30 октября у российского джазового коллектива LRK Trio выходит уже четвёртый по счету студийный альбом «Memory Moment». Как и два предыдущих, «If You Have a Dream» (2017) и «Urban Dreamer» (2018), его выпускает для всемирного рынка норвежская компания звукозаписи Losen Records. На рынке России и СНГ альбом представляет лейбл Butman Music Records.
Главный редактор «Джаз.Ру» Кирилл Мошков об альбоме:
— Трио, в которое входят пианист Евгений Лебедев, басист Антон Ревнюк и барабанщик Игнат Кравцов, на международной джазовой сцене уже пять лет — если включать в их дискографию альбом 2015 года «Open Strings»: «Джаз.Ру» при появлении той работы высоко оценил её, но задним числом видно, что формирование концепции трио ещё не было завершено — ведь на обложке дебютного альбома стояли имена только Лебедева и Ревнюка, хотя Кравцов в записи уже участвовал. Под названием LRK Trio, хорошо приспособленном для мирового рынка (мало кто за пределами российского культурного пространства способен выговорить «Lebedev-Revnyuk-Kravtsov» и уж тем более запомнить это сочетание звуков), они с 2017 года начали мощную международную экспансию, в ходе которой одними из первых базирующихся в России джазовых ансамблей стали регулярно выпускать записи на солидном европейском лейбле с мощной международной дистрибьюцией и активно гастролировать по Европе, Японии и США. В общем, если у России есть сейчас узнаваемый джазовый экспорт — а он в последние годы, конечно, есть — то LRK Trio находятся на острие этого направления.
Новый релиз ансамбля стилистически продолжает поиски, начатые ещё на «Open Strings». И за пять лет направление этих поисков не изменилось, но уточнилось и усложнилось. Стало меньше интонаций русской песни, но общий русский мелодический колорит никуда не ушёл — в конце концов, именно он определяет стилистическое своеобразие LRK Trio, причём это не колорит частушки, но общая «благородная» линия русской музыки — мелодическая линия, условно говоря, Глинка — Мусоргский — Чайковский — Рахманинов (а впрочем, временами, скорее, Прокофьев). Стало больше урбанизма, программности, больше электронных звучаний и современных ритмических решений. Электрическая бас-гитара звучит пусть и не так часто, как контрабас, но явно завоёвывает себе новые пространства — и тем убедительнее слышно, что Антон Ревнюк по-прежнему один из немногих басистов на российской (и не только российской) сцене, кто владеет обеими разновидностями инструмента в совершенстве, с полным знанием особенностей каждого, не пытаясь приспосабливать умения электробасиста к акустическому контрабасу и наоборот. Вообще роль Ревнюка в этом альбоме весьма велика, и не только благодаря его композиторскому вкладу и соло в развёрнутых композициях трио. Три его сольные прелюдии на акустическом контрабасе, в соответствии с логикой «начал программирования» названные «If», «To» и «Return» (не хватает, кажется, только «Then» на второй позиции), выступают в роли своего рода звуковых якорей всего альбома, если рассматривать его не просто как сумму треков, но как именно альбом, выстроенный по законам композиции крупной формы. Причём крупной формы, в которую встроена ещё одна крупная форма: альбом открывается эпического масштаба четырёхчастной сюитой «Утро / Долгий день / Вечер / Бег», в третьей части которой (выбранной ансамблем для публикации в виде сингла, предваряющего релиз альбома) звучит яркое соло Ревнюка на бас-гитаре.
httpv://www.youtube.com/watch?v=s91Yq-eDx-o
Что касается электричества в целом, то в новом альбоме заметно выросла роль синтезаторов — и надо отметить, что Евгений Лебедев явно глубоко изучил современные тенденции и использует не только синтезаторные «пэды» (гармоническое заполнение) и одноголосные соло, но и гораздо более сложные структуры — автоматизированные аккордовые арпеджио, полифонические построения, многослойные, почти симфонические звуковые конструкции, причём зачастую со вплетённым в них тембром акустического рояля, который остаётся его «главным калибром». Именно роялю он чаще всего поручает изложение и развитие темы, и благодаря сочетанию звучания классического рояля, опоры на ровные 16-е длительности в партиях ударных и ярко синкопированные акценты в совместном построении гармонической ткани роялем и контрабасом временами возникает ощущение стилистической близости к скандинавским «пауэр-трио» начала 2000-х. Что ж, сложно отрицать влияние направления, самым популярным представителем которого был покойный Эсбьорн Свенссон, на всю европейскую сцену последних двух десятилетий. Но вот уж чего нет в новом альбоме, так это подражания: музыка трио глубоко оригинальна и при этом сохраняет узнаваемо русский колорит. Символично, что в самой «русской» по колориту пьесе, единственном треке с однозначно русским названием («Petrushka»), самое отчаянно-русское, на разрыв рубахи на груди, соло играет единственный на всём альбоме приглашённый солист — и это польский саксофонист Гжех Пиотровский, в составе оркестра которого Лебедев, Ревнюк и Кравцов выступали как ритм-секция два года назад в шоукейсах европейского джаза на форуме Jazzahead! в Бремене.
Пожалуй, это на сегодняшний день самая композиционно сложная, самая зрелая и при этом наиболее доступная неспециализированной аудитории работа московского трио. По многоплановости, тембровому и ритмическому разнообразию звучания граничащая с современным прог-роком, работа эта тем не менее остаётся на джазовой стороне — вот только это никоим образом не джазовый мэйнстрим, это современный полистилистический джаз; причём, во-первых, это всемирная музыка двадцать первого века, а во-вторых — музыка безусловно российская по происхождению. Противоречие? Ничуть. Глобальность этой музыки определяется её укоренённостью в национальной культуре. Оторвись от корней — быть может, выиграешь в сиюминутном успехе, но в перспективе лет и десятилетий останешься в утекающем потоке безликого конвейерного производства. Но «чтобы стоять», и стоять прочно, имея возможность привлекать слушателей и год, и десять лет спустя, заметно выделяться в мировом культурном ландшафте — по меткому выражению поэта, нужно «держаться корней». На своём новом альбоме LRK Trio делает это как нельзя лучше.
Мы поговорили с участниками трио о том, что вдохновило музыкантов на новый альбом, как они борются с одиночеством, о местах «силы» в Москве и мире и о том, где лучше всего слушается новый альбом.
В пресс-релизе к выходу альбома написано: его идея в том, чтобы отобразить чувства человека в современном мире и городской суете. В какие моменты вы чувствуете себя особенно одиноко и чем спасаетесь?
Евгений Лебедев (Е.Л.):
— Пожалуй, особенно остро чувствую одиночество, когда сталкиваюсь с любым видом агрессии. Неважно, простое ли это хамство, косой ли взгляд или прямое оскорбление. В такие моменты остро чувствуешь, как неприязнь друг к другу, а соответственно — и одиночество, витает в воздухе. Всё это особенно заметно в большом городе. Правда, по опыту скажу, что всегда после подобных ситуаций обязательно появляется человек, который рушит всю концепцию неприязни и снова дарит веру. Поэтому, как ни банально, но от одиночества спасают лучше всего люди и, конечно, музыка!
Игнат Кравцов (И.К.):
— Когда что-то не получается. Стараюсь не зацикливаться, просто переключаю внимание на что-то другое.
Антон Ревнюк (А.Р.):
— Одиночество для меня — не такое и плохое чувство. Я люблю побыть один, собраться с мыслями, поразмышлять о жизни, сочинять музыку… Но, конечно, с осознанием того, что чувство это временное.
Что вам дают гастроли? Какой город больше всего повлиял на ваше творчество, если повлиял?
И.К.:
— Гастроли дают перезагрузку. Ты как бы в отпуск уезжаешь, сменяешь привычный, рутинный распорядок на целый комплекс интересных моментов — другой город, страна, еда, культура, традиции, люди, менталитет! Окунаясь во все это, прежним уже не будешь.
Как ни странно, но на моё творчество своей ночной клубной жизнью повлиял Берлин.
Е.Л.:
— Гастроли прежде всего дают нам возможность общения и множество новых идей, которые в изобилии рождаются в пути. Токио, и Япония в целом, повлияли больше других городов и стран.
А.Р.:
— Я с детства представлял себе, как буду летать на гастроли. Видимо, моё стремление было настолько сильное, что я получил такую возможность, да еще в такой компании, о которой можно только мечтать. Возможность гастролировать прежде всего даёт знакомство с новой аудиторией в совокупности с путешествиями по миру. Как и на Женю, из огромного списка городов, в которых мне удалось побывать, наибольшее впечатление произвел Токио. Это то место, куда хочется вернуться всегда. Отражение этих впечатлений можно услышать на нашем третьем альбоме «Urban Dreamer».
ВИДЕО: пьеса «Clockwork Doll» с альбома «Urban Dreamer», 2018
httpv://www.youtube.com/watch?v=Zw—dUuckZU
Вы все живете в Москве — в одном из самых больших мегаполисов мира. Как вам удаётся справиться с ежедневной суетой и есть ли у вас секретные места в Москве, которые, возможно, переносят вас в другой мир (возможно, ассоциируются с другими городами)?
И.К.:
— Я все время нахожусь в процессе творчества. Будь то игра на барабанах, создание музыки или написание картин. Кому-то это покажется суетой, однако для меня это привычный образ жизни. В те моменты, когда я действительно устаю от Москвы, от машин, шума и др., я иду с семьей в несколько любимых парков — Тимирязевский, Сходнинский, Северное Тушино.
Е.Л.:
— Суету не люблю, поэтому стараюсь не суетиться в принципе. Но избежать этого, к сожалению, невозможно, и если суета настигает, то, в первую очередь, пытаюсь найти время для того, чтобы просто пройтись пешком, и неважно, в каком именно районе. Меня спасали от суеты и Арбат, и Храм Василия Блаженного, и Крымский Мост, но особенно нравится район вокруг консерватории им. Чайковского. Не знаю почему, ведь даже не думал там бывать, но брожу в этих краях больше всего.
А.Р.:
— Большую часть жизни я живу в Москве, и всё самое лучшее связывает меня именно с этим городом. Мне нравится находиться в постоянном движении, и это состояние мне даёт жизненную энергию. Но если вдруг хочется остановить поток и перевести дух, то для меня есть два места — это Третьяковская галерея и Музей им. Пушкина.
В композиции «Return» звучит голос, объявляющий станции в метро, а сама композиция очень напряженная и довольно нервная. Часто ли вы пользуетесь метро или предпочитаете передвигаться на автомобиле? Как используете это время?
Е.Л.:
— Да, я часто спускаюсь в метро. На машине стараюсь передвигаться только по острой необходимости, потому что не люблю сидеть без дела, стоя в пробке. За исключением моментов, когда необходимо выучить новую музыку на слух, прослушивая аудиозапись: тогда пробки идут на пользу. В любом случае, метро для меня в приоритете, ведь там можно успеть сделать хоть что-то, а не просто покрутить в разные стороны руль. К сожалению, сейчас в метро реже читаю, больше слушаю и пишу. Честно говоря, так и появилась идея использовать на альбоме голос, объявляющий станции. Ехал домой и прослушивал репетиционную запись композиции «Long Day», и вдруг прозвучал тот самый голос, который у меня вызвал чёткие ассоциации с длинным днём.
И.К.:
— Не пользуюсь метро. А когда за рулём, то люблю смотреть на людей, улицы, любуюсь фасадами зданий, слушаю книги и даже сочиняю музыку.
А.Р.:
— Я метро пользуюсь достаточно редко, люблю ездить за рулем своей машины. Меня это расслабляет, несмотря на огромное скопление машин. Именно за рулём я обожаю слушать музыку.
Говорят, что музыка — один из видов терапии. Согласны ли вы с этим? Музыка каких авторов и исполнителей у вас связана с самими приятными моментами в жизни?
Е.Л.:
— Я абсолютно уверен, что музыка — это терапия. Дело в том, что я достаточно долго работал пианистом в доме престарелых в Нью Йорке. Помню, там жил один дедушка, он был совсем плох, не вставал с койки, при этом у него были ещё и душевные расстройства. Отличался он буйным нравом, и на лице его нередко появлялась недобрая гримаса. Что я только не исполнял для него: и американские популярные песни, и джаз, и классические произведения. Ничего не помогало. Он только зло мычал в ответ. Но однажды к нему приехала дочь и я осторожно узнал у неё, что отец до болезни часто любил напевать детскую песенку «La Cucaracha». На следующий день я потихоньку начал наигрывать ему любимую песню. Забавно, но дедуля сначала затих, потом перестал выть, даже осторожно заулыбался, и в итоге начал смеяться как ребёнок и хлопать в ладоши. Позже санитары мне рассказали, что таким счастливым они его ещё не видели ни разу.
А.Р.:
— Это очевидный факт. На своем опыте могу заметить, что плохое самочувствие как рукой снимает в момент музицирования на сцене. Та музыка, которую мне приходилось слушать в детстве, осталась со мной на всю жизнь — это и классика, и джаз, и музыка из советских кинофильмов.
И.К.:
— Согласен. Меня она лечит. Вот, пожалуй, несколько имен — группа Bon Iver, пианист Кит Джарретт (Keith Jarrett), шведский певец-электронщик Джей-Джей Йохансон (Jay-Jay Johanson).
Ваша музыка очень кинематографична. Какому фильму из существующих, по вашему мнению, могла бы подойти ваша музыка?
Е.Л.:
— Сложно сказать. Ведь фильмы я начинаю любить вместе с саундтреками и не могу представить в любимых картинах другую музыку, а фантазировать на нелюбимые фильмы даже и не хочется. Если говорить про тему одиночества в большом городе, то, пожалуй, «Бойцовский клуб» прекрасно подходит. Но в идеале, это должен быть российский фильм, может быть, из ещё не снятых фильмов Никиты Сергеевича Михалкова.
И.К.:
— «Древо жизни», сериал «Больница Никербокер», сериал «Broadchurch» (в России называется «Убийство на пляже». — Ред.).
А.Р.:
— Трудно сказать, к какому из существующих, но к какому-нибудь комедийному детективу вполне может подойти.
Вопрос к Евгению: расскажите о композиции «Петрушка». Какие детские воспоминания вы хотели в ней отразить?
Е.Л.:
— В детстве вообще всё проще воспринимается. Мы легче учимся, не тратим время на ненужные размышления о сложностях бытия. Пожалуй, именно желание погрузиться в это состояние беззаботности, не оглядываясь на все сложности и противоречия окружающего мира, и легло в основу пьесы. Поэтому мелодия «Петрушки» очень простая, даже легкомысленная, её без труда можно напеть, но сыграть «с листа» весьма непросто даже опытному музыканту. Так и взрослым людям порой нелегко даются вещи, которые не задумываясь делает ребёнок.
Отличается ли композиция, написанная на бумаге, от той, что звучит в готовом варианте? Вносят ли другие участники коллектива правки в написанную композицию?
Е.Л.:
— Я счастлив делить сцену с музыкантами, которые на голову выше меня не только по росту, но и музыкально, поэтому конечный результат всегда отличается от изначально задуманного, только это отличие всегда в лучшую сторону.
И.К.:
— В разной степени, но отличаются. Да, участники чаще всего вносят правки, но точно не в мелодию, скорее в гармонию, ритм!
А.Р.:
— На мой взгляд, отличается, и при написании нового произведения я всегда стараюсь на бумаге оставить место для фантазии других. Мне кажется, что именно такой подход придаёт нашему трио оригинальное звучание.
Режиссёр Андрей Тарковский не любил рассказывать о своих фильмах, считал, что у зрителя должно сформироваться своё впечатление. Как считаете вы? Вкладываете ли вы в свою музыку некий посыл?
Е.Л.:
— Я полностью согласен с Тарковским, хоть и люблю, когда про музыку рассказывают, и сам люблю рассказывать. Это как слушать Баха: с одной стороны, его музыка сама по себе очень стройная, гармоничная и ясная. Но стоит только углубиться чуть дальше, почитать историю создания произведения, разобраться в голосоведении, изучить музыковедческую литературу, или просто прочитать хорошую книгу, посмотреть фильм или просто попоститься, как открывается совсем другой мир. Увлекательный, загадочный и бесконечный.
А.Р.:
— У каждого нашего произведение есть название, отражающее образ содержания. Это бесспорно помогает слушателю легче воспринимать музыкальную составляющую и выстроить в своем воображении некую картину. Но если при прослушивании у человека формируется совсем иное восприятие и складывается другой образ, я только счастлив от этого.
И.К.:
— Согласен на 100% с Тарковским. Как ни крути, зритель всё равно будет проецировать услышанное на свою жизнь. Из смыслов и рождается музыка. Иные мотивы создания, на мой взгляд, несостоятельны.
Назовите те моменты жизни, к которым, по вашему мнению, лучше всего подходит музыка из нового альбома.
И.К.:
— Каждый трек из альбома на разные моменты… Например, «Басовые прелюдии» — стоя у окна, «Петрушку» во время зимней семейной прогулки по лесу, «Memory Moment» — чтобы взбодриться, когда вдруг взгрустнулось, «Run» — во время езды за рулем, Под трек «Через зиму» дома в тепле пить чай.
Е.Л.:
— Пожалуй, сами названия подсказывают. Альбом можно слушать утром, днём, вечером, на бегу, в сложные и радостные моменты, прослушивание разрешено детям. А если серьёзно, то в современном мире клипового мышления сложно удержать внимание слушателя больше чем на минуту, поэтому я не советую даже начинать слушать этот альбом.
А.Р.:
— При создании альбома особое значение мы уделили его целостности звучания. То есть, мы рекомендуем слушать его не фрагментарно, а именно целиком, чтобы разгадать посыл. Пусть каждый слушатель выберет сам для себя, в какие моменты лучше всего его слушать. Ведь он так и называется — «Memory Moment».
АЛЬБОМ НА САЙТЕ ЛЕЙБЛА LOSEN RECORDS | АЛЬБОМ В APPLE MUSIC | АЛЬБОМ В ЯНДЕКС МУЗЫКЕ | АЛЬБОМ В SPOTIFY
СЛУШАТЬ АЛЬБОМ:
