Книги о джазе. Владимир Фейертаг «А почему джаз?»

2
Владимир Борисович Фейертаг (фото © Кирилл Мошков, 2015)
Владимир Борисович Фейертаг (фото © Кирилл Мошков, 2015)
Кирилл Мошков,
редактор «Джаз.Ру»
CM

reviewВладимир Борисович Фейертаг. Наше издание много лет назад придумало для этого человека несколько определений, которыми мы при каждом его упоминании объясняем возможному неосведомлённому читателю, кто он такой: «патриарх российского джазоведения», «первопроходец джазового просветительства в России»… Сам он с присущей ему скромностью при личных встречах всякий раз просит этих звонких титулов не употреблять, но как их не употребить? Так же проще! Перечисление титулов и званий — заслуженный деятель искусств России, кавалер российского ордена Дружбы, лауреат премии им. Уиллиса Коновера, член Союза композиторов СССР, профессор Санкт-петербургского государственного университета культуры и искусств — вряд ли даёт исчерпывающее представление о масштабе деятельности этого человека, хотя, конечно, хорошо дополняет наше привычное «старейшина и первопроходец джазовой журналистики, джазовой критики и джазовой историографии в России».

27 декабря 2018 Владимиру Борисовичу исполняется восемьдесят семь лет. Он до сих пор ведёт концерты целого ряда джазовых фестивалей по всей России — работа, которую он начал ещё в середине 1960-х. И до сих пор, начиная с той же середины 60-х, он выступает в роли «джазового лектора» — хотя теперь чаще в гибридном формате «Джазовых вечеринок с Владимиром Фейертагом», своего рода лекций-концертов, когда хорошие джазовые музыканты играют свою музыку, а Владимир Борисович рассказывает что-нибудь интересное (а природа его сценической речи такова, что он мог бы, кажется, захватывающе интересно рассказать даже телефонный справочник, случись такая нужда). Он написал первую в послевоенном СССР книгу о джазе («Джаз», совместно с Валерием Мысовским, МузГИЗ, 1960). Он написал ещё несколько важнейших книг о джазе, включая эпохальные работы «История джазового исполнительства в России» (С.-Пб., Скифия, 2010) и «Джаз от Ленинграда до Петербурга. Время и судьбы» (новейшее издание — С.-Пб., Планета Музыки, 2013). И продолжает писать до сих пор: самая новая книга Владимира Борисовича, «А почему джаз?», вышла в петербургском издательстве «Скифия» в 2018 году, когда ему было уже 86.

Это плотный, весомый (576 стр.) том в твёрдой глянцевой обложке состоит, строго говоря, из двух разных книг. Первая часть, «Воспоминания» — это и мемуары в чистом виде, и ностальгические воспоминания о любимых музыкантах, частично публиковавшиеся в своё время бумажным «Джаз.Ру», и ещё прелюбопытнейшая глава под названием «По страницам записных книжек. Эпизоды джазового бытия». Вторая же часть удачно описывается её названием: «Статьи разных лет». Это именно статьи разных лет, не больше и не меньше — но статьи, отобранные самим автором, опубликованные в его авторской редакции, то есть явно составляющие как бы «Фейертаговский канон», сиречь описание системы взглядов Владимира Борисовича на тот вид музыкального искусства, которому он посвятил свою жизнь.
ДАЛЕЕ: продолжение рецензии 

Эта часть состоит из нескольких разделов: «Общие статьи о джазе» — и это именно то, как разные аспекты современного состояния джаза видит сам Фейертаг; «Портреты» — и здесь собраны биографические очерки о тех, с кем Фейертагу приходилось особенно много работать или кто ему был особенно интересен; «Рецензии» — впрочем, на самом деле это не рецензии, а фестивальные или концертные репортажи разных лет; и, наконец, «Просветительство» — опять-таки портретные очерки о тех, кто особенно близок автору, но с кем ему работать не довелось (Монк, Эллингтон, Синатра), плюс две статьи, также публиковавшиеся в «Джаз.Ру» — об истории «Сент-Луис Блюза» У.К. Хэнди и о запутанной истории отношения к джазу классика советской литературы Максима Горького, именем которого советские культурные инстанции этот самый джаз успешно громили.

Короче говоря, вторая часть книги — это сведённая в единый комплекс текстов система представлений Владимира Фейертага об истории, эстетике и современном состоянии джазового искусства, причём поданная максимально индивидуально, чтобы не сказать субъективно. Этим она безусловно ценна не только сама по себе, но и как продолжение первой части, в которой автор рассказывает о своей жизни в джазе — или о джазе в своей жизни, что, в общем, в его случае практически одно и то же.

С «Фейертаговским каноном» тесно связан и тот подраздел первой, мемуарной части, в котором Владимир Борисович посреди своей истории рассказывает 15 историй жизни джазовых музыкантов, не входящих в число хрестоматийных «великих» и «суперзвёзд». Вот как сам автор мотивирует включение в текст своих мемуаров этого подраздела (сохраняю авторское написание и пунктуацию, ведь книга напечатана в авторской редакции):

Сегодня меня часто представляют как человека, который знает о джазе все. Я же всегда от этого открещиваюсь. Невозможно все знать. Просто не успеваешь следить за всем. Мир джаза огромен, непредсказуем и стилистически неоднороден. Как преподаватель истории джаза я опираюсь на общепринятые и неопровержимые факты его становления и развития. Со студентами мы «проходим» всех гигантов — от Луи Армстронга до Дэйва Дугласа, от Коулмена Хокинса до Джона Зорна, от Арта Тэйтума до Сан Ра, от Дюка Эллингтона до Гордона Гудвина, но я позволяю себе отклоняться от фарватера и иногда обращать внимание на то, что не вошло в главный курс, но может представлять некий исторический казус. Поэтому хочу обратить внимание читателей на некоторые отдельные джазовые судьбы и рассказать о музыкантах, которые не вошли в первый эшелон знаменитостей, но деятельность которых была яркой и частично успешной. А знакомство с этими музыкантами происходило в то время, когда я осваивал репертуар для своего полуджазового бэнда или слушал пластинки и магнитофонные записи. Слушал, слушал и слушал…

То есть это не ещё одна глава «Просветительство», которая, скажем, по какому-то недосмотру вместо второй части книги оказалась в первой, мемуарной: это вполне сознательное включение в историю жизни Владимира Борисовича пятнадцати историй жизни музыкантов, которые как-то по особому повлияли на молодого Фейертага — то есть, в конце концов, стали частью его жизни. Упоминание о «полуджазовом бэнде» тут совсем не случайно. Это тот период в жизни молодого автора, когда он входил в джазовый мир, становился его частью, — причём не со стороны, как это бывает у других джазовых критиков и просветителей, которые сами не играют: Фейертаг действительно руководил «полуджазовым» (то есть танцевальным) биг-бэндом, о чём рассказывает в мемуарных главах, и не только руководил, но и писал аранжировки, чем долгие годы весьма прилично зарабатывал. Он знает обе стороны джазового мира — и перед сценой, и за сценой; причём за сцену он вошёл как свой, как равный, как музыкант, и только позднее перешёл от исполнительства и аранжировки к просветительству, критике, продюсерству. Естественно, что автору важно рассказать о тех, кто повлиял на него на этой столь важной для него жизненной стезе.

В отличие от журнальных публикаций и тем более просветительских книжных проектов, где важны выверенность оценок, точность анализа, объективность повествователя, в мемуарной части книги Владимир Борисович предельно субъективен. Тем она и прекрасна. Он, кажется, далёк от желания раздать всем сёстрам по серьгам, но раскрывается в своём подлинном отношении к явлениям, направлениям, событиям и людям несравненно ярче, чем в историографических и музыковедческих работах. Наверное, не всем упоминаемым лицам (ну, тем, кто ещё с нами) это одинаково приятно читать, хотя Фейертаг и здесь верен себе: у него нет деления на чёрное и белое — тут похвалит, тут покритикует, где-то нефильтрованно превознесёт, а где-то и обольёт едва завуалированным негативом. Но такого Фейертага едва ли не более интересно читать, чем академически суховатого в исторических исследованиях или сдержанно комплиментарного в «заказных» работах. Впрочем, во всех случаях это несомненный Фейертаг: его имя на обложке — это знак высочайшего качества текста, который всегда доступен и всегда интересен для подготовленного читателя, да и неподготовленного вряд ли способен отпугнуть.

Кстати, о качестве. Преклоняясь перед подвижничеством издательства «Скифия», выпустившего эту книгу, я не могу всё же не заметить, что у них уже бывало так, что важная, исторически значимая книга выходит в свет с каким-нибудь смачным, запоминающимся ляпом. И я даже не о том, что «авторской редакции» текста всё же не помешал бы нормальный редакционный факт-чекинг, чтобы избежать написания «Арриго Поллини» вместо «Арриго Полилло» или «Пол Гонзалес» вместо «Пол Гонсалвес», ну или хотя бы корректорская работа, чтобы в тексте книги не оказалось досадных ошибок ладно бы в английском (Onix вместо правильного Onyx, «Show Boot» вместо правильного «Show Boat» или «cristall chorus» — явно калька с русского, по-английски-то «crystal»), но и в русском тексте («сидели за заваленными бумагами столами не менее восемь-девять сотрудников»); и это при том, что в выходных данных упомянуты ДВА корректора. Это всё, по большому счёту, незначительные мелочи — и да, эту рецензию пишет человек, у которого в первом издании одной из написанных им книг было около десятка заметных ляпов, и они были исправлены только во втором издании, четыре года спустя. Но вот что дизайнер книги «А почему джаз?» зачем-то решил зеркально выворотить фотографию автора на обложке — это, попросту говоря, безобразие. И я это пишу не потому, что именно я сделал эту фотографию (см. выше) и помню, в какую сторону смотрел на ней Владимир Борисович. Я пишу это потому, что даже самому дремучему человеку, и даже если он дизайнер, должно быть известно, на какую сторону застёгивается мужская одежда (левая пола поверх правой) — а на фотографии в том виде, в каком налепил её на обложку специалист, правая пола рубашки автора застёгнута поверх левой.

ОБЛОЖКА КНИГИ

Но если не смотреть на обложку или вспомнить старинное мастерство создания суперобложек для хороших книг (ну или просто купить готовую суперобложку в книжном магазине), то с этой книгой автора надо не просто поздравить — перед ним надо снять головной убор и раскланяться, потому что Владимиру Борисовичу удалось в этой книге то, чем далеко не каждый автор может записать себе на счёт. «А почему джаз?» — не просто мемуары и тем более не просто сборник статей. Это канон, полное собрание эстетических воззрений и жизненных принципов автора, изложенный через историю его жизни и познания джаза. И, как любой канон, эта книга открывает путь в джаз любому, кто готов воспринять его не просто как описание чьего-то пути в джаз, а как ключ к собственному пути, который готов открыться заинтересованному читателю.

КУПИТЬ КНИГУ НА САЙТЕ ИЗДАТЕЛЬСТВА | КУПИТЬ КНИГУ В МОСКОВСКОМ ДОМЕ КНИГИ | КУПИТЬ КНИГУ В БУКВОЕДЕ | КУПИТЬ КНИГУ В ЛАБИРИНТЕ

реклама на джаз.ру
Предыдущая статьяДжаз-фестивали-2018. Десятый Live in Blue Bay в Коктебеле
Следующая статьяВ дни фестиваля «Джаз на Байкале» в Иркутске в 11-й раз пройдёт детский фестиваль-конкурс Jazz Kids
Кирилл Мошков
Родился в Москве в 1968. По образованию — журналист (МГУ им. Ломоносова). Работал на телевидении, вёл авторские программы на радио, играл в рок-группе на бас-гитаре, писал и публиковал фантастические романы, преподавал музыкальную журналистику в МГУ и историю джаза в РГГУ, выступает как ведущий джазовых концертов и фестивалей, читает лекции о музыке (джаз, блюз) и музыкальной индустрии. С 1998 г. — главный редактор интернет-портала «Джаз.Ру», с 2006 — главный редактор и издатель журнала «Джаз.Ру» (Москва). С 2011 также член совета АНО «Центр исследования джаза» (Ярославль). С 2019 преподаёт историю стилей музыкальной эстрады в московской Академии джаза. Публикуется как джазовый журналист в ряде российских изданий, а также в американской, японской и европейской джазовой прессе (DownBeat, Jazz Perspective, Jazz Forum, Jazz.Pt, Jazzthetik, Jazz Podium и др.). Научные публикации в сборниках: Россия, Китайская Народная Республика, Япония. Выпустил ряд книг о джазе и смежных жанрах: «Индустрия джаза в Америке» (автор, 2008, расширенное переиздание — 2013), «Великие люди джаза» (редактор-составитель и один из авторов: 2009, второе издание — 2012, третье — 2019), «Блюз. Введение в историю» (автор, 2010, переиздания 2014 и 2018) и «Российский джаз» (2013, редактор-составитель и один из авторов совместно с Анной Филипьевой). Редактор-составитель сборника работ основоположника российского джазоведения Леонида Переверзева («Приношение Эллингтону и другие тексты о джазе», 2011). Автор главы «Джаз в Восточной Европе» в учебнике «Откройте для себя джаз» (издательство Pearson, США, 2011) и раздела о джазе в СССР и России в сборнике «История европейского джаза» (издательство Equinox, Великобритания, 2018). В 2021-22 гг. работал над сценарием полнометражного документального фильма «ДЖАЗ 100», посвящённого истории джаза в России, и над одноимённой книгой, представляющей собой развёрнутое исследование столетней истории отечественной джазовой сцены. Осенью 2022 г. выступил научным консультантом выставки «ДЖАЗ!100! РОССИЯ!» в Российском национальном Музее музыки.

2 - НАПИСАНО КОММЕНТАРИЕВ

  1. Лучше не написать, Кирилл!
    Что касается ляпов, то это уже стандарт для джазовых изданий, включая конверты пластинок … Вспомним «квинтет» Дэйва Брубека или вывороченное также фото Луи с раскинутыми руками на первом его сборнике, изданном в Союзе, или перепутанные фото деятелей джаза во втором издании энциклопедического справочника Фейертага «Джаз» и т. д. Очевидно, что корректоры понятия не имеют о предмете содержания книги. Всё время приходится держать карандаш для соответствующих исправлений в читаемой книги для будущих поколений, кто возьмёт в руки данную книгу …
    А Владимиру Борисовичу здоровья и долгих лет жизни для нашего просветительства!!

  2. Согласен с Валерой, а Владимиру Борисовичу лехаим и с наступающим Днём Рождения!!!

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, напишите комментарий!
Пожалуйста, укажите своё имя

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.