ловили» друг друга, на ходу меняли гармонию). Главная идея была в том, чтобы показать, как совместить несовместимое. Есть композиции более традиционного звучания, такие как «Some Thomas» или «Second Hand», а есть и «Strange Party», где тему мы сыграли чётко по гармонии, а затем Тим Лефёбр начал играть такой рифф, которого я от него не ожидал.
С этим альбомом будет большой тур, как в прошлые разы?
— Да, мы собираемся в Вену, Валенсию, Берлин, планируем выступить в Лондоне (в клубе Ronnie Scott’s). Летом поедем с «Never Group» по Англии, осенью еще будет европейский тур.
Правда, вот в Москву 7 апреля я приеду один и буду играть в «Эссе» вместе с Сашей Машиным (ударные), моим старым знакомым из Санкт-Петербурга (куда мы едем сразу из Москвы), с ним мы уже записали три диска вместе. С нами будет ещё один мой старый знакомый — Владимир Черницын (контрабас). И Алексей Иванников (фортепиано) — можно сказать, новый знакомый. До этого мы вместе никогда не выступали, но я его слышал в Нью-Йорке. Мы сыграем композиции из последних альбомов (больше, конечно, из «Never Group»), а также новые вещи, которые я совсем недавно написал.
Как думаете, чего не хватает русским музыкантам для того, чтобы стать заметными в мировом джазе — как вы, например, или другие джазмены, кто жил в России, но добился успеха лишь после переезда в другую страну?
— А я скажу, чего не хватает! Не хватает, скорее всего, информации, потому что мало интересных музыкантов приезжает. Либо приезжают имена (скажем, Маркус Миллер), либо певицы. А так — ансамблей из Америки, или Европы, которые пытаются копать, что-то придумывать — не так уж много приглашают, потому что никто не знает, будет ли народ в зале. Видимо, ещё и мест нет подходящих, чтобы там было что-то среднее между филармонией и джазовым клубом. Ведь даже пассивное слушание — оно важно, люди приобщаются, у разных музыкантов появляется возможность воспитать свою аудиторию, за счёт чего происходит развитие и музыки, и слушателей. Людям тоже стрёмно приходить на концерт и не понимать, что происходит. Поэтому чаще всего клубы предпочитают не рисковать и зовут ансамбли, которые соберут кассу. И так происходит везде.
Но, несмотря на различные трудности, в России есть высококлассные музыканты. Например, в 2014 году я играл в «Эссе» с Яковом Окунем (рояль), Макаром Новиковым (контрабас), Сашей Машиным (барабаны) и Сергеем Головнёй (саксофон), и у нас было полное взаимопонимание.
Критики называют вас музыкантом мирового класса. Простым людям вы сразу запоминаетесь сначала тем, как держите инструмент, потом необычной манерой исполнения. А что вы сами думаете о себе?
— Что я про себя думаю? Даже не знаю. Я занимаюсь каждый день, развитие, как мне кажется, есть — что хорошо. Но когда слушаешь Сонни Роллинза, конечно, понимаешь, что ещё надо работать, да… И дело больше касается даже не техники, а глубины звучания и понимания цели твоей музыки. На данный момент для меня цель — импровизировать, не играя шаблонные фразы, и реагировать на всё, что происходит на сцене. Моментально. Мне кажется, сейчас я лучше, чем был, но есть куда двигаться. Ведь идея в том, чтобы никогда не достичь тупика.
ВИДЕО: официальный трейлер альбома «Never Group»
httpv://www.youtube.com/watch?v=pVSs-8k25G4
7 апреля, 21:00, клуб «Эссе»: Пятницкая ул., 27 (м. Новокузнецкая)
