Вернуться к оглавлению книги
Другие книги о джазе
Я работал у Шубарина. Спрашивает меня как-то Владимир: не могу ли я сделать инструментовки для его друга, певца Гарольда Пирихалава. Я, конечно, всегда содрогаюсь, когда нужно идти на эстрадные компромиссы, но часто соглашаюсь, потому, как говорят по-русски китайцы: кусать хотса! Согласился и на этот раз. Я тогда еще учился в «консе» и жил в «общаге» на Малой Грузинской. Назначил мне певец встречу в ВТО часов эдак в шесть вечера. Я пришел без опоздания, без опоздания и он подъехал на своей «Волге».
— Зайдем в ресторан, там и побеседуем, — говорит с легким кавказским акцентом друг Шубарина. Я соглашаюсь. Входим, садимся за уютный столик. Я, бедный студент, впервые в таком фешенебельном месте. Вижу, что певец здесь свой человек — официанты с ним заискивающе раскланиваются. Гарольд спрашивает — пью ли я и что? Я не церемонюсь — говорю, что пью и все. Он скромно заказывает триста грамм коньяка, какие-то закуски, воду. Нас обслуживают молниеносно. Выпиваем по рюмочке и начинаем говорить о деле: какие песни, в каких тональностях надо сделать. Он мне показывает принесенные ноты — я, жуя, пробегаю их глазами. Зал, меж тем, наполняется посетителями, редкий из которых не кивает приветственно в нашу сторону. «Ну и знаменитость», — думаю я, — «Почему же я о нем ничего не слышал»? Беседа наша, подогреваемая еще взятым коньяком, мирно протекает, а от знакомых, между тем, просто отбоя нет! Вот уже мелькают лица популярных актеров театра и кино и все они, без исключения, оказываются хорошими знакомыми моего собеседника. Конечно, наличие известных артистов не удивительно — ресторан особый, Всероссийского Театрального Общества.
Наш разговор постепенно уходит от первоначальной темы, а количество закуски на столе и выпивки все растет и растет. Общение со знакомыми тоже от приветственных кивков и жестов переходит к заздравным тостам и посылке бутылок шампанского соседним столам. Вот уже и к нам кто-то подсаживается и пьется на брудершафт. Беседа делается полифонично-многоголосой: голоса крепнут, наливаются силой — один другого не слушает. Наливаются и бурно опустошаются бесчисленные бокалы, фужеры и рюмки. А вот и объятия с поцелуями начались, а от них, как правило, рукой подать до мордобоя… Исподтишка посмотрев на часы, понял, что пора сваливать — иначе в общагу не пустят. Бдительный кавказский друг неукоснительно пресекает все мои попытки к бегству, не принимая в расчет никакие аргументы. Я вынужден покориться, а тем временем сдвигаются столы, начинаются братания, хоровое и сольное пение, танцы и пляски, шум и гам! Прощай мое общежитие! Третий час ночи, а зал ходит ходуном. В центре буйного веселья мой новый знакомый. Надеюсь понятно, что всех угощает он — а ведь начали мы так скромно — коньяк, водка и шампанское льются рекой! Наконец, какие-то пьяные дамы увлекают за собой щедрого Гарольда. Я понимаю — миг настал, и даю деру. Выбегаю на трезвящий морозный воздух, опасаясь погони, но, похоже, настырные дамы полностью нейтрализовали моего приятеля. Теперь надо переться на вокзал — дожидаться утра. Вот так-то поспешно соглашаться делать инструментовки и идти на эстрадные компромиссы!
