«Джаз.Ру», избранное. Пианист и продюсер Анатолий Берестов (1953-2006): памяти сибирского джазмена

24 мая исполнилось 63 года со дня рождения сибирского джазового пианиста, который долгие годы был организатором фестиваля «Джаз у старой крепости» в Новокузнецке (Кемеровская обл.) и главой новокузнецкого джаз-клуба «Геликон» — уникальной культурной институции западносибирского индустриального города, в последние годы жизни своего создателя получившей статус «губернаторского джаз-клуба». А 27 апреля исполнилось 10 лет с того дня, когда музыкант и продюсер Анатолий Берестов безвременно ушёл из жизни.

В память замечательного энтузиаста российского джазового движения «Джаз.Ру» сегодня воспроизводит фрагменты двух текстов — некролога, написанного десять лет назад нашим главным редактором, и его же предисловия к автобиографической книге Берестова «Романтики джаза» (2004), а также цитирует рассказ о Берестове новокузнецкой журналистки Натальи Лахреевой. Музыкальные иллюстрации взяты с единственного сольного альбома Анатолия Берестова — «Незатейливые фантазии на темы И.С. Баха», записанного в ноябре 1995 г. в Новосибирске составом трио с контрабасистом Олегом Петриковым и барабанщиком Сергеем Беличенко (GelCD, 1996)

Кирилл Мошков, редактор «Джаз.Ру» (текст, фото)

«Полный Джаз», #14-2006. Умер Анатолий Берестов

Кажется, только что отмечали его 50-летие. Расцвет сил. Всероссийская известность в джазовых кругах. Он любил играть, в масштабах Сибири был значительным пианистом, но не за это Толю знали и ценили. Он был стержнем джазовой жизни Сибири. Самым успешным, самым изобретательным, самым удачливым джазовым продюсером российского Зауралья. Его фестиваль «Джаз у старой крепости» был нанесён на международные джазовые карты, принимал множество джазовых звёзд — и первостатейных, и крепких ярких профессионалов последующих эшелонов мировой импровизационной музыки. Ну, а в российском джазе Берестова знали практически все. Наверное, нет крупного российского музыканта, кто за последние два десятилетия не играл бы у Толи в Новокузнецке.

Задымленный, прокопчённый, отравленный выбросами металлургического, алюминиевого комбинатов и множества другой индустрии, воспетой ещё Маяковским, Новокузнецк многим обязан Анатолию Берестову. И не сказать, чтоб сильно ценил это — во всяком случае, при Толиной жизни. Его городскому джаз-клубу «Геликон», занимавшему прекрасное, руками самих кузнецких энтузиастов выпестованное здание, завидовали, пытались отобрать помещение. Ну какая в страшноватом промышленном городе, где прямо под окнами джаз-клуба валяются брошенные с верхних этажей соседнего дома шприцы, где одной из самых влиятельных политических сил 90-х были ультранационалисты-баркашовцы, — какая в этом городе могла быть культура? Но был в городе Берестов, а значит — был джаз-клуб, оркестр, детская джазовая студия, ежегодный фестиваль, да плюс ещё несколько менее регулярных, но не менее значимых для города и региона фестивальных проектов, которые проводил тоже Берестов — особенное место среди них принадлежало «Всесибирской ассамблее», регулярно собиравшей на одной сцене, в едином звучании импровизаторов из сибирских городов и фольклорных музыкантов многочисленных сибирских народов из дальних уголков субконтинента.

СЛУШАТЬ: Анатолий Берестов. «Незатейливые фантазии на темы И.С. Баха»: Инвенция №4 ре минор

Олег Петриков — контрабас, Сергей Беличенко — ударные. Запись 16.11.1995, Новосибирская филармония.

Теперь Толи Берестова нет. Ему так и не исполнилось 53. Во время операции на лёгких 27 апреля [2006. — Ред.] он впал в кому и не вышел из неё — не выдержало сердце.

Если кто-то думал, что этому страшно подвижному, задорному, постоянно что-то весело рассказывающему человеку легко давались его свершения — нет, нелегко они ему давались: ложились рубцами на сердце. О своих победах и поражениях Толя к своему 50-летию написал замечательную книгу, «Романтики джаза». Заметьте, не «Романтик», а «Романтики». Толя не отделял себя от всего джазового сообщества России, столь важным членом которого он был в последние два десятилетия. Эта книга ярко и легко написана и показывает все прелести (как в кавычках, так и без кавычек) джазовой жизни в регионе, куда только от Москвы четыре часа лёту, а от основных мировых джазовых центров — все 14. Удивительный документ, равного которому мало что сыщется в российской джазовой библиографии. И — документ жизни живого, жизнерадостного, лукавого, всегда весёлого, темпераментного, светлого человека, которому многим людям есть за что сказать «спасибо».

Мы и говорим ему: спасибо, Толя. Спасибо, что все эти годы был с нами, делая жизнь в своём городе, во всей своей стране чуточку лучше.

Светлая память тебе, Толя.

ДАЛЕЕ: продолжение очерка памяти Анатолия Берестова, МУЗЫКА 

СЛУШАТЬ: Анатолий Берестов. «Незатейливые фантазии на темы И.С. Баха»: Сарабанда из Партиты №2 до минор

Олег Петриков — контрабас, Сергей Беличенко — ударные. Запись 16.11.1995, Новосибирская филармония.

Фрагмент предисловия к книге «Романтики джаза» (Сибирское университетское изд-во, 2004)

…«Привет, это Толя Берестов». Я привык слышать его голос в телефонной трубке, пусть даже очно знакомы мы с ним всего-то лет пять. С первой же поездки на «Джаз у старой крепости», а потом — на «Великую Сибирскую Ассамблею», а потом — на «Всемирную музыку», я почувствовал, что в мою жизнь вошло что-то необыкновенное: я много знаю по всей России и соседним с ней пост-имперским странам настоящих джазовых энтузиастов, каждый из которых в своем городе служит отличной точкой джазовой кристаллизации, но даже среди них, этих джазовых колдунов и шаманов, умеющих организовать международных фестиваль буквально из воздуха, Толя Берестов выделяется какой-то особой энергетикой, будто его заразили не просто джазовой бациллой — этим микробом, в принципе, все население маленькой джазовой России инфицировано — а каким-то боевым, оружейным ее штаммом, вырвавшимся из каких-нибудь секретных джазовых лабораторий. Кажется, выпусти Берестова в пустыню Гоби, и пять лет спустя там поднимется из песков джаз-клуб и пойдут фестивали. Но зачем Берестов в Гоби? Берестов прекрасен на своем месте. Да, ему узко и тесно в маленьком Новокузнецке, он на страницах своей книги часто описывает это ощущение, не называя его впрямую. Но он — плоть от плоти и кровь от крови своей родины, он — такая же непременная и важнейшая часть новокузнецкого ландшафта, как ночное зарево горящих доменных газов, просто он не так, быть может, бросается в глаза приезжим. Но что такое музыкальная жизнь Новокузнецка, Кемеровской области, да что там — всей Сибири! — без Толи Берестова? И что такое джазовая жизнь России без того, что он делает?

Нет, я не утверждаю, что без Берестова, приди ему в голову блажь вдруг бросить джаз и заняться менее хлопотным и более успокаивающим нервы делом, к примеру — выращиванием узамбарских фиалок, джазовая жизнь России (да пусть даже и только Сибири) непременно тут же встанет. Но она потеряет немалую часть своего своеобразия…

Новокузнецкая журналистка Наталья Лахреева многие годы освещала в местной прессе и в эфире ГТРК «Кузбасс» деятельность Берестова и его джаз-клуба. В 2007 в кемеровском еженедельнике «Авант-Партнер» она, в частности, писала:

…Анатолий Берестов проявил себя как «креативный продюсер», когда еще и слов-то таких никто не произносил. Лет в 30 он, преподаватель Новокузнецкого музыкально-педагогического училища, серьёзно заболел джазом, собрал команду, выпросил у комсомола денег (его джаз-бэнд работал под покровительством горкома ВЛКСМ) и поехал на первый в своей жизни джазовый фестиваль в Барнаул. Там он понял, что играет «на уровне художественной самодеятельности заштатного ресторана», что надо учиться всему: и собственно джазу, и, говоря по-современному, арт-менеджменту. Джазу Берестов учился, слушая в записях, которые невероятно трудно было доставать в советские времена, и, где только удавалось, вживую самые знаменитые зарубежные и советские коллективы. Учился и в прямом смысле — он стал студентом студии искусства музыкальной импровизации «Москворечье» (это в тридцать с гаком!).

Толя стал хорошим джазовым пианистом и почти гениальным продюсером. Когда отмечали двадцатилетие клуба «Геликон» (2004. — Ред.), Берестов сказал: «Я из всей этой истории понял — научиться можно, а научить кого-либо нельзя. Можно передать опыт, показывать, секреты раскрывать, но специально привести группу людей и учить — невозможно. Человек, если ему нужно, может научиться сам. Я в таком состоянии практически двадцать лет. Но если ко мне кто-то придет и скажет: Анатолий Михайлович, я готов полы мыть, но ты мне тайну расскажи, — я с этим человеком готов разговаривать и всё покажу».

Как он добывал деньги, как распространял билеты и устраивал быт именитых музыкантов в советские времена, в эпоху шахтерских забастовок, в период «шоковой» экономики и позднее — при первых «новых русских» в малиновых пиджаках — фантастика!

Это он привез в Новокузнецк первых настоящих американских джазменов (тогда не слыхивали о политкорректности, и горожане без всякого стеснения показывали пальцами: смотри — негр!)…

Это он научил новокузнецкую публику аплодировать после соло, не дожидаясь конца композиции.

Это он дал почувствовать многим из «города где-то в сибирской глубинке», что они живут в огромном мире и могут запросто прийти на концерт барабанщика номер один в джазе Билли Кобэма или звезды джазового саксофона Бенни Голсона — так же, как нью-йоркцы или лондонцы. Для самого Толи было очень важно это ощущение принадлежности к мировому музыкальному процессу. Если он не может поехать в Штаты, чтобы поиграть вместе с легендарным контрабасистом Эдди Гомесом, то надо просто пригласить его в себе в «Геликон».

Берестова сейчас назвали бы «перфекционистом»: ему всегда надо было, чтобы всё, что он делает, было лучшим, в масштабах если не России, то Сибири или, как минимум, Кузбасса…

СЛУШАТЬ: Анатолий Берестов. «Незатейливые фантазии на темы И.С. Баха»: Инвенция №2 до минор

Олег Петриков — контрабас, Сергей Беличенко — ударные. Запись 16.11.1995, Новосибирская филармония.

 После ухода из жизни Анатолия Берестова руководство клубом и фестивалем взяла на себя новокузнецкая вокалистка Ольга Юшкова. Под её руководством 13-15 апреля 2016 состоялся уже XXXI (тридцать первый!) фестиваль «Джаз у старой крепости», который носит теперь имя Анатолия Берестова.