Бэндлидер Олег Лундстрем (1916-2005): 100 лет со дня рождения

12

Текст выходил как часть главы «Шанхайский период русского джаза. Олег Лундстрем и другие» в двухтомнике «Российский джаз» (Планета Музыки, 2013 — под псевдонимом Константин Волков). В «Полном Джазе 2.0» к 100-летию Олега Леонидовича публикуется в актуализированной редакции.


Когда ночью 14 октября 2005 г. в возрасте 89 лет умер бэндлидер Олег Лундстрем, в отечественном джазе закончилась целая эпоха. Лундстрем руководил собственным джазовым оркестром дольше всех в мире — с 1934 г. (Харбин, Маньчжурия) через все перипетии и преграды бурной истории XX века.После Харбина были переезд в Шанхай, возвращение в СССР в 1947 г., жизнь в Казани, триумфальный приезд в Москву в 1957-м — и всё это время, до последних дней жизни, был статус бэндлидера: хотя повседневное руководство Оркестром Олега Лундстрема в последние три года жизни основателя оркестра осуществлял Георгий Гаранян, Олег Леонидович оставался на своем посту и иногда появлялся с оркестром на сцене. Это означает, что Лундстрем был руководителем джазового оркестра более 70 лет.

Олег Лундстрем (фото © Павел Корбут, 1999)
Олег Лундстрем (фото © Павел Корбут, 1999)

Даже самое краткое последовательное перечисление событий жизни Олега Леонидовича Лундстрема рисует очертания одной из самых ярких и необычных биографий в истории отечественного джаза.

2 апреля 1916 года в забайкальском городе Чита в семье преподавателя городской гимназии, обрусевшего шведа Леонида Францевича Лундстрема, и его жены Галины Петровны родился сын Олег, а годом позже — второй сын Игорь.

Грянула революция и гражданская война, в ходе которой забайкальский край был отрезан от Советской России, но вскоре в Забайкалье был установлен просоветский режим — так называемая Дальневосточная Республика (ДВР). В 1921 г. семья Лундстремов по документам ДВР переехала в Харбин, Маньчжурия (ныне — северо-восточный Китай), куда Лундстрема-отца пригласили на работу на КВЖД — Китайскую Восточную железную дорогу, построенную в 1900-е гг. русскими инженерами и находившуюся в концессии у России. Сначала Лундстрем-старший служил преподавателем физики в средней школе, а позже — лектором Харбинского Политехнического института.

Русский Харбин
Русский Харбин (почтовая открытка 1910-х (?) гг.)
Олег Лундстрем, 1934
Олег Лундстрем, 1934

Думали ли в 1898 году инженеры Югович, Игнациус и князь Хилков, начиная строительство Китайской Восточной железной дороги, а инженер-строитель Шидловский — закладывая на берегу реки Сунгари первый дом будущего города Харбин, что они тем самым дают начало целой ветви в истории российской культуры? Конечно, нет. Кто на рубеже XIX и XX веков мог предположить, что бурные исторические события конца 10-х — начала 20-х годов нового столетия отрежут от России многотысячное сообщество работавших на КВЖД русских людей, а гражданская война пополнит их число новыми тысячами — как офицерами и солдатами разбитой Белой армии, так и множеством вынужденных эмигрантов, обладателей «неправильной», с точки зрения победившей красной власти, классовой принадлежности?..

Олег и Игорь Лундстремы принадлежали к числу тех, кто не выбирал эмиграцию сознательно, но был поставлен в условия жизни за пределами родной страны неумолимой логикой истории. В 1932 г. Олег окончил коммерческое училище и поступил в основанный русскими в Харбине Политехнический институт, а параллельно — в «музыкальный техникум», который окончил по классу скрипки в 1935 году.

Начало 30-х годов в европейских «сеттльментах» на Дальнем Востоке было ознаменовано поголовным увлечением новым танцем — фокстротом, и, соответственно, новой музыкой — джазом. Первое время эта веселая ритмичная музыка не привлекала особого внимания Олега, пока он случайно, подбирая в 1933 году пластинки для очередной вечеринки, не наткнулся на пластинку совершенно неизвестного в то время за пределами США и Западной Европы оркестра Дюка Эллингтона. Пьеса эта называлась «Дорогой старый Юг» («Dear Old Southland»).

СЛУШАТЬ: Duke Ellington «Dear Old Southland» (1933)

httpv://www.youtube.com/watch?v=IufwD6kqzZw

Пластинка Дюка ошеломила Олега: он сразу понял, что творческая эллингтоновская ветвь джаза — не только музыка для ног, но нечто большее. Такое же впечатление пластинка произвела и на его друзей, молодых музыкантов, начавших уже приобщаться к современной музыке. Таким же образом напали на след Луи Армстронга, и с этого момента началось увлечение подлинным джазом. Понемногу музицировали, начали играть на танцах. А Олег пытливо изучал звучание оркестра и начал по слуху аранжировать и воспроизводить на фортепиано пьесы с пластинок.

Оркестр Олега Лундстрема 1935
Алексей Котяков, Олег Лундстрем, Александр Гравис, Игорь Лундстрем, Илья Уманец. Харбин, 1935

В 1934 году молодые русские музыканты решили собрать в Харбине свой джаз-оркестр и, демократично проголосовав, выбрали руководителем Олега Лундстрема. Оркестр состоял из девяти музыкантов: два альт-саксофона (Александр Онапюк и Владимир Серебряков), один тенор-саксофон (Игорь Лундстрем), две трубы (Виталий Серебряков и Алексей Котяков), один тромбон (Анатолий Миненков), фортепиано (Олег Лундстрем), банджо и контрабас в одном лице (Александр Гравис) и барабаны (Илья Уманец). Таков был первый состав оркестра Олега Лундстрема. Весь следующий год «лундстремовцы» набирали популярность в европейской общине Харбина: оркестр играл на балах, вечерах и выступал по местному радио.

В 1936 году оркестр переехал на юго-восток Китая, в Шанхай — огромный международный портовый центр, где существовала крупнейшая на Дальнем Востоке европейская община. В шанхайском «сеттльменте» Шанхая в тот год жило больше 35000 европейцев и американцев; большинство этой общины (до 25000) составляли русские, но они же представляли собой и самую низкооплачиваемую часть «белого» Шанхая. В отличие от процветавших международных торговцев и многочисленных авантюристов из Западной Европы и США, большинство «русских шанхайцев» оказались в городе как беженцы или вынужденные переселенцы и в массе своей жили в крайне стеснённых условиях. Но именно здесь началась успешная профессиональная деятельность оркестра Олега Лундстрема. Первым местом его работы был отель «Янцзы», затем музыканты работали в популярном в городе боллруме (танцзале) Majestic. В этот период русский оркестр был уже хорошо известен в городе — настолько, что иногда (в 1937 и в 1940) даже выезжал на летний сезон в курортный город Циндао.

В оркестре в это время работало уже 11 человек. Помимо американского джаза, Лундстрем начал в этот период исполнять в джазовой обработке и русские песни: он сделал аранжировки «Песни о капитане» Дунаевского, песни «Чужие города» Александра Вертинского, советского мегахита «Катюша» Матвея Блантера и др. У русской части слушателей они пользовались большим успехом и выгодно выделяли оркестр Лундстрема среди других шанхайских русских коллективов. А они были: до лундстремовского оркестра, например, «лучшим джассом Дальняго Востока» (значительная часть местных русских не приняла советскую реформу орфографии, а значит — и «советское» написание слова «джаз», предложенное Валентином Парнахом в 1922-м) считался Ermoll’s Orchestra — оркестр из 14 музыкантов, во главе которого стоял Серж Ермолл, то есть Сергей Ермолаев — как и большинство его оркестрантов, бывший кадет Хабаровского корпуса, а следовательно — белоэмигрант.

Американский джаз-оркестр п/у трубача Бака Клэйтона играет в танцзале Canidrome, Шанхай, около 1936
Американский джаз-оркестр п/у трубача Бака Клэйтона играет в танцзале Canidrome, Шанхай, около 1936.
Олег и Игорь Лундстремы и трубач Алексей Котяков регулярно приходили на выступления Клэйтона и внимательно слушали американцев, стоя возле сцены.

Вершина популярности оркестра Лундстрема в Шанхае — выступление в самом престижном танцзале Paramount. В оркестре было уже 14 человек, и Олег Лундстрем уже практически не играл сам, сосредоточившись на аранжировке и дирижировании. Кстати, он до конца жизни управлял оркестром с дирижёрской палочкой в руках, что в джазе считалось не просто старомодным, а подчёркнуто, вызывающе старомодным. А солисты-импровизаторы его оркестра — трубач Алексей Котяков, тенорист Игорь Лундстрем, контрабасист Александр Гравис — были в числе лучших музыкантов Шанхая, европейское население которого стремительно росло и к началу Второй мировой войны достигло ста тысяч человек (из трёх миллионов жителей города). Оркестр успешно конкурировал с постоянно жившими и гастролировавшими по Дальнему Востоку американскими музыкантами — в том числе с самым популярным оркестром Шанхая, который возглавлял американский трубач Бак Клэйтон. Кстати, в 1998 г., в ходе своих последних гастролей по США, Олег Лундстрем вновь встретился с Баком Клэйтоном, и они долго с удовольствием вспоминали, как играли на одних и тех же площадках Шанхая шестью десятилетиями ранее.

Олег Лундстрем, Бак Клэйтон и продюсер Джордж Авакян, Вашингтон, 1998
Олег Лундстрем, Бак Клэйтон и продюсер Джордж Авакян, 1998

Русская пресса Китая, естественно, называла Олега Лундстрема «Королём джаза Дальнего Востока». Впрочем, Серж Ермолл и его коллектив тоже удостаивались этого громкого титула — особенно тогда, когда из-за начавшейся в 1937 г. полномасштабной войны между Китаем и Японией стал больше играть в Харбине, чем в Шанхае, находившемся в зоне боёв. Харбин располагался на отторгнутой от Китая ещё в 1931 г. территории Маньчжурии, где японцы создали марионеточное государство Маньчжоу-Го, и не подвергался бомбёжкам, а в Шанхае в ходе августовских боёв бомбы падали и в Международном сеттльменте, вызвав многочисленные жертвы.

Оркестр Олега Лундстрема, Шанхай (около 1940)
Оркестр Олега Лундстрема, Шанхай (около 1940)

В 1941 году китайско-японская война слилась со сражениями Второй Мировой, но многие европейцы оставались в городе: до 1943 года японские оккупанты не интернировали иностранных граждан в Шанхае, да и после ликвидации Международного сеттльмента весной 1943 г. многие шанхайские русские, не имея гражданства воюющих держав, оставались на свободе. 27-летний Олег Лундстрем, потеряв возможность регулярных выступлений, поступил во французский Высший Технический Центр (французская концессия находилась за пределами Сеттльмента) и окончил его в 1944 году как инженер-архитектор.

2001: Олег Лундстрем на набережной Шанхая. Съёмки документального фильма
2001: Олег Лундстрем на набережной Шанхая. Съёмки документального фильма

Когда японские войска осенью 1945 г. были выведены из Китая, оркестр опять пережил творческий подъём, хотя большая часть европейского населения к этому моменту уже покинула Шанхай. Оркестр выступал в городских театрах Lyceum, Carlton и — знамение времени — в Советском клубе, где собирались те из шанхайских русских, кто не ассоциировал себя с белым движением и стремился к приобретению советского гражданства (или имел его). А таких, учитывая гремевшую в Китае гражданскую войну между правительством Чан Кайши и коммунистами Мао Цзэдуна, становилось всё больше и больше: центральное правительство слабело, а среди русских шанхайцев, вне зависимости от политических взглядов, крепло ощущение, что пора уезжать. Оркестр Сержа Ермолла, например, большей частью выехал в Австралию. Ермолаев и Лундстрем впоследствии переписывались, последнее письмо «Ермолла» в архиве О.Л. Лундстрема датировано 1992 г., незадолго до смерти шанхайского джазмена, ставшего австралийцем. А лундстремовцы, в годы войны участвовавшие в издании подпольной русскоязычной газеты и считавшие себя советскими гражданами, задумались о переезде в Советский Союз.

2001: Олег Лундстрем перед подъездом дома в старой части Шанхая, где он жил перед Второй мировой войной. Съёмки документального фильма
2001: Олег Лундстрем перед подъездом дома в старой части Шанхая, где он жил перед Второй мировой войной. Съёмки документального фильма

В оркестре после войны было уже 19 человек, полный состав биг-бэнда. К концерту в театре «Лайсеум», посвященному окончанию Второй Мировой войны, Олег Лундстрем написал своё первое самостоятельное произведение «Интерлюдия», используя интонации музыки Сергея Рахманинова.

СЛУШАТЬ: Оркестр Олега Лундстрема — «Интерлюдия» (сочинение 1945, запись 1959)
солисты: Олег Лундстрем (фортепиано), Игорь Лундстрем (тенор-саксофон), Иннокентий Горбунцов (труба)

Позже Лундстрем пишет пьесу «Мираж» на восточные мотивы, продолжая попытки найти собственные интонации в джазе, возможно — уже пытаясь представить себе, что будет делать в России. К этому моменту все участники оркестра имели советское гражданство, и в полный рост встал вопрос о переезде в СССР. Работники совзагранорганов мягко намекали музыкантам, что джазменов в стране победившего социализма могут ждать неприятности. И тем не менее в 1947 оркестр в полном составе, вместе с семьями, переехал в в СССР.

СЛУШАТЬ: Оркестр Олега Лундстрема — «Мираж» (сочинение 1947, запись 1968)
солисты:Роман Кунсман (альт-саксофон), Николай Капустин (фортепиано)

Тогдашний альт-саксофонист оркестра, Владимир Серебряков (по образованию и профессии после ухода от Лундстрема в конце 50-х — скрипач), писал в мемуарах под названием «Своя песня», опубликованных в 1997 г. журналом «Казань»:

…Неторопливо, плавно пароход “Гоголь” заходит в бухту порта Находка. На его борту свыше тысячи репатриантов из Шанхая. Почти все они вышли на палубу, откуда видны еле заметные очертания голых сопок. Море в сероватых тонах, день пасмурный… Не думаю, что эта пестрая репатриантская масса охвачена одними патриотическими чувствами, но то, что люди говорят тихо, их сосредоточенность свидетельствуют: каждый, наверное, понимает смысл этого исторического момента в своей жизни.

“Гоголь” швартуется к причалу. Оркестр под управлением Олега Лундстрема, в полном составе сидящий на палубе, бодро играет “Марш танкистов”. Сейчас уже все приехавшие вышли на палубу, но пристань пустынна, никаких встречающих, никакой помпы. Да, жизнь начинается заново, занавес только открывается…

Сходя с парохода, на одном из бараков порта читаю афоризм какого-то “патриота”, написанный огромными буквами: “Находка — это ещё не Россия, но и Россия — не находка”.

После того, как весь оркестр устроили на житьё в деревянных бараках, встал вопрос: куда ехать? Нам предложили Сибирь, Урал, Татарию и Башкирию. Общим нашим мнением было ехать подальше на Запад, поближе к Москве. Выбор пал на Казань, где ко всему прочему действовала консерватория. И второго ноября эшелон, составленный из теплушек и грузовых вагонов, двинулся в далёкий путь.

25 ноября 1947 года в пять часов утра на восточной платформе Казанского вокзала наш утомлённый “пятьсот весёлый” выпустил пары. В середине дня группа “полномочных представителей” оркестра отправилась в кремль в спецпереселенческий отдел. Выяснилось, что Казань принять нас пока не может и некоторое время придется пожить в Зеленодольске. Когда мы туда приехали, нас разместили во Дворце культуры “Родина” — весь оркестр в небольшом зале, прямо на полу. Конечно, условия были те ещё, но молодость, энтузиазм, вера в лучшее брали своё, и все житейские трудности переносились довольно просто, без скулежа.

Через несколько дней из Казани приехала спецкомиссия. Для неё надо было сыграть небольшую программу, от оценки которой зависело наше трудоустройство. Увы, после прослушивания нам заявили, что “буржуазный джаз советскому народу не нужен” и оркестр как таковой работать не сможет. А кто-то из комиссии на ходу буркнул: “Время только отрывают…”

Положение создалось более чем пикантное: основные вопросы — жильё и работа — повисли в воздухе. Что и говорить, моральный удар был ощутительный. Оркестр держал его вполне спокойно, без паники и даже с юмором. Но проходили день за днём, и стало создаваться впечатление, что все мы здесь непрошеные гости. Увы, всё это оказалось лишь ранними “цветочками”, главные сюрпризы были впереди…

Первоначально оркестр было решено сделать государственным джазовым коллективом Татарской АССР. Но постановление ЦК КПСС «Об опере «Великая Дружба» Вано Мурадели», вышедшее в 1948 году, надолго затормозило (да что там, практически полностью остановило на семь-восемь лет) развитие советского джаза. Музыкантов оркестра распределили в оперный театр, в оркестры кинотеатров. Олег Лундстрем поступил в Казанский театр оперы и балета в качестве скрипача, а осенью 1948 года, вместе с большой группой приехавших музыкантов, стал учиться в консерватории. Но деятельность джаз-оркестра прекратилась не полностью: тогдашний художественный руководитель Татарской государственной филармонии композитор Александр Ключарёв (1906-1972) сразу оценил возможности прибывшего в Казань коллектива и сделал всё, чтобы он не распался, предоставив возможность давать в Казани и окрестностях разовые концерты. Олег Лундстрем начал делать обработки татарских песен и наиболее популярных советских произведений (как в вокальных, так и в инструментальных вариантах) и из них составлять программы концертов. Так прошли годы учёбы, и в 1953 году Олег Лундстрем окончил Казанскую государственную консерваторию по классу композиции (профессор Альберт Леман) и факультативно — по симфоническому дирижированию (профессор Исай Шерман), оставшись там преподавать теоретические дисциплины и вести студенческий симфонический оркестр.

Оркестр Олега Лундстрема, 1957
Оркестр Олега Лундстрема, 1957

И джаз не был им забыт. В 1955 году оркестр Лундстрема записал на радио и на грампластинки целую серию пьес татарских композиторов в симфоджазовой обработке Олега Лундстрема, и с помощью директора Татарской Государственной филармонии Михаила Боголюбова и худрука Александра Ключарёва дал серию концертов в помещении Казанского драматического театра, которые прошли с большим успехом и обратили на себя внимание московских концертных организаций. Начались переговоры о постоянной концертной деятельности, активную роль в которых сыграл первый директор коллектива Михаил Цын.

Подробнее об этой истории вновь читаем в мемуарах Владимира Серебрякова:

Наступил 1955 год… Три видных татарских композитора — Александр Ключарёв, Алмаз Монасыпов и Исмай Шамсутдинов — задались благородной целью реанимировать наш джаз-оркестр, который, как они прекрасно понимали, таил в себе огромные возможности успешно выйти на всесоюзную арену лёгкой музыки, послужить полезным и поучительным примером для многих начинаний в этой области…

В то время в Татарии шла подготовка к Декаде татарского искусства в Москве. Появилась задумка показать там наш джаз-оркестр с добавлением струнной группы, то есть симфоджаз, исполняющий национальную музыку в профессиональных аранжировках. …Но не тут-то было… Традиционное “не пущать” и на сей раз сработало: “Какой еще симфоджаз на декаде татарского искусства?! Снять!” Вспыхнувшая надежда угасла…

Но жизнь продолжалась. В середине июня в Казань для записи татарской музыки приехала бригада Всесоюзного Дома Звукозаписи во главе с опытным звукорежиссёром Игорем Георгиевичем Дудкевичем. По инициативе Александра Сергеевича Ключарева с ней повели закулисные переговоры о записи “крамольного” джаза. От этой затеи Дудкевич сперва отказался, ссылаясь на ряд объективных причин. С неимоверным трудом его в конце концов уломали, и мы приступили к внеплановой “левой” записи. Делали её по ночам. Была записана “Песня Весны” Ключарёва в великолепной обработке. После этого Игорь Георгиевич сразу оживился, увлекся, и началась гораздо более интенсивная ночная работа, в результате которой появилась отличная запись, немедленно увезённая в Москву.

СЛУШАТЬ: Оркестр Олега Лундстрема — «Татарская песня о Волге» (запись 1955, Казань)

На прослушивании во Всесоюзном Доме Звукозаписи наш джаз произвел настоящий фурор. Там поняли со всей очевидностью: ни один оркестр в стране сейчас не может конкурировать с казанским. Состоялось повторное прослушивание наших “левых” записей в редакции журнала “Советская музыка”, куда пригласили ведущих московских музыкантов и композиторов. И вновь — оценки самые блистательные. После этого, в апреле 1956 года, из столицы приехала бригада звукозаписи. Все намеченное было прекрасно записано, а вскоре из Москвы пришел хороший отзыв о проделанной нами работе.

Слава возрождённого оркестра ширилась, и директор Татарской филармонии Михаил Фёдорович Боголюбов организовал целый цикл его концертов с участием лучших артистов и певцов Казани. А по местному, да и по московскому радио зазвучали записи той поры, которые я слышу в эфире и до сих пор: “Татарская Самба” Александра Ключарёва, “Вальс” Салиха Сайдашева, “Танго” Сары Садыковой в моей аранжировке и многие другие. Мы были на пороге большого успеха.

Ранней весной 1957 года в один из редких свободных вечеров я был дома, читая, как сейчас помню, рассказ Чехова “Верочка”. Вдруг — стук в дверь. Открываю и вижу на пороге представительного мужчину с толстым портфелем. “Скажите, — спросил он, — где-то здесь живет товарищ Лундстрем?” Я проводил его до комнаты Олега, которая находилась почти рядом. Незнакомец поблагодарил меня и исчез в указанной двери.

Незваным гостем Олега, как вскоре выяснилось, оказался известный администратор Москонцерта Михаил Ильич Цын, который приехал в Казань по своим личным делам. Много слыша в последнее время о невостребованном джаз-оркестре “шанхайцев”, он решил познакомиться на всякий случай с его руководителем. А знакомство это сразу переросло в деловую встречу. Буквально в этот же вечер наметились планы скорейшего возрождения джазового коллектива в широком масштабе. Михаил Ильич решил попытаться сделать оркестр штатной единицей при московском гастроль-бюро. Увы, путь к реализации этой идеи, как показала жизнь, был достаточно извилистым.

Однако дело, которое столько лет не удавалось сдвинуть с мёртвой точки, которое так долго волновало коллектив, всё же перестало казаться безнадёжным, появилась реальная надежда на наше “воскрешение из усопших”. Начались длительные переговоры с Москвой. Главным был финансовый вопрос. Олег Лундстрем несколько раз ездил в столицу, и переговоры заметно продвигались. […]

Как только решился вопрос со ставками, со штатным расписанием, в Казань приехала московская комиссия для предварительного прослушивания оркестра. Все прошло хорошо, и начался длительный репетиционный период. Затем мы сдавали программу в столице и в середине лета отправились в семимесячную гастрольную поездку по крупным городам СССР. Оркестр находился в отличной форме, программа была интересной, и в прессе стало появляться много похвальных отзывов. В Ленинграде на первый же концерт пришёл крупнейший советский дирижёр, создатель самого авторитетного в то время симфонического оркестра Евгений Александрович Мравинский. В антракте он заглянул за кулисы и сказал: “Первый раз в жизни слушаю джаз такого высокого уровня. Дай Бог мне иметь такой чистый строй в симфоническом оркестре, как у вас в джазе”. Эту похвалу потом часто цитировали московские и ленинградские газеты.

Начиналась «хрущёвская оттепель». 1 октября 1956 г. приказом Министра культуры РСФСР на базе приехавшего из Китая коллектива в системе Всероссийской государственной концертной организации (позже Росконцерта) был создан концертный эстрадный оркестр под управлением Олега Лундстрема.

Оркестр Олега Лундстрема в Таллине, 1959 (фото © Valdur-Peeter Vahi)
Оркестр Олега Лундстрема в Таллине, 1959 (фото © Valdur-Peeter Vahi)

Некоторые «шанхайцы» остались в Казани — например, саксофонист Виктор Деринг, впоследствии возглавивший Оркестр кинематографии Татарстана. Но большая часть состава в 1957 г. переехала в Москву, и началась большая гастрольно-концертная жизнь. За следующие четыре десятилетия коллектив объездил более 300 городов СССР и десятки — за его пределами. Сотни тысяч зрителей посетили концерты, миллионы слушали по радио и смотрели по телевидению.

ВИДЕО: Оркестр Олега Лундстрема. Центральное телевидение СССР, 1961-1963
Сканирование плёнки и восстановление: Триацетат ТВ

httpv://www.youtube.com/watch?v=CF08_8TX9Gw

Соло в этом любопытном видео играют лучшие инструменталисты оркестра. Их имена и последовательность исполнения нам помог восстановить легендарный советский саксофонист Алексей Зубов, который в то время работал в оркестре и сам играет здесь соло (в последние 30 лет музыкант живёт в Лос-Анджелесе): 1:10 и далее по ходу пьесы сольную фразу в теме играет Владимир Чижик (труба), импровизационные соло: 1:33 Алексей Котяков (труба), 1:48 Алексей Зубов (тенор-саксофон), 2:22 Георгий Осколков (тромбон), 2:47 Игорь Лундстрем (тенор-саксофон), 3:40 Иннокентий Горбунцов (труба), 5:02 Георгий Гаранян (альт-саксофон). Короткие брейки ударных с 5:14 играет Залман Хазанкин — ветеран харбинского и шанхайского составов, как и контрабасист Александр Гравис. Алексей Зубов сообщил об этой съёмке ещё один любопытный факт:

…Самые первые кадры взяты из плёнки, отснятой ранее, вероятно в первой половине 1960 или даже раньше. Я пришел в оркестр где-то в марте-апреле 1960 и играл до 1963 (все это очень примерно) на баритон-саксофоне. Меня в первой части съёмки в кадре нет, на теноре играет харбинский человек, после ухода которого я сел на его место. Старый кусок кончается на поклоне Олега (0:55), и дальше играет более поздний вариант оркестра…

Пианистом оркестра в 1960-е гг. был Николай Капустин — впоследствии прославленный советский композитор (современная академическая музыка, «третье течение»).

ВИДЕО: Оркестр Олега Лундстрема — Николай Капустин «Токката для фортепиано и биг-бэнда op. 8»
фрагмент телефильма «Когда песня не кончается» (1964)

httpv://www.youtube.com/watch?v=UyepVRxrk9M

Олег Лундстрем и его оркестр, первая половина 1960-х
Олег Лундстрем и его оркестр, первая половина 1960-х

Естественно, в стране, пережившей годы и десятилетия «борьбы с формализмом в музыке», «разгибания саксофонов» и тому подобных извивов культурной политики правящей партии, единодушного одобрения джазового оркестра быть не могло. В июле 1960 редакция газеты «Комсомольская правда» передала во Всесоюзное гастрольно-концертное объединение обширное «письмо зрителей», пришедшее из дальневосточного Уссурийска и подписанное подполковником — начальником отделения пропаганды воинской части, ещё одним подполковником — начальником уссурийского Дома офицеров, и ещё рядом товарищей, включая преподавателя культпросветучилища, члена бюро горкома комсомола, директора вечерней школы и инструктора отдела культуры Уссурийского горисполкома (орфография и пунктуация оригинала сохранены):

…Присутствовавшие на концерте этого оркестра чувствовали себя находящимися в каком-то американском кабаре. Чем же был возмущен зритель? […] Даже первая джазовая вещь, которой открывался концерт, творение самого О.ЛУНДСТРЕМА, о которой конферансье объявил, что в ней зритель услышит русские народные мелодии, именно и напомнила слушателям бессодержательно-нагроможденные визгливые звуки джазовой музыки Запада, где русская мелодия была опошлена и представлена в виде судорожного фокстрота. В таком же плане написана и другие джаз-сочинения О Лундстрема: «Юмореска», «Интерлюдия», и технически-виртузная вещь для джаза. Трудно сказать, на сколько это виртуозно, но зато ясно, что сильно пахнет от неё осужденным нашим народом формализмом.

Представляя произведения О.ЛУНДСТРЕМА, конферансье всячески стараясь вызвать к ним симпатии слушателей (странная наивность) в частности заявил, что легкую музыку О.ЛУНДСТРЕМ пишет серьезно. Возможно! Но соответствующим товарищам, несущим ответственность за выступления творческих коллективов страны, следовало бы еще серьезнее, обратить внимание на репертуар этого джаз-коллектива. […]

Оркестр Олега Лундстрема в студии первого московского телецентра на Шаболовке, 1965
Оркестр Олега Лундстрема в студии первого московского телецентра на Шаболовке, 1965

То, что мы слушали 28 и 29 мая в Уссурийске, не могло вызвать ни одной светлой мысли, ни одной чистой и радостной эмоции. Короче говоря, репертуар оркестра О.ЛУНДСТРЕМА вреден для советского слушателя, особенно для молодежи. Музыка эта может вызвать лишь пошлые желания, не высокие стремления.

Мы берем на себя ответственность и выражаем мнение абсолютного большинства зрителей города Уссурийска, что Министерству Культуры следует обратить серьезное внимание на репертуар оркестра, чтобы не низкопробные заграничные мелодии развозил он по нашей Великой стране и разлагал музыкальные вкусы советского народа, а музыку, достойную нашего советского человека, воодушевляющую его на великие дела во славу Родины.

По счастью, многочисленные «подписанты» этого и подобных писем опоздали: в 1960-е подобные доносы вряд ли уже могли вызвать немедленные негативные перемены в жизни оркестра. Да и в любом случае репутацию коллектива у советских слушателей подпитывали не доносы, а выступления прессы. Пресса тоже писала разное, но в основном статус оркестра Олега Лундстрема как авторитетнейшего в стране джазового коллектива уже не подвергался сомнению. Так, после выступления оркестра на легендарном Таллинском джаз-фестивале 1967 года писатель Василий Аксёнов писал в журнале «Юность» (очерк «Простак в мире джаза, или Баллада о тридцати бегемотах», «Юность» №8-1967):

Роман Кунсман и Олег Лундстрем, 1967
Роман Кунсман и Олег Лундстрем, 1967

…И вот сейчас оркестр Олега Лундстрема на сцене Таллинского джаз-фестиваля: девятнадцать человек в шикарных концертных костюмах с буквами «ОЛ» на груди. Из прежних, чуть ли не легендарных «шанхайцев» в оркестре осталось всего пять человек. Рядом с ними, уже тронутыми сединой, сидит молодёжь: Роман Кунсман, Николай Капустин, Станислав Григорьев, Аркадий Шабашов… Исполняется композиция Кунсмана «Луч тьмы». Это очень неожиданное, своеобразное произведение, но еще более неожидан солирующий сейчас автор, маленький красногубый человек с бородкой таинственного лесовика. Он еще себя покажет!

Олег Леонидович сейчас седоват, солиден, но для меня он по-прежнему остался тем же таинственным и молодым «шанхайцем»…

СЛУШАТЬ: Оркестр Олега Лундстрема, выступление на фестивале «Джаз 67» в Москве, лето 1967: Роман Кунсман «Луч тьмы»
соло: альт-саксофон — Роман Кунсман, тромбон — Аркадий Шабашов, фортепиано — Николай Капустин

httpv://www.youtube.com/watch?v=OFyB_B3fN_o

Надо понимать, что вплоть до 1980-х гг. оркестр Лундстрема не был чисто джазовым биг-бэндом: он фигурировал на афишах как «концертный эстрадный оркестр». В его концертных программах были выступления эстрадных вокалистов (именно в этом оркестре начинались карьеры Валерия Ободзинского, Аллы Пугачёвой, Ирины Понаровской и др.), вокальных ансамблей, был непременный конферансье, а удельная доля джаза как такового — особенно инструментального джаза — была невелика. Однако мастера джазовой импровизации, работавшие в оркестре, никогда не давали слушателю слишком далеко уходить от смыслового ядра оркестрового репертуара. И репертуар этот состоял не почти исключительно из джазовых стандартов (как это, увы, происходит с оркестром им. Лундстрема в последнее время): и сам Олег Леонидович, и многие оркестранты писали много яркой авторской музыки, значительная часть которой, по счастью, оказалась (в отличие от преходящего эстрадного репертуара) записана на пластинки.

На студии ВФГ «Мелодия», помимо ряда грампластинок популярно-танцевальной музыки, оркестр в 1970-80-е гг. записал десять долгоиграющих альбомов джазовой музыки — как с пьесами отечественных композиторов, так с джазовой классикой в аранжировках оркестра. Большинство оригинальных обработок было сделано талантливым аранжировщиком и композитором Виталием Долговым. Кроме того, на этом поприще трудились и сам Олег Лундстрем, и саксофонист Николай Панов.

СЛУШАТЬ: Оркестр Олега Лундстрема «Бухарский орнамент» (1972, музыка Олега Лундстрема)
Солисты: Станислав Григорьев (сопрано-саксофон), Аркадий Шабашов (тромбон), Виктор Гуссейнов (труба), Владимир Васильков (перкуссия), Иван Юрченко (ударные)

В 1994 г. отмечалось 60-летие оркестра Олега Лундстрема, в связи с чем он был внесён в Книгу рекордов Гиннесса как старейший в мире непрерывно существующий джазовый оркестр (оркестр Каунта Бэйси, например, был создан на год позже). В ноябре 1998 г. оркестр Олега Лундстрема стал первым джазовым биг-бэндом, выступившим в Большом зале Московской консерватории.

За кулисами Зала им. Чайковского, 1999: Олег Лундстрем и тогдашний председатель правительства РФ Евгений Примаков
За кулисами Зала им. Чайковского, 1999: Олег Лундстрем и тогдашний председатель правительства РФ Евгений Примаков (фото © Павел Корбут)

Оркестр Олега Лундстрема был настоящей кузницей советских джазовых кадров. Через оркестр прошли известные музыканты: Георгий Гаранян, Алексей Зубов, Станислав Григорьев, Роман Кунсман, Геннадий Гольштейн, Константин Носов, Виктор Гуссейнов, Александр Фишер, Константин Бахолдин, Аркадий Шабашов, Вячеслав Назаров, Николай Капустин, Вагиф Садыхов, Михаил Окунь, Николай Панов, Валерий Киселёв, Игорь Бутман, Александр Беренсон, Дмитрий Мосьпан, Виталий Головнёв и многие другие. «Эстрадный» репертуар лундстремовского оркестра исполняли работавшие в нём вокалисты Майя Кристалинская, Алла Пугачёва, Ирина Понаровская, Ирина Отиева, Дмитрий Ромашков, Валерий Ободзинский и др.

СЛУШАТЬ: Оркестр Олега Лундстрема «Этюд для оркестра» (сочинение 1960, запись 1980, музыка Олега Лундстрема)
Солисты: Владимир Журкин (барабаны), Владимир Колков (тенор-саксофон), Михаил Окунь (фортепиано)

К концу столетия из музыкантов первого состава 1934 г. в строю остался лишь сам Олег Лундстрем. Последний, кроме него, ветеран — второй дирижёр и основной звукорежиссёр оркестра (в первом составе — трубач), заслуженный артист РСФСР Алексей Котяков — скончался весной 1997 г.

Май 2000, московский
Май 2000, московский «Ле Клуб»: Олег Лундстрем принимает премию Московской ассоциации джазовых журналистов «За заслуги в течение всей жизни». Справа ведущий, главный редактор «Джаз.Ру» Кирилл Мошков (фото © Павел Корбут)

Олег Леонидович Лундстрем в 1973 г. был удостоен звания «Заслуженный артист РСФСР», в 1984 г. — «Народный артист РСФСР». В 1998 г. он стал лауреатом Государственной премии РФ.

ВИДЕО: Оркестр Олега Лундстрема на «Голубом огоньке» телеканала РТР, 1994 г. — Матвей Блантер, «Катюша»
аранжировка О.Л.Лундстрема шанхайских времён

httpv://www.youtube.com/watch?v=j_Zh4Tf80Fo

Статус Государственного оркестра джазовой музыки помог коллективу пережить экономические трудности 90-х. В 1998 г. оркестр во второй раз в своей истории (после поездки на Эллингтоновский фестиваль в Вашингтоне 1991 г.) успешно выступал в США, после чего в его деятельности началась новая глава — увы, связанная с постепенным отходом от дел лидера оркестра. В 2003 г. Олег Лундстрем, сил которого стало не хватать на полноценную концертную деятельность, одобрил назначение главным дирижёром оркестра Георгия Гараняна (он занимал этот пост до конца 2006 г.). Тогда же оркестр гастролировал по Китаю, выступив, в том числе, в тех же залах, где за 70 лет до этого начиналась его история.

Контрабасист Игорь Уланов, Олег Лундстрем, вокалистка Дебора Браун, 2001 (фото © Павел Корбут)
Контрабасист Игорь Уланов, Олег Лундстрем, вокалистка Дебора Браун, 2001 (фото © Павел Корбут)

До этого оркестр Лундстрема возвращался в Китай только однажды — с самим Олегом Леонидовичем в 1994 г. (Лундстрем посетил Шанхай также в 2001 г. для участия в съёмках документального фильма).

Николай Панов, тенор-саксофонист и аранжировщик оркестра до 1998 г., ныне живущий в Атланте (США), вспоминал о поездке 1994 г.:

В Шанхае я был в числе нескольких музыкантов, которые вместе с Олегом Леонидовичем ходили по местам «боевой славы» оркестра: бальным залам, где оркестр работал много лет назад. Было интересно слушать рассказы маэстро о людях и событиях тех лет. Всё это казалось историей, ушедшей навсегда — как вдруг, войдя в вместе с Олегом Леонидовичем в подъезд дома, где он жил когда-то, мы услышали от него: «а вот и телефон висит на стене, на том же месте». Запахло мистикой. Нити времён стали соединяться. Из полумрака подъезда появился человек и сказал: «я тебя знаю, ты жил здесь пятьдесят лет назад…»

Олег Лундстрем скончался в ночь на 14 октября 2005 в своём подмосковном доме. Ему было 89 лет. К этому времени он уже несколько лет почти не выходил на сцену, а дирижёром оркестра был Георгий Гаранян. Когда-то, ещё в далёком в 1958 г., он стал первым «советским» музыкантом, которого «шанхайцы» приняли в Москве в свой оркестр. Гаранян руководил оркестром и некоторое время после смерти Лундстрема, на гастролях с оркестром часто выступал второй дирижёр, работавший ещё при Олеге Леонидовиче — сменивший Алексея Котякова в этом качестве ветеран московской джазовой сцены Владислав Кадерский, а повседневной деятельностью коллектива с 1989 г. управлял директор оркестра Александр Брыксин, который также выступал в качестве перкуссиониста.

Похороны Олега Лундстрема состоялись 18 октября 2005: согласно завещанию, музыкант был похоронен рядом со своими родными на скромном кладбище церкви Рождества Пресвятой Богородицы в селе Образцово Щёлковского района Московской области.

Михаил Окунь и Олег Лундстрем на праздновании 85-летия Олега Леонидовича (фото © Павел Корбут, 2001)
Михаил Окунь и Олег Лундстрем на праздновании 85-летия Олега Леонидовича (фото © Павел Корбут, 2001)

С 2007 г. во главе оркестра стоит известный российский джазовый пианист, народный артист РФ Борис Фрумкин. Под его руководством Государственный оркестр джазовой музыки имени Олега Лундстрема продолжает успешно работать и сейчас.

ВИДЕО: «Ну-ка, сыграй!». Оркестр Олега Лундстрема. Центральное телевидение СССР, «Голубой огонёк — Новогодняя ярмарка». Встреча 1965 года.
Сканирование плёнки и восстановление  — Триацетат ТВ

httpv://www.youtube.com/watch?v=qi7jWM1mpP8

ДОПОЛНИТЕЛЬНО: расширенное интервью Олега Лундстрема для документального фильма цикла «Жизнь замечательных людей» — «Джаз по-русски»

реклама на джаз.ру
Предыдущая статьяМарина Виноградова: «Вокальное восхождение. Путевые заметки». Часть первая
Следующая статьяИнтервью «Джаз.Ру». Лондонский саксофонист Женя Стригалёв: что есть, чего не хватает, что делать?
Кирилл Мошков
Родился в Москве в 1968. По образованию — журналист (МГУ им. Ломоносова). Работал на телевидении, вёл авторские программы на радио, играл в рок-группе на бас-гитаре, писал и публиковал фантастические романы, преподавал музыкальную журналистику в МГУ и историю джаза в РГГУ, выступает как ведущий джазовых концертов и фестивалей, читает лекции о музыке (джаз, блюз) и музыкальной индустрии. С 1998 г. — главный редактор интернет-портала «Джаз.Ру», с 2006 — главный редактор и издатель журнала «Джаз.Ру» (Москва). С 2011 также член совета АНО «Центр исследования джаза» (Ярославль). С 2019 преподаёт историю стилей музыкальной эстрады в московской Академии джаза. Публикуется как джазовый журналист в ряде российских изданий, а также в американской, японской и европейской джазовой прессе (DownBeat, Jazz Perspective, Jazz Forum, Jazz.Pt, Jazzthetik, Jazz Podium и др.). Научные публикации в сборниках: Россия, Китайская Народная Республика, Япония. Выпустил ряд книг о джазе и смежных жанрах: «Индустрия джаза в Америке» (автор, 2008, расширенное переиздание — 2013), «Великие люди джаза» (редактор-составитель и один из авторов: 2009, второе издание — 2012, третье — 2019), «Блюз. Введение в историю» (автор, 2010, переиздания 2014 и 2018) и «Российский джаз» (2013, редактор-составитель и один из авторов совместно с Анной Филипьевой). Редактор-составитель сборника работ основоположника российского джазоведения Леонида Переверзева («Приношение Эллингтону и другие тексты о джазе», 2011). Автор главы «Джаз в Восточной Европе» в учебнике «Откройте для себя джаз» (издательство Pearson, США, 2011) и раздела о джазе в СССР и России в сборнике «История европейского джаза» (издательство Equinox, Великобритания, 2018). В 2021-22 гг. работал над сценарием полнометражного документального фильма «ДЖАЗ 100», посвящённого истории джаза в России, и над одноимённой книгой, представляющей собой развёрнутое исследование столетней истории отечественной джазовой сцены. Осенью 2022 г. выступил научным консультантом выставки «ДЖАЗ!100! РОССИЯ!» в Российском национальном Музее музыки.

12 - НАПИСАНО КОММЕНТАРИЕВ

  1. …очень интересно! Но очень мало видеоматериала о таком Великом музыканте и его оркестре.

    • Сергей, так это можно сказать о любом советском джазовом музыканте. Регулярная и обильная съёмка отечественных джазменов не входила в число приоритетов советской власти, скорее наоборот. А кино-, видео- и звукозаписывающая техника у нас в стране до 1980-х гг. были практической монополией государства. Количество съёмок оркестра Лундстрема в том же YouTube увеличивается только после 1990-х гг., но в нашем тексте цель стояла показать оркестр при Лундстреме, а не после Лундстрема. Низкий поклон проекту Триацетат ТВ за качественное восстановление «Концерта №37» и «Ну-ка, сыграй!», использованных в нашем тексте. А часть музыкальных материалов представлена в виде аудио: по счастью, оркестр в советский период довольно много записывался.
      Редакция

  2. Отличная статья!!! Спасибо Кирилл!

    Вообще история про dear old southland, ставшая общепринятой так как рассказана самим Лундстремом, кажется абсолютно неправдоподобной (любят все таки музыканты присочинить), если брать во внимание тот факт, что это сторона B (то есть заведомо более слабый номер) по отношению к стороне A. В данном случае на противоположной стороне находилось то, что если dear old… потрясла Олега Леонидовича, то это должно было просто лишить его дара речи в прямом смысле этого слова.

    http://www.youtube.com/watch?v=T72HmiuemNk

    • Обратите внимание, как в «Татарской песне о Волге» 1955 г. (фонограмма есть в этом тексте) Лундстрем дословно цитирует начало «Daybreak Express».

  3. ИНтересный материал для исследования — «Концерт №37». С одной стороны это глубокая вторичность раннего «сов.джаза»,Т.к. «концерт» постмодернистски составлен из ровненько вырезанных мелодических оборотов из «It don’t mean a thing», «A song is born» и даже собственных сочинений и импровизаций: сравним соло Игоря Лундстрема в «Интерлюдии» и в «Концерте», а некоторые обороты из фортепианной каденции самого О.Л. в «Интерлюдии» затем дословно повторены в аранжировке «Концерта» (последние четыре такта перед выходом на свинг в «Интерлюдии», особенно)…или это просто умение Олега Леонидовича каждого использовать с теми «фишками», которые тот лучше всего умеет? С другой стороны — в рамках парадигмы американского джаза безусловно зрелая, почти «фирменная»игра… хотя до подлинного собственного лица в «Луче Тьмы» и альбомах начала 70-х ещё остается долгий путь.

  4. ну это ничего не меняет)) просто эта история напоминает из бесконечной серии «ничего не было до Элвиса». Биография, чуть не каждого великого джазмена начинается про то что он заинтересовался этой музыкой после того как услышал Армстронга, или Паркера, или Колтрейна. В случае с руководителем оркестра, это естественно Дюк Эллингтон, чуть не у каждого. Хотя вероятность того что первый джаз Лундстрем услышал в исполнение оркестра Эллингтона (по случайности человека, которого он боготворил потом всю свою жизнь) крайне мала, стоит взглянуть только на тиражи пластинок и посмотреть что действительно не мог не слышать Лундстрем в 33-34 годах)))

    • Интересно, что вопрос с этой пластинкой Лундстрем очень подробно разбирает в своей неопубликованной автобиографической рукописи 1995 г. и в видеоинтервью, в том числе том, на которое у нас приведена ссылка. Он утверждает, что нашёл пластинку чисто случайно, она была во всём магазине одна (из пары тысяч, стоявших стопками на столах), и продавец — владелец магазина — не имел ни малейшего понятия, кто такой Эллингтон и откуда у него взялась эта пластинка. Других пластинок Эллингтона у него не было. Единственное что — по дате не вполне сходится: запись Эллингтона действительно 1933, да, но была сделана 4 декабря. Т.е. крайне сомнительно, что О.Л. мог уже в 1933 найти её в Харбине.

      Кстати, О.Л. нигде не говорит, что это «первый джаз», который он услышал. Он говорит, что это была первая пластинка джаза, на которой он услышал «не только музыку для ног, но нечто большее». Джаз-то он слышал и раньше, но «эта веселая ритмичная музыка не привлекала особого внимания». Кстати, это цитаты из нашей публикации, если что ;-)

  5. «не только музыку для ног, но нечто большее» — красивые слова, но не из этой музыки)))

  6. Спасибо за статью!
    А у меня вот какой вопрос. В музыкальном фильме «Когда песня не кончается», 1964 г. (ролик «Николай Капустин — Токката» — из него) и на «Голубом огоньке» (1964 г.) присутствует пока неизвестный мне барабанщик:
    http://cs633325.vk.me/v633325098/1fdbc/CtzA7972wNI.jpg
    http://cs633325.vk.me/v633325098/1fdb4/VCVySS1lCV0.jpg
    Это уже не Залман Хазанкин, но ещё не Иван Юрченко. Я спрашивал у Алексея Зубова. Вот его мне ответ в Фейсбуке:
    «Я не помню, как зовут барабанщика. По моему, он работал недолго. Попробую поспрашивать. Из той эпохи мало осталось на этом свете.
    Сам Капустин должен помнить (если жив, а я тут совсем заизолировался и ничего толком не знаю)».
    Интересно, кто же это?

  7. В первую очередь — светлая память ВЕЛИКОМУ музыканту!
    В мае (или июне) 1960 года Олег Лундстрем со своим оркестром был на гастролях в г. Кемерово. До моего рождения оставалось 1 или 2 месяца и родители пошли на его концерт. Папа очень любил оркестровую музыку (в частности джаз). Он рассказывал, что был в неописуемом восторге и сказал маме, что если родится сын, назовём Олегом — в честь Олега Лундстрема. Так меня и назвали. И я этим очень горжусь!

Добавить комментарий для Петр Востоков Отменить ответ

Пожалуйста, напишите комментарий!
Пожалуйста, укажите своё имя

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.