«Джаз.Ру» продолжает публикацию цикла очерков об американских музеях джаза и других исследовательских и просветительских заведениях, которые сохраняют, изучают и пропагандируют историю джазового искусства. Цикл основан на материалах, полученных делегацией российского Центра исследования джаза в ходе стажировки по теме «Менеджмент джазовых архивов в США» летом 2019 года в рамках программы профессионального обмена International Visitor Leadership Program. Часть материалов была собрана в ходе аналогичной экспедиции с целью изучения системы исследования и сохранения джазового наследия в США, состоявшейся в январе 2019 и поддержанной компанией The Real Jazz Ambassadors, LLC.
РАНЕЕ В ЦИКЛЕ:
Музей Джаза в Новом Орлеане: общедоступное и сокровенное | Нью-Орлеан: джазовые архивы, коллекции и энтузиасты | Старейший в мире Нью-Орлеанский джазовый архив им. Хогана | Дом-музей Луи Армстронга в Нью-Йорке
Ранняя история джаза, 1910-30-е годы — это четыре основных центра развития: Новый Орлеан, Чикаго, Канзас-Сити и Нью-Йорк. Были, конечно, и другие важные центры, где росла и развивалась джазовая сцена: Сент-Луис, Филадельфия, Питтсбург — но эти четыре сыграли самую важную роль.
В трёх из этих городов есть музеи джаза, а в Нью-Йорке даже и не один. В Чикаго музея нет, но есть гигантский Чикагский джазовый архив, о котором «Джаз.Ру» писал ещё в далёком 2002 году.
В этой серии публикаций мы уже побывали в джазовых музеях, исследовательских заведениях и архивах Нового Орлеана и Нью-Йорка. Сегодня — очередь Музея Американского Джаза в Канзас-Сити, штат Миссури.
Со второй половины 1920-х и до конца 30-х Канзас-Сити был важным центром развития афроамериканской музыки. А всё почему? Город у слияния рек Миссури и Канзас, на границе одноименных штатов в центре страны, работал как «транспортный хаб» — важный транзитный центр. Здесь, на роскошном гигантском вокзале Юнион-Стейшен, пересекались линии 12 железнодорожных компаний, и пересадка в Канзас-Сити позволяла ехать куда угодно на территории США — ведь именно железные дороги, как известно, сделали Америку единой страной. Более того, когда начались пассажирские перелёты с Восточного берега США на Западный и обратно, именно в Канзас-Сити большинство рейсов приземлялось для пересадки пассажиров, потому что у тогдашних медленных винтовых самолётов не хватало ни горючего, ни ресурса экипажа для перелёта через весь континент.
Но это, так сказать, условия задачи. А вот почему в Канзас-Сити развивалась джазовая сцена: четырнадцать лет, с 1925 по 1939 год, городом правил жёсткий и беспринципный делец Том Пендергаст. Он не был мэром — только председателем городского комитета Демократической партии: мэры, члены городского совета и другие чиновники управляли городом от его лица и как его марионетки. Пендергаст сделал Канзас-Сити «открытым городом», где всё официально запрещённое в США — алкоголь, наркотики, проституция, отмывание денег, азартные игры, взятки политикам и влияние мафии — неофициально, но вполне открыто цвело и разрасталось. Город буквально купался в не вполне чистых (или откровенно грязных) деньгах. И, естественно, такое положение дел буквально требовало цветущей индустрии развлечений, прежде всего множества ночных клубов с живой модной музыкой.
А что было модной музыкой в США в 1925-39 годах? Правильно: джаз.
Нынешний Музей американского джаза расположен в самом сердце исторического джазового района Канзас-Сити. Район называется «18-я и Вайн», по перекрёстку самых оживлённых в 1920-30-е годы улиц афроамериканской части города — это вполне официальное название на всех городских картах: Historic 18th & Vine Jazz District, то есть «Исторический джазовый район 18-й и Вайн». В истории чёрной музыки название перекрёстка 18-й и Вайн стоит в одном ряду с такими символически важными адресами, как улица Бэйсин в Нью-Орлеане, улица Бил в Мемфисе, улица Стейт в Чикаго и 52-я улица в Нью-Йорке.
Джазовый музей занимает половину большого современного музейного комплекса, который он делит с учреждением, представляющем историю ещё одного явления афроамериканской массовой культуры — Музеем негритянской лиги бейсбола, Negro Leagues Baseball Museum: с момента создания профессиональных бейсбольных команд в 1920 и до 1962 г. этот популярнейший в США спорт (напоминающий лапту) был разделён по расовому признаку, и чёрные команды никогда не играли с белыми — только между собой.
Музей американского джаза (как и музей бейсбола) открылся в нынешнем здании в 1997 г. как символ возрождения и обновления «18 и Вайн» после многолетнего упадка и запустения района. Впрочем, и обновление района идёт с большими трудностями, и музей переживает непростой период своей истории. В прошлом году произошла полная смена его руководства. Прежний директор, Чепто Козитани-Бакнер, проработала в этой должности всего два года, но к концу её работы дефицит бюджета музея составил почти полмиллиона долларов, и никто не смог внятно объяснить, куда девались деньги, выделенные на проведение очередного Фестиваля джаза и культурного наследия Канзас-Сити. Кончилось тем, что городской совет разогнал прежний попечительский совет и хотел было даже на время закрыть сам музей, но и штат музея, и городской актив резко запротестовали против закрытия. Директор уволилась в апреле 2018, в ноябре 2018 в новый попечительский совет вместо прежних 23 вошло всего восемь членов (но зато знающих своё дело), а в мае 2019 временно исполняющим обязанности директора был назначен Ральф Каро — опытный и умелый, но, главное, честный администратор. Ральф уже, собственно, был на пенсии, но принял предложение взяться за восстановление репутации и оздоровление финансовых дел Музея Джаза, хотя к джазу как таковому не имел отношения: вся его карьера была связана со здравоохранением. Ральф Каро в течение 15 лет возглавлял два крупных медицинских центра в Канзас-Сити и заработал безупречную репутацию.
От прежнего руководства Музея остался только один человек, да и тот (точнее, та) работает в Музее джаза всего шесть лет. Но, пообщавшись с ней, автор этих строк решил: раз дело в руках такого энтузиаста, как директор Музея по общественным программам Карен Гриффин, — можно надеяться, что музей пройдёт сложные времена обновлённым и воспрявшим.
Карен — не музыкант: она историк. Джаз Канзас-Сити для неё — не только музыка: это часть истории и образа жизни города, то, на чём строится нынешнее его лицо. А Карен не «кабинетный» историк, она буквально живёт историей. Как вам её публичный образ? Она так одевается на работу. Этот тщательно пошитый по лекалам 1930-х гг. гарнитур — так сказать, «новодел»; но вообще Карен коллекционирует винтажные вещи. Это вы ещё её сумочку не видели!
Ну, а теперь давайте изучим публичную экспозицию Музея американского джаза. В отличие от аналогичного музея в Новом Орлеане, о котором мы рассказывали ранее, в Канзас-Сити куда меньше уникальных артефактов, да и исследовательский отдел тут, в общем-то, отсутствует — зато есть программа начального джазового образования для детей. Это в гораздо большей степени просветительское учреждение, и те, кто создавал экспозицию, прекрасно понимали: в наше время в массовом восприятии доминирует визуальная сторона!
Поэтому в Музее американского джаза представлено очень много яркого, удивительного и привлекательного визуального материала из истории даже не столько джазового искусства, сколько из истории материальной культуры той эпохи, когда Канзас-Сити был одним из центров развития этого искусства.
И то сказать, в 1930-е было много удивительного: как, например, насчёт этого уникального джукбокса (автомата для воспроизведения граммофонных пластинок)?
В Музее американского джаза придерживаются мнения, что в музее должен звучать джаз — живьём. У Музея два помещения для живой музыки.
Одно — Gem Theater, концертный зал на 500 мест, расположенный через дорогу от основного здания — сейчас на ремонте, но зато в самом здании музея работает Blue Room, джаз-клуб с музейно точной имитацией интерьера 1930-х годов. Там по понедельникам проходят джемы, а в четверг, пятницу и субботу концерты джазовых музыкантов — причём в пятницу даже два концерта за вечер.
И здесь визуальная составляющая продумана до мелочей. Возьмём, например, столики для посетителей в центральной части зала. Под стеклянной крышкой каждого находится множество подлинных артефактов 1920-50-х гг. из «золотой эры джаза».
Причём это не просто случайные предметы — это настоящие музейные экспонаты, подобранные по историческим джаз-клубам Канзас-Сити, из которых они происходят или к ведущим артистам которых имеют отношение.
Крупнее!
Экспозиция в основных залах музея построена по хронологическому принципу, и каждую эпоху в истории джаза иллюстрируют свойственные этому времени визуальные образы.
Например, классическую эпоху джазовой грамзаписи представляют оригинальные, хорошо запоминающиеся конверты виниловых дисков, которые создавал в 1950-е годы один из крупнейших мастеров искусства виниловой обложки — Дэвид Стоун Мартин.
А вот та часть экспозиции Музея американского джаза, которая представляет самые распространённые в джазовом искусстве музыкальные инструменты. На каждый можно не только посмотреть: тут же, на стенде, можно послушать (в наушниках, чтобы никому не мешать), как они в джазе употребляются.
Пока посетительница слушает образцы звучания гитары, на фоне стенда «Ритм-секция» вдруг возникает временно исполняющий обязанности директора Музея — Ральф Каро.
Карен Гриффин показывает гостям Музея уникальный артефакт — платье Эллы Фицджералд, в котором Первая леди джазового вокала была на инаугурации одного из президентов США. Это всё, что известно о платье, поэтому сейчас Карен изучает вопрос — какого именно президента. А в руках у неё, кстати, та самая винтажная сумочка!
Ещё один из действительно уникальных артефактов — тот самый пластиковый саксофон, на котором во время одного из узловых событий истории джаза, легендарного концерта в Масси-Холле (Торонто, Канада, 15 мая 1953), играл Чарли Паркер, самый знаменитый уроженец Канзас-Сити в джазе. Паркер сыграл на концерте гениально, к тому же с ним на сцене в Торонто были гениальные партнёры — трубач Диззи Гиллеспи, пианист Бад Пауэлл, контрабасист Чарлз Мингус и барабанщик Макс Роуч. Это был единственный раз, когда эти пять первопроходцев бибопа выступили таким составом, и последний раз, когда Паркер и Гиллеспи — творцы нового стиля — записались вместе: альбом «Jazz at Massey Hall», записанный в тот вечер на концерте, входит в Зал славы премии «Грэмми» и в «Главную сокровищницу джаза» Национального общественного радио США.
Но вообще-то в то время Птица (прозвище Паркера) был уже в очень плохом состоянии, вызванном злоупотреблением чем не стоило бы. Свой альт-саксофон он где-то, что называется, просвистел, и в Масси-Холле ему пришлось играть на дешёвом пластиковом инструменте — таким образом доказав, что гений может сыграть на чём угодно, и прозвучит гениально. Так вот инструмент этот, пластмассовый Grafton c латунными клапанами, сохранился — и представлен в экспозиции Американского музея джаза.
Конечно, из Канзас-Сити на мировую сцену вышли многие известные джазовые музыканты 1930-х гг. и более позднего периода: и Бенни Моутен, и Джей Макшенн, и вышеупомянутый Каунт Бэйси (во всяком случае, именно из Канзас-Сити он уехал в Нью-Йорк, к мировой славе). Но всё-таки самым известным уроженцем Канзас-Сити в истории джаза остаётся Чарли Паркер (1920-1955), который, по словам писателя Хулио Кортасара, «перевернул джаз, как рука переворачивает страницу». Поэтому перед зданием Музея установлен именно памятник Чарли Паркеру — но не со стороны 18-й улицы, а с противоположной стороны здания, с приятным видом на деревья Бульвара Мартина Лютера Кинга на заднем плане.
P.S. В феврале 2020 г. Музей наконец обрёл постоянного исполнительного директора. Им стала Рашида Филипс: родом из Сент-Луиса, она прожила 16 лет в Чикаго, в студенческие годы изучала историю джаза и джазовый вокал — в общем, не чужой джазу человек, хотя и проработала несколько лет заместителем директора Old Town School of Folk Music (Школы фолк-музыки Старого Города) в Чикаго. Успехов ей в наши непростые времена.
Сайт Музея американского джаза в Канзас-Сити
