Памяти музыканта. Тенор-саксофонист Юрий Пармёнов (1948-2020)

18 июня в Рыбинске (Ярославская область) похоронили одного из самых опытных и ярких музыкантов региональной джазовой сцены. Тенор-саксофонист Юрий Пармёнов скончался в родном городе 15 июня на 72 году жизни.

Появление его на общенациональном джазовом горизонте относится к началу 1980-х, когда Всесоюзная фирма грампластинок «Мелодия» выпустила виниловый альбом рыбинского оркестра «Радуга» п/у Аркадия Шацкого (1936-2002). Однако диск этот фиксировал наилучшую форму уже давно сложившегося коллектива — оркестр существовал с 1963 г. Именно вокруг Шацкого «варилась» рыбинская джазовая жизнь, в его оркестре выросли крепкие солисты: трубач Валентин Давыдович, альт-саксофонист Владимир Добрынин, тромбонист Вадим Гостев и тенор-саксофонист Юрий Пармёнов. У Шацкого в оркестре начинали и многие ныне известные музыканты: ярославский пианист Вадим Майнугин, московский бас-гитарист Алексей Лебедев и др.

ВИДЕО: оркестр «Радуга» в 1990-е. «St. Louis Blues». Первое соло — Юрий Пармёнов.
видео с канала Denis Belyaev

httpv://www.youtube.com/watch?v=oVxLJVIcb9s

Станислав Майнугин: памяти Иваныча

Иваныч. Именно так все его и звали. Уважали его безмерно и за музыку, и за качества человеческие. Не забуду никогда статью в местной газете в далекие девяностые, когда один из журналистов написал об опытах Иваныча по освоению уличных пространств (то, что у музыкантов называется «штырка»): «Пармёнов не халтурил». А он и правда никогда не халтурил — ни на улицах родного города и Ярославля, где его с удовольствием слушали на протяжении многих лет, ни на улицах европейских стран, где нередко звучал его саксофон. Ни когда был музыкальным руководителем оркестра и автором аранжировок, ни в последние годы, когда играл с молодыми музыкантами в Inception Band и Рыбинском городском оркестре.

Всем увлечениям своим он отдавался полностью. У меня до сих пор хранятся мои детские фотоснимки , сделанные Юрием Ивановичем. Правда, осталось их штуки две, поскольку остальные разобрали мои одноклассницы и одногруппницы на память. Такое качество и талант фотографа. А уж про лодки я и не говорю, тем более, что старшие коллеги гораздо лучше это помнят.

А насколько он был изобретателен! Никогда не забуду лицо немецкого полицейского, идущего рядом с Иванычем в оцепенении и полнейшей растерянности. Впрочем, история эта требует отдельного рассказа.

В конце 90-х мы вместе поехали в Германию на фестиваль. Иваныч, конечно, не удержался, чтобы не «поштырять» (поиграть на улице «на шляпу»). Сначала он штырку рассматривал как заработок (тогда с деньгами было вообще швах), а потом втянулся, и ему понравилось. Я его понимаю, поскольку сам подсел одно время на это дело. Иваныч, слегка заикаясь, говорил : «Стаська, это затягивает, к-к-как п-п-р-роституция». Здесь я с ним был солидарен.

Итак, мы выгрузились из автобуса в одном из городов. Играли на следующий день, поэтому Иваныч взял сопрано и двинул на Рождественский базар, дело было под католическое Рождество, или Вайнахт, как его называют немцы. Ю.И. встал на углу и принялся играть всякие веселые мелодии. В шапке зазвенело. Немцы приободрились и стали увлечённее делать покупки. Продавцы тоже оживились.

Но где-то через час Иваныча прихватила местная полиция. Орднунг! — На одном месте нельзя играть более тридцати пяти минут. Ну, кто-то и стуканул, у них это запросто. А полиция и рада, а то в городке тишь, гладь и… ну совсем работы нет, а тут такой повод поговорить с соседом-бюргером за пивом. Иванычу сделали внушение.

Иваныч призадумался. Ага, нельзя стоять и играть на одном месте больше тридцати пяти минут — и не надо. Он этим же вечером посетил магазин школьных принадлежностей и купил там сачок для ловли бабочек. На следующий день на Рождественском базаре опять раздались звуки саксофона. И опять приехала полиция. Но когда они бросились к нарушителю общественного порядка, им пришлось отступить, раскрыв рот и почесывая в затылке. Пармёнов медленно шел вдоль рядов с кренделями, сосисками и горячим вином и играл на сопрано-саксофоне, на конце которого был прикреплен сачок, наполненный серебром и бумажками в десять и двадцать марок. Родители даже устроили соревнование — кто из детей ловчее попадет монеткой в сачок.

А что полиция? Сказано — нельзя играть на одном месте больше 35 минут, так Пармёнов и не на одном месте.

Потом Иваныч придумал зонтик, но это уже совсем другая история.

Я сижу на кухне и грущу. Не стало настоящего товарища, дяди Юры, как я звал его в детстве. Взгляд мой падает на термос, с которым я путешествую по концертам. Этот термос несколько лет назад Иваныч подарил мне на день рождения. Термос пригодился, он знал, что подарить.

Когда я спрашивал разных джазовых музыкантов, что самое главное в джазе, Иваныч мне сказал: «А главное — давать правильную энергию». Вот её-то он и давал всю жизнь во всех своих замечательных соло. Пусть твои мытарства будут короткими, а путь в миры горние легким и светлым, ты ж никогда не халтурил. Светлая память тебе, Юрий Иваныч, спасибо, что ты был.

ВИДЕО: Юрий Пармёнов играет «You Don’t Know What Love Is» на вечере памяти руководителя «Радуги» Аркадия Шацкого, 2015.
Концерт ведёт дочь маэстро — певица Нинель Шацкая

httpv://www.youtube.com/watch?v=u_IDQv4t4LU