Проза Довлатова действительно образец той массовой культуры, которую так часто презирают в России. Я бы сказал, что это самый достойный образец из всех, которыми может похвастаться сегодня русская литература. Уверен, что Сергея такой титул — автор массовой литературы — нисколько бы не покоробил. Он любил быть популярным, был им и будет.
Александр Генис
| Лидия Панкратова |  |
В ноябре 1974 года писатель Сергей Довлатов живёт и работает в Таллине, столице Советской Эстонии, куда приезжает великий джазовый пианист Оскар Питерсон со своим трио. Об этом концерте вышла заметка «Семь нот в тишине», написанная Довлатовым-журналистом для газеты «Советская Эстония». Это был текст объёмом 1500 знаков (около 250 слов. — Ред.), набранный самым мелким шрифтом. С тех пор эпохальный визит джазмена в СССР обрастёт мемуарами и легендами музыкантов, критиков и очевидцев, у Питерсона выйдет двойной винил на лейбле Pablo «Оскар Питерсон в России», а у Довлатова — книга «Ремесло», в первой части которой будет симпатичный рассказ «Чёрная музыка» обо всей этой истории.
И книга, и пластинка — фрагменты массовой культуры и бывшего СССР, и США. Формально комиксы как явление тоже принято относить к массовой культуре: супергерои и их невероятные приключения пользуются успехом у широкой публики. Книжки комиксов, какими бы фантастическими ни были события в них, отражают культуру и быт своего времени. А если проникнуться эпохой, то есть изучить ряд источников (архивные фотографии, путеводители, публикации), комикс как атрибут поп-культуры превратится в вещь штучную, очень личную, сделанную вручную с помощью фломастеров, туши, гелевой ручки и труда. В авторском комиксе Алексея Воринова можно обнаружить не всегда заметные, но выразительные детали, характерные для целой эпохи. Ленин на стене, часы «Ракета», таксофоны, фасады старых зданий — все это формирует мир, в котором находится писатель и персонажи его прозы. Художник не иллюстрирует заданный текст, а использует метод реконструкции, чтобы воссоздать последовательность событий и лаконичный стиль Таллина 70-х. Кстати, именно в этот период случился настоящий бум в области графического искусства в Эстонии, оказавший влияние на современный эстонский книжный дизайн и комикс.
Благодаря дотошности исследователя и погруженности в контекст, в том числе в историю джаза, Алексей Воринов переосмысляет недоговорённости и неточности в рассказе «Чёрная музыка» (как повторял сам Довлатов, «фактические ошибки — часть моей поэтики»). Неоднозначность и вымысел, характерные для довлатовской прозы, остроумно обыграны появлением в комиксе таких непрописанных автором персонажей, как Лев Троцкий и Анджела Дэвис. Эти культовые исторические фигуры возникают среди чёрно-белой советской действительности и словно намекают на её же сюрреалистичность.
При всей народной любви к образам Сергея Довлатова, их популярности и массовости, они крайне скупо представлены в визуальных искусствах. Фильмов по Довлатову мало, иллюстраций к его произведениям тоже, комиксов же нет совсем! Наиболее интересны рисунки Александра Флоренского (группа художников «Митьки») для четырёхтомника Сергея Довлатова и иллюстрации Михаила Гавричкова к сборнику «Зона. Записки надзирателя. Заповедник». В остальном же, к сожалению, авторы ограничиваются лишь видимым сходством с фотопортретами писателя. Комикс «Семь нот в тишине» — это, пожалуй, первая рисованная история по произведениям Довлатова.
Комикс реконструирует события из рассказа «Чёрная музыка». Мы точно знаем, что в СССР приехало трио: Оскар Питерсон (фортепиано), Нильс-Хеннинг Эрстед Педерсен (контрабас) и Джейк Ханна (барабаны). Но и в самом рассказе, и в мемуарах очевидцев обнаружились неточности, так что работа над комиксом превратилась чуть ли не в детективное расследование. Например, кроме текста обнаружилась запись голоса Сергея Довлатова, который читает свой очерк на «Радио Свобода». Это не что иное, как байка о «единственном официальном выступлении» Оскара Питерсона в Советском Союзе, хотя концертов было три (по некоторым свидетельствам — два), все в Таллине, чем эстонцы гордятся до сих пор.
От редактора: на самом деле выступлений было четыре — перед визитом в Таллин музыканты участвовали в джеме с советскими музыкантами в Ленинграде, но это исполнение пары номеров, конечно, трудно назвать концертом. Концертов же в Таллине, действительно, было три; именно в ходе этих выступлений были сделаны записи, вошедшие в альбом «Оскар Питерсон в России» — при том что собственно в России трио так и не выступило (подробности см. в нашем очерке о продюсере Нормане Гранце, который стоял за перипетиями этого так толком и не состоявшегося тура).
Из всех участников трио только Нильс Педерсен впоследствии играл в России (Москва, 2000).
Назвать очерк Довлатова «рецензией» сложно, однако он писатель, поэтому вправе говорить о вещах совершенно фантастических вроде массивного креста на шее Питерсона (который носил, бывало, цепи и медальоны, но чтобы крест?) и воздушных поцелуев в зал (учитывая, что джазовый журналист Вадим Юрченков писал в европейском журнале «Джаз Форум» о «неконтактности Питерсона и почти полном равнодушии по отношению к местному джазовому обществу»).
От редактора: интересно, что о кресте на шее Питерсона пишет в своих мемуарах и трубач Андрей Товмасян (1942-2014):
…На самом Оскаре, вернее, на его шее, висел массивнейший золотой крест, килограмм так на пять. Таких крестов я никогда раньше не видел, разве что в Кремле, в Грановитой Палате. Пока Алексей Баташёв по-английски беседовал о чём-то с Норманом Гранцем, всех нас по очереди подводили к Оскару Питерсону и фотографировали на память…
Тем не менее, на сделанной в аэропорту Шереметьево соответствующей фотографии Товмасяна и Питерсона никакого креста не видно.
Ещё Довлатов сообщает, что Питерсон уже побывал в Москве (хотя Москва была после Ленинграда и Таллина), а потом в своем художественном вымысле идет ещё дальше, отправляя Питерсона из московской гостиницы «Урал» прямо на Урал, куда-то в Свердловск (вероятно, вместе с женой Салли, Норманом Гранцем, женой Нормана Гранца и музыкантами). Впрочем, как всё было на самом деле, сказать сложно, потому что показания очевидцев расходятся, путаются, накладываются друг на друга.
О джазе как искусстве мгновенном, «как тень падающих снежинок», Довлатов упоминал не раз, даже написал свою «мини-историю» этого музыкального явления. Комикс «Семь нот в тишине» — попытка воссоздать последовательность событий и лаконичный стиль Таллина 70-х, передать ироничное настроение довлатовской прозы в картинках и вообще поразмышлять над отображением джазовой музыки в литературе.
Выставка, на которой представлен комикс «Семь нот в тишине», открыта со 2 сентября 2018 в Молодежной библиотеке на Гражданке (Санкт-Петербург, Гражданский пр., 121/100). Для всех, кто не может посетить выставку, мы публикуем комикс прямо здесь.
ДАЛЕЕ: смотрим/читаем комикс «Семь нот в тишине»
