Ирина Северина фото: Barka Fabiánová, Raul Ollo, Sven Tupits, Ivo Eggi, Rene Jakobson, Kaisa Keizars-Aron, Siiri Padar |
![]() |
Наследник знаменитого Таллинского джазового фестиваля, прекратившего своё существование в конце 1960-х из-за запретов советских властей, фестиваль Jazzkaar — один из старейших в Эстонии. В нынешнем году он прошёл в эстонской столице в 29-й раз.
![Jazzkaar: публика перед началом концерта](https://www.jazz.ru/mag/612/ee01.jpg)
Это фестиваль с колоссальным стилистическим диапазоном, и, как говорит его основатель, главный организатор и художественный руководитель Анне Эрм, так было всегда. Её задача — показать принципиально разные направления джаза: как авангардные, так и ориентированные на широкую публику, причём не забывает она и о world music, о музыкальных традициях народов мира. В афише нынешнего фестиваля были проекты, не просто исследующие «окраины» джаза и неизбежно приближающиеся к его границам, а явно эти границы переступающие.
![Anne Erm](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-erm.jpg)
Возможно, столь широкий стилистический спектр связан ещё и с тем, что в Таллине (да и в Эстонии в целом) не такая уж большая потенциальная аудитория, и узконаправленный фестиваль (ориентированный только на новый джаз — или, наоборот, на мэйнстрим) не собирал бы полные залы. Между тем на Jazzkaar-2018 аншлаги наблюдались практически везде. Даже в зале-двухтысячнике Nordea Concert Hall, недавно переименованном в Alexela Kontserdimaja. И это при том, что десятидневная джазовая феерия предельно насыщена событиями: в день до семи концертов плюс форумы в формате «jazz talks». Между прочим, в форумах участвовал основатель ECM Records — Манфред Айхер — и ключевые игроки на эстонской сцене: дирижёр Тыну Кальюсте, пианист Кристиан Рандалу, гитарист Яак Соояэр и другие.
Давняя традиция фестиваля — домашние концерты с их камерной, уютной атмосферой и гостеприимством хозяев, устраивающих впечатляющие фуршеты. В такой тёплой дружеской атмосфере чувствуешь себя чуть ли не членом семьи (пусть только на один вечер). В этих концертах участвовали исключительно эстонцы: вокалистки Анна Пыльдвее (Anna Põldvee), Мари Вайгла (Marie Vaigla) и Маарья Аарма (Maarja Aarma) со своими группами, контрабасист Михкель Мялганд и его семейный бэнд (Mälgandite perebänd), ещё один басист — Пеэду Касс (Peedu Kass), пианистка Кирке Карья (Kirke Karja)… Пеэду Касс сыграл сольную программу, и надо сказать, что это непростая задача для басиста, а точнее — бас-гитариста и контрабасиста. До сих пор жалею, что не удалось попасть на концерт. А вот на сольный вечер Кирке Карья, игравшей на более чем столетнем рояле, — удалось. Это была новая импровизационная музыка с усложнённой гармонией, где воспроизведенная пианисткой «ритмика джаза» (например, в композиции «A Ride Without A Ticket») реально не воспринималась как джазовая. Дело в том, что у Кирке солидный академический бэкграунд, её композиции/импровизации естественны и органичны, но без собственно джазового драйва. В числе своих кумиров она называет Игоря Стравинского, и не зря: одна из пьес её сюиты — «Early Life» — вдохновлена именно Стравинским неоклассического периода и Клодом Дебюсси. Что интересно, среди её любимых авторов — русские композиторы, Дмитрий Шостакович…
![Kirke Karja](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-karja.jpg)
Большинство концертов проходило попеременно на двух сценах — Vaba Lava («Свободная сцена») и Punane Maja («Красный дом»); публика постоянно мигрировала. Обе площадки альтернативные, неакадемические, что для джазового (впрочем, столь же и околоджазового) фестиваля — лучший вариант. Они располагаются в хипстерском районе Таллина — Теллискиви (что на эстонском означает «кирпичный»): раньше здесь была мрачная промышленная зона, а сейчас остались заброшенные полуразрушенные цеха, разрисованные граффити. Кое-что было переоборудовано и приспособлено под концертные залы, модные ателье, бары и кафе, и теперь это крупнейший в Эстонии арт-центр.
Ваш корреспондент побывала на концертах второй половины фестиваля.
25 апреля
![Ambrose Akinmusire](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-akinmusire.jpg)
В продолжение темы «джаз — не джаз». Американский квартет, в который входят трубач Амброуз Акинмусире (Ambrose Akinmusire), пианист и клавишник Сэм Харрис (Sam Harris), басист Хариш Рагаван (Harish Raghavan) и барабанщик Джастин Браун (Justin Brown), показал разностильный новый джаз повышенной эмоциональной температуры, местами с минималистскими пульсациями паттернов. Но кое-где это была холодная, в духе ECM, чуть ли не застывшая музыка, в которой некоторые утончённые и явно сложные для восприятия среднестатистического слушателя бессвинговые вступительные соло пианиста совершенно невозможно было заподозрить в причастности к джазовым идиомам. Зато когда присоединялись остальные члены ансамбля, эти идиомы проявлялись и органично вписывались в звуковой поток. Звучали авторские композиции Акинмусире с последнего альбома 2017 года «A Rift in Decorum: Live at the Village Vanguard» и несколько пока не записанных на CD. Интересно, что начальные оригинальные темы в процессе развития не всегда превращались в формульные построения, как это нередко бывает в джазовой импровизации (кажется, это довольно распространенная ситуация в современном джазе). Потому что в режиме реального времени развивать тему на уровне её оригинальности — высший пилотаж, по большому счёту на это способны музыканты уровня Телониуса Монка. Что касается квартета Акинмусире, то в большинстве случаев здесь срабатывал другой принцип: один оригинальный материал сменял другой оригинальный материал.
![Ambrose Akinmusire Quartet](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-akinmusire-all.jpg)
Турецко-греческо-немецкое Taner Akyol Trio — это не джаз, а, скорее, world music (в арсенале лидера трио — баглама, турецкий инструмент типа лютни). Казалось, музыканты переместились во времени с другого таллинского фестиваля — Orient, в прошлом году проходившего по соседству, в зале «Ваба Лава» (Taner Akyol Trio играли в «Пунане Майя»).
![The Bad Plus](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-badplus-all.jpg)
Еще одно трио того же дня — The Bad Plus (США) с новым пианистом: Итана Айверсона сменил Оррин Эванс. Их сет балансировал на границе нового джаза (с периодическими претензиями на авангард), рока и поп-музыки. Аудитория фестиваля Jazzkaar одной из первых услышала трио в новом составе (ритм-секция прежняя: басист Рид Андерсон и барабанщик Дейв Кинг). В основном звучали композиции Андерсона разных лет, но также и его коллег по ансамблю. Андерсон сыграл очень выразительное контрабасовое соло, переходящее в многосоставную репетитивность; лично для меня это было кульминационной точкой сета. Эванс очень эмоционален и экспрессивен, вместе с тем умеет правильно расставлять паузы. Его эмоциональность не может не захватывать публику — он несравненно ближе широкому кругу слушателей, нежели Айверсон. Но с Айверсоном были возможны выходы в другие измерения и иные миры — Игоря Стравинского, Дьёрдя Лигети и даже Милтона Бэббитта! В общем, что касается интеллектуальной и тем более абстрактной музыки в качестве первоисточника для римейка, думается, новый состав не станет продолжать эту линию. А так — отличное трио с истинным драйвом и чувством юмора.
![Orrin Evans](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-badplus-evans.jpg)
26 апреля
![Mauno Meesit Trio](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-mauno.jpg)
Таллинское Mauno Meesit Trio показало атмосферную, отчасти репетитивную музыку, дополняемую цветосветовой композицией с участием генератора дыма. Звучали композиции с диска «Varjudemaa» — «Amulett» («Амулет»), «Palun Mine» («Пожалуйста, уходи»), «Kakskümmend aastat» («Двадцать лет»), «Circle» («Круг»). Трио экспериментальное, и, хотя в его основе вполне обычный инструментарий (гитара, перкуссия, электроскрипка, педали эффектов), звукоизвлечение часто нетрадиционное. Например, по струнам гитары играют смычком, а по корпусу — барабанными щётками. Лидер ансамбля, гитарист и электронщик Мауно Меэсит, своей главной целью считает расширение выразительных возможностей акустической гитары. Однако в арсенале трио есть и необычные инструменты — аквафон, тибетские чаши. Последние до сих пор считаются экзотикой; впрочем, здесь они не связаны с какой-то этнической идеей. Просто однажды, репетируя в студии скрипача ансамбля Тийта Кикаса (Tiit Kikas), где хранились эти чаши, музыканты обнаружили, что их непрерывное звучание — по сути своей, «дрон», и отлично подходит к одной из композиций.
С Мауно Меэситом мы немного поговорили о том, где сегодня границы джаза и насколько они размыты. «Это интересная тема, — говорит Мауно. — У меня другой, не джазовый музыкальный бэкграунд, но в последние годы я понял, что границы джаза, минималистской репетитивности, дрона и эмбиента всё больше сближаются. Так что сегодня эти направления представлены на многих джазовых фестивалях по всему миру. И даже когда я не воспринимаю свою музыку как джазовую в привычном смысле (хотя какая-то энергия остаётся), я всё же думаю, что джазовый фестиваль — один из лучших вариантов для моих программ. Потому что здесь слушатели более открыты новому опыту».
Были на фестивале проекты, явно ориентированные на широкую публику. Молодая британская певица и по совместительству сочинительница песен Лора Мвула (Laura Mvula) впервые посетила Эстонию, и в её распоряжение сразу же предоставили Nordea Concert Hall (теперь Alexela Kontserdimaja). Её фонтанирующая энергия и сила голоса напоминают Эми Уайнхаус. А сама она в числе своих кумиров называет Нину Симон. Вместе со своей группой Лора исполняет качественный соул-поп-рок. В детстве она пела в церкви, затем в женской вокальной группе Black Voices. Её этнические корни — на Карибских островах (Ямайка и Сент-Китс), так что вполне естественно, что её песни связаны с афроамериканским музыкальным наследием. Между тем она училась композиции не где-нибудь, а в Бирмингемской консерватории.
![Laura Mvula](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-laura.jpg)
Лора Мвула поразила аудиторию огромного зала не только мощью и красотой голоса. Она ещё и играла на роскошном эффектном синтезаторе-расчёске, и вообще была коммуникабельной — общалась с публикой на английском, комментировала свои песни. Публика неистовствовала и под конец приветствовала музыкантов стоя. Но что касается автора этих строк, слушать было тяжеловато из-за количества децибелов. Молодёжи нравилось, но мои уши оказались абсолютно не адаптированы к такой мощности усилителей звука (возможно, потому, что место было в первом ряду). И ладно бы только уши. Дело в том, что ощущалось реальное, физическое воздействие звуковых волн, будто вас бьют по внутренностям в течение всего вечера. Но у Лоры, кажется, ко всему этому иммунитет: она демонстративно подходит к ударной установке и прицельно выслушивает удары большого барабана…
![Sons of Kemet](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-kemet.jpg)
Очень интересный коллектив — британская джазовая группа Sons of Kemet. Во-первых, невиданный состав, который дает редкие возможности: тенор-саксофон — Шабака Хатчингс (Shabaka Hutchings), туба — Теон Кросс (Theon Cross) и два барабанщика: Эдди Хик и Том Скиннер (Eddie Hick, Tom Skinner). Группа соединяет джаз и рок с элементами традиционной карибской и африканской музыки. Музыканты представили свой новейший альбом «Your Queen Is a Reptile», 2018 (только без рэпа, как на диске).
Sons of Kemet — группа по-мужски жёсткой энергии, кажется, её участники готовы разнести зал в клочья. Для сета «сыновей Египта» (Кемет — самоназвание древнеегипетского государства. — Ред.) часть зала освободили от стульев, но публике, видимо, было не до танцев. В их музыке сосуществуют ритуальность и поиск нового, часто экстремального, звука (между прочим, живительные источники новаций нередко оказываются как раз архаическими / доисторическими). Каким-то образом музыкантам удаётся перманентно держать напряжение, у них совершенно бешеный темперамент. Во всём этом (особенно в запредельно низких звуках тубы) было что-то инфернальное, сверхчеловечески-адское…
![Shabaka Hutchings](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-shabaka.jpg)
27 апреля
Ритуальная тема продолжилась концертом норвежской вокальной группы Trondheim Voices, показавших свой только что вышедший альбом 2018 года «Rooms & Rituals». Они раздвигают все мыслимые и немыслимые границы возможностей человеческого голоса, и, наверное, это была одна из самых неджазовых программ фестиваля. На мой вопрос «Разве это джаз?» одна из солисток призналась, что сама не знает, к какому направлению можно её отнести, и просто не беспокоится на этот счёт. С моей точки зрения, проект «Rooms & Rituals» скорее близок музыке Карлхайнца Штокхаузена интуитивного периода. Кроме собственно голосов, это и электронные их преобразования (трансформация звука происходит в волшебных коробочках — мини-компьютерах, которыми снабжены все исполнительницы), это и движение-пластика вокалисток на сцене в строгих чёрных костюмах и фантастических, как бы инопланетных головных уборах. И, как у Штокхаузена, это особое ощущение мистики, таинства происходящего. Границ между сценой и аудиторией не существует: «голоса» действуют в общем пространстве зала.
![Trondheim Voices](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-trondheimvoices.jpg)
Trondheim Voices умеют не только петь чистейшими голосами необычайной красоты (без вибрации в духе Средневековья), но и кричать чайкой, лаять собакой, а в одном из эпизодов не без участия электроники достоверно изображается храп на фоне электронных же «аритмических ударов сердца». Поразительно, но всё это воспринимается не иначе как музыка. Примечательно, что в концертной версии не было 10-го трека, который Trondheim Voices, видимо, постеснялись исполнить перед почтенной эстонской публикой. Дело в том, что этот эпизод — нечто вроде «Aventures» классика европейского авангарда Дьёрдя Лигети (кто знает, тот знает).
![Leonidas Šinkarenko Quartet](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-sinkarenko.jpg)
Один из немногих примеров программы, в той или иной мере приближающейся к современному мэйнстриму фестивального формата, показал Квартет Леонида Шинкаренко из Литвы. Хотя индивидуальных решений и своеобразия стиля Леониду и его команде не занимать. Пожалуй, основное впечатление от музыки этого коллектива — её интеллигентность. Исполнялись в основном авторские композиции («Cubissimo», «Secondo» и другие), которые в ближайшем будущем составят новый альбом (пока у него нет названия).
28 апреля
![Delbecq 3](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-delbecq.jpg)
Французско-канадско-конголезское трио Delbecq 3 — это Бенуа Дельбек (Benoît Delbecq, фортепиано), Майлз Перкин (Miles Perkin, контрабас) и Эмиль Биайенда (Emile Biayenda, перкуссия), ансамбль, объединяющий новый джаз и африканские корни джаза, причем это очень органичное взаимодействие. Здесь снова встречаются новации и архаика. Пианист и композитор Дельбек — разносторонняя личность: ему интересны и произведения Дьёрдя Лигети, и музыка пигмеев, и Стив Лэйси, и Дюк Эллингтон, и вообще джаз, и вообще классические европейские традиции. Трио представило в основном композиции с альбомов «Ink», 2015 (уже в названии — намёк на авангардный уклон, а на обложке диска — чернильные пятна в духе абстракционизма) и «Spots on Stripes», 2018. Среди них особенно запомнились «Family Trees» с посвящением дочери и «The Loop of Chicago». Бенуа тотально препарирует рояль, трактуя его как ударный инструмент с множеством тембровых оттенков, что отлично корреспондирует с африканскими этническими традициями, с тембром водяного барабана «калабаш», которым заведовал перкуссионист. На бис музыканты исполнили традиционную конголезскую песню «Kele», где особенно слышался этнический элемент.
![Sílvia Pérez Cruz](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-cruz.jpg)
Испанская певица и гитаристка Сильвия Перес Крус (Sílvia Pérez Cruz) проникновенно-тёплым, домашним и уютным тембром голоса (впрочем, временами очень даже горячим) исполнила сольную программу в основном из собственных песен, сочинённых для саундтреков к фильмам. Сильвия — человек не джазовый, но, видимо, из уважения к фестивалю спела один стандарт — «Moon River» (1961) Генри Манчини. Впрочем, это изначально тоже ведь музыка к фильму «Завтрак у Тиффани». Вообще джазовых стандартов на фестивале почти не было — по крайней мере, на тех программах, где мне удалось побывать. Говорят, эстонский басист Пеэду Касс начинал сольную программу домашнего концерта с «Goodbye Pork Pie Hat» (1959) Чарлза Мингуса. Но это явная тенденция — играть авторскую музыку.
29 апреля
В финальный день фестиваля — два суперансамбля: швейцарский Nik Bärtsch’s Mobile и американский Bill Evans Petite Blonde II. Пианист и композитор Ник Бэрч — совершенно уникальная личность. О масштабе события — концерте его ансамбля в Таллинском зале Vaba Lava — говорит присутствие одного из самых прогрессивных эстонских композиторов Эркки-Свена Тюйра.
![Nik Bärtsch, Nicolas Stocker](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-bartsch.jpg)
Музыканты Nik Bärtsch’s Mobile показали состоящий из ряда «модулей» альбом «Continuum» (2016), причем, по сравнению с диском, в редуцированном, аскетичном составе: из-за каких-то несостыковок в аэропорту не прилетели кларнетист и барабанщик-перкуссионист. Вместо заявленного квартета — дуэт Ника Бэрча (рояль был частично препарирован в духе Джона Кейджа) и второго барабанщика Николаса Штоккера (Nicolas Stocker), в распоряжении которого, помимо установки, имелась звуковысотная перкуссия (tuned percussion) — глокеншпиль, калимба. На мой взгляд, то, что играли музыканты — это скорее минимализм, чем джаз, но не столь важны определения, сколько гипнотическое воздействие на публику, которая точно не пыталась разобраться, джаз это или не джаз.
![Bill Evans Petite Blonde II](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-evans-all.jpg)
Музыканты Bill Evans Petite Blonde II отмечали 25-летие первого тура саксофониста Билла Эванса по Европе с собственным ансамблем (1992). Тогдашний состав назывался Petite Blonde («Маленькая блондинка»), и Эванс включил в него барабанщика Денниса Чемберса, гитариста Чака Лоэба, басиста Виктора Бэйли и клавишника Митчела Формана. Четверть века спустя в ансамбль Petite Blonde II входят ветераны Билл Эванс (Bill Evans, саксофоны) и Деннис Чемберс (Dennis Chambers, барабаны). Лоэб и Бэйли уже ушли из жизни, и теперь их заменяют Ульф Вакениус (Ulf Wakenius, гитара) и Гэри Грэйнджер (Gary Grainger, бас-гитара), а клавишных в составе больше нет. «Термоядерный» квартет, насквозь пропитанный блюзом и фанком, представил вниманию переполненного зала композиции с альбомов «Soulgrass: Live in Moscow» (2013) и «Rise Above» (2015), а под конец прозвучала очень эффектная композиция «Blues in Seven» (в нестандартном размере семь четвертей).
![Ulf Wakenius, Bill Evans, Dennis Chambers](https://www.jazz.ru/mag/612/ee-evans.jpg)
Лидер квартета показал свою универсальность, выступив не только в качестве саксофониста, но и пианиста, и даже вокалиста (аккомпанируя себе на рояле). Яркое чистое звучание его саксофонов — тенора и сопрано — было отлично слышно даже на галерке. Басист и гитарист соревновались друг с другом в жёсткости звукоизвлечения, а в одном из эпизодов сыграли потрясающий унисон на «космической» скорости. В общем, последний концерт основной программы фестиваля Jazzkaar завершился джазовым сетом в полном смысле слова.
Отличный профессиональный репортаж, спасибо!