11 октября 1919 года в Питтсбурге (Пенсильвания) родился мальчик, которому суждено было стать одним из самых известных и популярных джазовых артистов всех времён и одним из самых влиятельных джазовых барабанщиков. Его звали Артур Блэйки, а когда он в конце 40-х гг. под влиянием многих тогдашних афроамериканских интеллектуалов принял ислам, то некоторое время откликался на имя Абдулла ибн-Буайна (Abdullah Ibn Buhaina). Впрочем, от мусульманского имени в конце концов осталось только музыкантское прозвище барабанщика — Бу. Но весь мир знал и знает его под именем Арт Блэйки (Art Blakey).
Блэйки появился на большой джазовой сцене в 1939 году в составе последнего оркестра первопроходца биг-бэндового движения — Флетчера Хендерсона. Там его услышала пианистка Мэри-Лу Уильямс, и в 1940 он стал работать в её ансамбле. А в 1944 Блэйки вошёл в состав биг-бэнда вокалиста Билли Экстайна.
Вот как он сам рассказывал об этом журналу DownBeat в 1985 году:
— Я присоединился к ним в Сент-Луисе, и вы бы видели моё изумление! Там я впервые увидел Леди Дэй (Билли Холидэй), Сару (Воэн), Бёрда (Чарли Паркера), Диззи (Гиллеспи) и подумал, что они все посходили с ума. Я никогда не видал таких выступлений! А сам я был наголо обритый, в очках в металлической оправе, старомодный, неуклюжий…
Когда заиграл оркестр, они меня просто до смерти напугали. Во время одного номера, когда Сара пела, я начал играть какой-то меняющийся ритм, стараясь быть на высоте. И тут Бёрд, который вёл оркестр, подошёл ко мне и сказал: «Стоп!» Я говорю: «Ты что, шутишь?» Он говорит: «Нет, я Чарли Паркер, и я сказал «стоп!»». Я перестал играть, а он сказал остальным: «Продолжайте играть». Сара всё ещё пела. Он спросил: «Скажи, что ты тут такое изображал?» — имея в виду мой ритм. Я сказал: «Бёрд, я не знаю». Тогда он говорит: «Зачем же ты это делаешь?» — «Потому что я слышал, как Кози Коул так играл в оркестре Кэба Каллоуэя». «Вот потому он здесь и не играет!» — сказал Бёрд. Сразил меня наповал. Я ужасно переживал. Но своим замечанием Паркер сразу поставил меня на место. И я ему благодарен за это…
В этом оркестре проходили боевую закалку многие будущие звёзды бибопа — революционного нового стиля джаза 1940-х годов. Неудивительно, что именно эти звёзды бибопа — саксофонист Чарли Паркер, трубач Диззи Гиллеспи, пианисты Телониус Монк и Бад Пауэлл — были среди тех, на чьих пластинках Блэйки делал яркие записи в малых составах. Но подлинная слава пришла к нему в середине 1950-х, когда Блэйки и пианист Хорас Силвер (Horace Silver) создали ансамбль, которому суждено было стать едва ли не самым популярным малым составом в джазе следующих трёх десятилетий — «Посланцы Джаза», The Jazz Messengers.
Этот коллектив буквально единолично запустил новое направление в джазе, хардбоп. Историки джаза считают отправной точкой хардбоповой стилистики 1955 г., когда JazzMessengers записали пьесу «ThePreacher», простую тему Силвера с явным влиянием интонаций афроамериканской церковной музыки — госпелз — и воспринятым из чёрной популярной музыки тех лет — ритм-н-блюза — чётким, ярким ритмом, получившим название «фанки». Говорят, глава выпустившего пластинку лейбла Blue Note Альфред Лайон, большой поклонник заковыристой музыки пианиста Телониуса Монка, считал, что эта пьеска — слишком простенькая для джазовой записи, и её запись была сделана только потому, что на этом настояли Блэйки и Силвер. Пьеса вышла… и попала в хит-парад поп-музыки, принесла лейблу большие деньги и определила господствующую стилистику BlueNote на десятилетие с лишним. Джаз, со времен бибопа потерявший широкую аудиторию, в лице музыкантов BlueNote сумел вновь повернуться лицом к массовому слушателю, создать легко воспринимаемые и яркие образцы, которые не уступали более сложным джазовым произведениям ни в глубине, ни в количестве музыкальных идей, но — главное — при этом не казались широкому слушателю каким-то шифром, загадкой.
Некоторое время ансамбль записывался для корпорации Columbia, но в 1958 вновь вернулся на прославленный джазовый лейбл Blue Note. Состав ансамбля, с которым Блэйки в тёплый осенний день 30 октября 1958 г. приехал в легендарную студию звукозаписи аудиоинженера Руди Ван Гелдера в Нью-Джерси — совсем новый и просуществовал недолго, но именно этому составу суждено было стать моделью для последующих версий «Посланцев джаза», которые безостановочно гастролировали ещё больше трёх десятилетий, до самой смерти Арта Блэйки в 1990 году. Хотя бы потому, что написанные для этого альбома пьесы 29-летнего саксофониста Бенни Голсона разные составы Jazz Messengers продолжали исполнять тридцать следующих лет, а теперь эти пьесы звучат по всему миру уже как джазовые стандарты, знакомые всем джазовым музыкантам темы для совместной импровизации.
Главное, что поражает в лучших записях Jazz Messengers — это страсть. Тот же Бенни Голсон, тот самый, у которого так стремился взять автограф персонаж Тома Хэнкса в фильме «Терминал» — по природе своей очень лиричный и мягкий саксофонист, но его инструмент звучит здесь так же энергично, как труба 30-летнего трубача Ли Моргана. В хардбопе «Посланцев джаза» смешивается танцевальная энергия ритм-н-блюза, страсть протестантских проповедников из евангелических песнопений госпел и упругость ритмов нью-орлеанских марширующих оркестров, которые так здорово имитировал на ударной установке сам Арт Блэйки. Он в этой записи старше всех, ему 39. Именно на его энергии и фантастическом ощущении ритма держится знаменитый номер с альбома 1958 года, который так и называется — «Блюзовый марш», «Blues March».
Через состав «Посланцев джаза» прошли десятки первоклассных музыкантов. В записи концерта в клубе Birdland ещё в 1954 г. можно слышать, как Блэйки говорит: «Буду играть с молодёжью, эти постареют — возьму более молодых». Он так и делал, мало того: требовал, чтобы новые участники ансамбля обязательно писали для него музыку. «У нас пишут все, — говорил он. — Кто приходит и не умеет писать, должен научиться. Кто не может научиться, тот должен уйти. Потому что исполнители уходят, а композиции остаются».
ВИДЕО: Jazz Messengers в Европе, 1958. Арт Блэйки представляет тему пианиста Бобби Тиммонса «Moanin’». Ли Морган (труба), Бенни Голсон (тенор-саксофон), Джейми Мэррит (контрабас)
Перечисление бывших солистов Jazz Messengers звучит как оглавление учебника по истории джаза: трубачи Ли Морган, Фредди Хаббард, Вуди Шоу, Рэнди Бреккер, Уинтон Марсалис, Теренс Бланшард, Уоллас Рони; саксофонисты Бенни Голсон, Хэнк Мобли, Джонни Гриффин, Уэйн Шортер, Гэри Бартц, Бобби Уотсон, Брэнфорд Марсалис, Дональд Харрисон, Кенни Гарретт; пианисты Хорас Силвер, Бобби Тиммонс, Сидар Уолтон, Кит Джарретт, Маккой Тайнер, Джоэнн Бракин, Джордж Кейблз, Джефф Кизер и многие, многие другие — это далеко не полный список!
ВИДЕО: Jazz Messengers в Париже, 1959. Ли Морган (труба), Уэйн Шортер (тенор-саксофон), Уолтер Дэйвис-мл. (ф-но), Джейми Мэррит (бас), Арт Блэйки (барабаны)
Есть в этом списке и наш соотечественник — московский трубач Валерий Пономарёв, который играл в Jazz Messengers с 1977 по 1981 годы, а в 2010-е создал в Нью-Йорке специализирующийся на исполнении оркестровых версий репертуара «Посланцев джаза» биг-бэнд Our Father Who Art Blakey (игра слов: слова «Our Father Who Art…» начинается английская версия молитвы «Отче наш, иже еси…», т. е. получается что-то вроде «Отец наш небесный, Арт Блэйки»). Кстати, концертная версия ансамбля Jazz Messengers существует и сейчас: она специально воссоздана для исторически достоверного исполнения классического репертуара «Посланцев джаза», и музыкальным руководителем этого нью-йоркского коллектива выступает именно Валерий Пономарёв.
